Маргарита Лаврик - Заблудившееся счастье (сборник)

– Я надеюсь, что так и будет.

Сегодня у его нового друга радость. Он получил ответ из генетической лаборатории.

Захватив с собой Ирину, они отправились к Ане. Дмитрий думал, что и Аня будет рада этому событию, но она отнеслась к известию спокойно.

– Я очень рада, что вы остались довольны результатом. Теперь можете жить спокойно, вы выполнили просьбу своей жены.

– Аня, я очень жалею, что Наташа, твоя мать, не сможет вместе с нами порадоваться, что ты нашлась, не сможет увидеть тебя.

– Для этого, не нужно было, в своё время, отказываться от меня. – В Аниной душе поднималось чувство негодования. Как можно радоваться, когда она всегда чувствовала себя обделённой, только из-за их же ошибок.

– Не будь столь жестокой, Аня, по отношению к матери. Она расплатилась за совершённую ошибку ценой своей жизни. Ты не знаешь, каково это, всю жизнь держать в себе тайну твоего рождения, каждый день вспоминать, надеяться на чудо, что всё разрешиться. Она съела свою жизнь в каждодневном покаянии.

Аня понимала, что ему сейчас нелегко перед ней оправдываться, что нужно сменить гнев на милость, но ничего не могла с собой поделать.

– Справедливо высказать свою мысль считается жестокостью?

– Ты имеешь на это право, но позволь мне исправить всё. Позволь заботиться о тебе, о твоих детях. Мне очень хотелось бы этого. Прошу, не отказывай нам в такой малости. Ты должна, вместе с детьми, переехать к нам жить, мы станем тебе семьёй, любящей семьёй.

– Я никому ничего не должна. Если кому-то и должна, так это Валентине Петровне.

– Прости. Я неправильно выразился. Конечно, ты никому ничего не должна, но я не смогу спокойно жить, если ты мне откажешь в этом. Я не тороплю тебя, ты обязательно подумай над моим предложением, посоветуйся с Валентиной Петровной.

Вместе с Ириной, Дмитрий Николаевич уехал от Ани в растоптанном состоянии. Она не приняла его, не захотела быть его дочерью. Ира, как могла, успокаивала его.

– Папа! Не расстраивайся ты так! Я думаю, что всё наладится. На самом деле, Аня совсем не такая, как сегодня показалась. Она добрая, мягкая, все понимающая. Не знаю, как бы я повела себя на её месте? Не знаю, да и никто не знает. Это чудовищно, когда родители отказываются от своих детей.

– И ты, туда же! Твоя мать сделала это под давлением своих родителей. Чтобы ты сделала в этой ситуации?

– Я бы сбежала от таких родителей. Никогда не прощу их. Они теперь мне никто. Не хочу их видеть больше. Пап, положись на меня. Я постараюсь исправить положение.

– Какое положение?

– Не нужно было торопиться со своими предложениями. Ты поступил не тактично.

– Яйца курицу учат. Давай, учи отца, как нужно жить. Так мне и надо! – Он развернул машину в обратный путь. Что же, я дурак, наделал? Дочка права. Исправлять свои ошибки он должен сам, а не перекладывать их на хрупкие девичьи плечи.

Когда Аня открыла им дверь, он увидел её заплаканные глаза. Ничего не говоря, Дмитрий обнял её, прижал к себе.

– Прости меня, дочка, прости за всё. Прости за предательство твоих родителей, прости за безрадостное детство, прости, что когда тебе было плохо, их не было рядом. Прости, прости, прости! – Он, вдруг почувствовал, как Анины руки дрогнули, как обняли его. Он плакал вместе с ней, очищая свою душу. Плакала Ирина, плакала Валентина Петровна. Маленькая Мариша, сидя в коляске, смотрела на них с большим удивлением. Ей было неведомо, что это взрослые тут делают, совершенно не обращая внимания на неё! Она решила исправить эту несправедливость.

– Мама! На! – Это значило на детском языке, чтобы мама взяла её на руки.

Все, услышав детский призыв, сразу же, повернулись в её сторону. Новоявленный дедушка, взял малышку на руки и с нежностью, прижал к себе. Она с благодарностью приняла его ласку, взъерошив ему волосы, пальцем пытаясь попасть в рот, глаза, уши. Состоялось полноценное знакомство.

Аня приняла приглашение отца переехать к нему в дом, только у неё была к нему просьба, не оставлять Валентину Петровну. Он с большой радостью, выполнил её. Воссоединение семей решили приурочить к празднованию Нового года. Дмитрий Николаевич, в срочном порядке, начал достраивать второй этаж своего особняка, тем более что там остались лишь мелкие недоделки. Ему хотелось, чтобы Аня с детьми, не чувствовала в его доме стеснённой.

Роман был доволен приобретением квартиры. Она была двухъярусной, окна на юг и восток, очень удобной. Оставалось только её обустроить. Дмитрий Николаевич посоветовал ему с этим вопросом, обратиться к профессионалу. В выходные дни, Роман решил съездить в деревню. Нужно было забрать оставшиеся там вещи, повидать Петровича с Серафимой, поговорить с друзьями.

– Не задерживайся там, Рома. Во вторник, на следующей неделе, ты мне очень нужен. Будем готовить материал на конкурс. Предстоит битва за тендер по строительству нового торгового центра.

– Есть, сэр! Во вторник буду, как штык, даже раньше.

Роман подъехал к дому Петровича затемно. В доме горел свет во всех окнах, мелькали тени за занавесками. На снегу лежали блики от света из дома и от фонаря. На улице было морозно и тихо. Берёзы молча смотрели с высоты своего роста за происходящими действиями вокруг себя, как стражники на посту. Роман закрыл машину и по дорожке направился к крыльцу, скрепя подошвами обуви по белому снегу. Красота! Есть ли ещё, в какой стране такое чудо природы, как здесь? Он остановился перед дверью, оглянулся назад, чтобы насмотреться, надивиться на свет божий. В Городе ему некогда было вот так постоять, подумать, поразмышлять. Да и остальной люд, куда-то спешат или сидят в офисах, закрываются в квартирах на замки, зашториваются, как будто боятся быть на виду, или огласки. Такое впечатление, что каждый из них в чём-то виноват друг перед другом. В деревне, что дома, что люди – всё нараспашку. Здесь, если человек ушёл куда-нибудь по делу или к соседу поболтать, он ставит сторож у входной двери, вроде кривой ольховой палки. Этого достаточно, чтобы никто из посторонних, не вошёл в дом без приглашения, кроме тех, кто не знаком со здешними обычаями. А, воздух! Здесь и он другой, нежели в городе. Дышишь, и надышаться не можешь. Если бы Аня не уехала отсюда, Роман навсегда бы остался в своей деревне. Применить свои трудовые способности, можно где угодно, было бы только желание. Без Ани ему нечего тут делать. Что же мы наделали, Анюта? Как дальше жить, когда почва ушла из-под ног, когда любовь к тебе не проходит? Он решительно открыл дверь в дом, и, впустив клубы морозного воздуха, вошёл в прихожую. Оказалось, что у Петровича, как он любил говорить, собралась ассамблея его друзей. Дружный, радостный возглас раздался при его появлении.