Дженис Хадсон - Слишком много сюрпризов
– Это Харп, – сказал он Лилиан. – Наверное, что-то случилось. Надо выбираться отсюда к чертовой матери.
Быстро выключив по дороге свет, он потащил Лилиан на кухню и буквально выпихнул за дверь. Рукой, по-прежнему обернутой полотенцем, он взял красный термос и последовал за ней.
– Запри дверь и положи ключ на место.
Лилиан была все еще слишком потрясена, чтобы обижаться на грубость Трейса. Она просто молча выполнила его приказ. А потом повернулась и побежала за ним.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Трейс своего напарника.
– Я вспомнил наконец про это место, – ответил Харп. – Когда у Лилиан никто не подошел к телефону, мне пришло в голову, что ты, должно быть, тоже вспомнил. Пора удирать отсюда. Он будет здесь минут через двадцать.
Лилиан чуть не задохнулась от удивления.
– Рэкли едет сюда?
– Он мой, – хладнокровно произнес Трейс.
– Трейс, ты ведь не хочешь сказать, что…
– Именно это я и хочу сказать, – резко перебил ее Трейс. – Этот негодяй мой, – и он строго посмотрел на Лилиан.
Лилиан проглотила слова протеста. Это было его право. Это была его работа. Если бы Трейс не делал то, что делает, он не был бы тем человеком, которым являлся.
– Чем я могу помочь? – спросила Лилиан.
У Трейса вдруг что-то больно сжалось в груди. Он знал, что пожалеет об этом, но все же спросил:
– Мы можем понаблюдать за домом из лодки твоих родителей?
– Да, – кивнула Лилиан.
– Тогда пошли.
Они положили красный термос в багажник Харпа, сели в машину Лилиан и спустились к озеру. Харп следовал за ними. Был июнь, середина недели, около полуночи, так что на дорожке вдоль причалов виднелось всего несколько машин.
Кому бы они ни принадлежали, видимо, их хозяева решили провести ночь на озере, потому что на причалах было пусто. Лодочная станция в конце дорожки давно закрылась, так же как находившийся на отдельном пирсе прокат водолазного снаряжения.
Лилиан шла впереди. Деревянная лодка ее родителей, «Причуда Говарда», качалась на волнах у второго пирса. Отсюда хорошо виднелся склон холма, на котором прилепился белый домик, где не было теперь большого красного термоса. Из лодки открывался просто чудесный вид.
– Похоже, старый придурок решил не ложиться сегодня, – пробормотал Трейс, глядя в бинокль, который держал в лодке отец Лилиан.
– Ты про Эда? – спросила Лилиан. – Он любит выкурить трубочку на свежем воздухе, прежде чем отправиться в постель.
Трейс только хмыкнул в ответ, опуская бинокль. Ночь была теплой и душной, пахло сыростью. Трейс вдруг лукаво улыбнулся Лилиан.
– Пахнет как в ночь нашей встречи, да?
Единственный запах, который помнила с той ночи Лилиан, был запах крови Трейса. Но тут она вспомнила про пропахший рыбьими потрохами брезент и тоже улыбнулась.
– Да уж. Я с самого начала поняла, что ты – странная рыбка.
Харпер смотрел на них, приподняв брови.
– Похоже, – сказал он, – вы закончили пикироваться. Кто же вы теперь – влюбленные голубки?
– Не говорите глупостей, – воскликнула Лилиан. – В такой-то обстановке. Это больше похоже на парочку из «Детективного агентства «Лунный свет».
Покачав в ответ головой, Харпер продолжил свой рассказ об обыске в городском доме Рэкли.
Минут через пять Трейс издал вдруг какое-то странное шипение. В окнах дома Рэкли зажегся свет.
– Он здесь, – прошептал Трейс.
– Что он делает? – спросила Лилиан. – Я не вижу.
Трейс снова посмотрел на дом в бинокль.
– Ты ничего не видишь, потому что он уже внутри. Вот. Выходит из задней двери. Идет к дому Эда.
– Должна предупредить тебя, – в голосе Лилиан слышалась тревога, – что Эд расскажет любому все, что знает.
Трейс улыбнулся.
– Я надеялся, что ты это скажешь.
– То есть ты хочешь, чтобы Рэкли нашел нас?
– Меня, Лил. Я хочу, чтобы он нашел меня.
– Тогда почему, – процедила Лилиан сквозь зубы, – мы не остались там и не дождались его?
– Ты права. Мне надо было там остаться.
Они перешли в крошечную рубку, чтобы их не было видно с берега. Трейс видел в бинокль, как Эд указывает Рэкли в сторону причалов.
– Что теперь будешь делать? – спросил Трейса Харп.
– Мне хотелось бы записать кое-что на пленку. У тебя есть с собой аппаратура? – Трейс вопросительно посмотрел на черный мешок на плече Харпа.
– Так уж получилось, что есть.
– Хорошо, – кивнул Трейс.
– Ну конечно, – скептически заметила Лилиан. – Ты вытянешь из него кучу информации.
– Что это значит?
У Лилиан дрожали колени при мысли о том, что задумал Трейс, но она изо всех сил старалась казаться раздраженной, а вовсе не напуганной.
– Этот человек тут же всадит в тебя пулю.
– Спасибо за доверие. Но я не так уж беспомощен.
– Я знаю это. – Лилиан схватила руку Трейса. – Но подумай, Трейс. Рэкли не заинтересован в разговоре с тобой. Ты – единственный, кто может рассказать, что на самом деле произошло в ту ночь. Он не захочет ничего с тобой обсуждать. Ты представляешь для него слишком большую угрозу. Рэкли не станет рисковать, теряя время на разговоры.
В глазах Харпа появилось задумчивое выражение.
– А знаешь, она права, – произнес он через несколько секунд.
– Спасибо, – поблагодарила его Лилиан.
– Ну хорошо, вы двое все знаете. Так что же вы предлагаете?
– Дай магнитофон мне.
Оба мужчины уставились на нее, открыв рты. Потом Трейс взорвался.
– Да ты из ума выжила! Ни за что на свете. Даже не думай.
– Но почему? Я ведь единственная, кого Эд Брайан мог назвать по имени. Значит, Рэкли уже знает, что я здесь. Он может только догадываться, кто со мной. Это меня он будет искать.
– И это тебя мы должны подвергать опасности. Я не пойду на это, Лилиан.
Глаза Лилиан сузились.
– Что-то не припомню, чтобы я спрашивала у тебя разрешения. Если он придет сюда и увидит Харпа, то сможет предположить, что его записывают, не так ли? А от меня он этого никак не будет ожидать. В крайнем случае, решит, что я просто легкомысленная особа, привыкшая совать нос в чужие дела. И наверняка захочет поинтересоваться, что я делала в его доме.
– Ну да. И что же, черт побери, ты ему скажешь?
– Предоставь это мне. Ты же знаешь, я обязательно что-нибудь придумаю.
– Но это же просто смешно, Лилиан.
– Нет, – медленно произнес Харпер. – Вовсе не смешно. Мне кажется, она права, парень. Возможно, ей удастся вытащить из Рэкли то, что не удалось бы никому из нас.
– Ты сошел с ума, – заявил Трейс. – Вы оба сошли с ума. – Но выражение глаз Лилиан вдруг заставило его замолчать. В них светилась твердая решимость. Энергия. Возбуждение. Это был тот же взгляд, что Трейс, глядя в зеркало, иногда замечал у себя, когда какое-нибудь дело двигалось к развязке.
