Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
– Но, невзирая на эту боль, я продолжал тянуть дверь на себя! Потому что эта боль – фантомная. У нас ведь, если на то пошло, нет тел. Так что и ран быть не может. Но этот шрам остался, несмотря на то, что я каждый день по десять раз приказываю ему исчезнуть. Он – вполне реален, даже реальнее наших тел и, не исключено, нас самих! И это значит, что дверь – это предмет иного порядка!
Настя заметила, что эта тема его интересовала намного больше, чем Адриан был готов признать. Ее собеседник успокоился и произнес:
– Но как я ни тянул на себя дверь, она не открывалась. Потому что это была не моя дверь. Но в замочную скважину – у двери, надо отметить, была замочная скважина, что сразу порождает вопрос: а где же ключ к ней? – я увидел какое-то шевеление. Потому что свет на мгновение вдруг сменился тьмой. Словно… Словно за дверью кто-то находился!
Насте стало страшно, а Адриан беспечно сказал:
– Ну что же, подобно Шахерезаде, я прерву свои речи на самом интересном месте и пойду за кофе. Вам ведь тоже принести? А заодно и пирожных прихвачу! Но если меня долго не будет, а вы увидите сияние, то не советую вам идти и смотреть, что случилось!
Он хохотнул и поднялся из-за стола. Настя не могла отделаться от ощущения, что эта веселость – наигранная. И что Адриан, несмотря на свою откровенность, чего-то недоговаривает. Однако у нее, как она теперь понимала, была целая вечность, чтобы докопаться до сути событий. Ну, или, во всяком случае, до тех пор, пока перед ней не возникнет ее собственная дверь…
Хотела бы она, чтобы это случилось? Вопрос был риторический – Адриан ведь сказал, что если дверь возникает, то никакой иной возможности, как открыть ее, не существовало. Только вот…
Только вот если тогда она окажется в абсолютно ином мире? В том мире, который никак не связан с миром, где остались ее дети, ее фирма и вообще все, что раньше было таким нормальным, обыденным и доступным. Что, если это будет ад? Хотя за какие грехи ее могут послать туда? Она попыталась вспомнить свои грехи и поняла, что за многие свои поступки, особенно в области бизнеса, ей стыдно. Но ведь у нее не было другого выхода!
Или другой выход есть всегда? Она снова подумала о двери – похоже, это и был другой выход. Так ведь и в жизни: убеждаешь себя, что то, что желаешь сделать, неизбежно. Что надо, просто надо, войти в эту дверь, а на самом деле подспудно знаешь, что это далеко не так. Но значит ли это, что имеется возможность не входить в дверь?
А что, если там не ад, а рай? Впрочем, такой уж праведницей она не была, чтобы попасть в рай. Но кто сказал, что рай – это облака, ангелы с арфами и абсолютный покой? Ведь от такого, если оно длится вечность, можно сойти с ума после двух месяцев! Да и абсолютный покой… Покой – значит прекращение движения, покой – значит смерть. Покой – это энтропия и тепловая смерть вселенной. Она помнила еще, как ее всегда ужасала фраза Маргариты в финале «Мастера и Маргариты», где та обещала своему возлюбленному Мастеру покой в компании самой себя за каменным мостиком, в домике, увитом виноградом. Это, в особенности ее фраза, что прогнать ее никто не сумеет, звучало не как милое предложение, а почти как угроза, как окончательный и обжалованию не подлежащий приговор. И она всегда надеялась, что вечный покой в компании с двуликой, никем не прогоняемой Марго все же не стал участью гениального Мастера…
Или Адриан прав – и там, за дверью, ничего нет? Этот самый свет разлагает их на элементарные частицы, из которых потом в ином конце вселенной формируется какое-нибудь небесное тело. Вот, собственно, и все? Что ж, не самый плохой вариант. Но тогда бы она все же предпочла остаться в этом промежуточном мире, в котором находилась в данный момент.
Внезапно около ее столика возникла закутанная во все черное фигура – это была молодая, кажется, женщина, которая протянула ей нечто, напоминавшее листовку.
– Приходите к нам на собрание «Союза Света»! – пророкотала она. – И вам откроется истина!
Настя вздрогнула, а потом поняла, что эта дама, как и она сама, уже не человек. Но неужели и здесь тоже имеются попрошайки, назойливые типы, сующие рекламы, и зазывалы? Тогда чем же этот мир отличается от того мира? Выходит, практически ничем…
– Благодарю, но нам это не требуется! – услышала она голос Адриана Викентьевича, вернувшегося с небольшим подносом, на котором стояли две чашки кофе и две тарелочки с вкусностями.
Особа в черном облачении все же сунула листовки на столик и начала что-то бормотать о силе света и великой мистерии двери, но Адриан цыкнул на нее, и она исчезла.
– На этот раз я взял шоколадный тортик, пальчики оближете, милая моя! Причем можете есть, сколько душе угодно – в самом прямом, так сказать, значении. Потому что потолстеть вам не грозит! Не об этом ли мечтает любая особа женского пола – есть и не прибавлять в весе?
Он пододвинул к Насте тарелочку, однако она не стала кидаться на торт, а, осторожно размешивая кофе, спросила:
– И тогда, за дверью, кто-то в самом деле находился?
Адриан положил в рот кусок шоколадного торта, закатил глаза, прожевал и соизволил наконец ответить:
– Ну это же очевидно, милая моя! Там находился мой знакомый, в свет вступивший, но им еще не поглощенный. Хотя…
Он быстро сунул в рот еще один кусок и, понизив голос, сказал:
– Ходят слухи, что там, в свете, что-то обитает! Что в этом коридоре, который ведет туда, откуда нет выхода, что-то есть. Причем что-то очень злобное и прожорливое! Наверняка оно охраняет коридор от непрошеных гостей!
– Но если непрошеные гости чужую дверь все равно открыть не могут, то зачем еще это нечто в коридоре? – спросила Настя, а Адриан, закашлявшись, пожал плечами.
– Ну, древние египтяне тоже были уверены, что на том свете их поджидает далеко не самый симпатичный покровитель мертвых – бог Анубис! Хотя кто знает – может, этот бог в облике шакала был слабым отображением истинного положения вещей! Если вас интересует вся эта мистическая чепуха, можете сходить на заседание «Союза Света». Но не рекомендую!
Он указал на листовку, которая все еще лежала на столе.
– Как и людям, нашему брату тоже нужна надежда. И слабые черпают ее в подобной ерунде. Организовали секту, молятся на свет, мечтают приблизить тот час, когда им откроется своя персональная дверь! Впрочем, у них целая идеология. Ничем не лучше каких-нибудь привязчивых церковников в мире людей!
Настя задумалась и спросила:
– Но что такое мы в конце концов? Мы действительно призраки? И значит ли это, что тогда существуют и вампиры, оборотни?
