Ольга Агурбаш - Влюбиться on-line (сборник)
При расселении в гостинице у всех забрали паспорта и почему-то мобильные телефоны. Ну если сбору паспортов никто особенно не сопротивлялся: все-таки правила заселения в гостиницу подразумевают временное хранение документа у администрации отеля, то телефоны добровольно не желал отдавать никто. Однако им объяснили, что это обычная для данной местности процедура. Телефоны заберут всего на час, проверят на какое-то излучение и, если оно не выше нормы, отдадут.
Никому ничего не отдали. Ни паспортов, ни телефонных аппаратов…
И отель этот оказался лишь перевалочной базой на пути в бордель, или публичный дом, или стриптиз-клуб, что в сущности было одним и тем же…
Жанна еще какое-то время уговаривала себя успокоиться, подождать… Даже несколько раз прочла про себя молитву, которую помнила с юности, но… события развивались настолько стремительно и неоднозначно, что очень скоро стало понятно: девчонки попали в ловушку. Причем схема «вербовки» была для всех примерно одинакова: кого-то пригласили быть моделью, кого-то танцовщицей в элитном заведении, кого-то, как Жанну, сниматься в кино. Девочки были примерно одного возраста — от восемнадцати до двадцати двух. Жанна оказалась чуть ли не самой старшей из всех. Самой старшей и самой красивой.
Трехэтажный особняк был отремонтирован с большим вкусом. Современные отделочные материалы, прекрасная мебель, изысканные аксессуары и белье. Видимо, денег во всю эту красоту вложено было очень прилично. И именно девчонкам из России во главе с Жанной надо было по воле судьбы эти деньги для кого-то отрабатывать… И не просто отрабатывать. А в буквальном смысле слова пахать в режиме нон-стоп и поистине в статусе рабынь. Даже имена девушек были переиначены под стать новому имиджу. Жанна стала Снежаной, Катя — Кэтрин, Марина — Марьяной… Ну и так далее.
Девочки не имели ничего своего. Ну, про паспорта и мобильные телефоны все давно забыли. Но даже копейки денег не было ни у одной из них. Весь расчет производился у администратора заведения. И даже если довольные клиенты оставляли чаевые, их тут же забирали горничные. Находили даже в самых укромных уголках, забирали и сдавали администратору.
Все, в чем девушки могли бы нуждаться, предоставлялось им по первому требованию: средства ухода за собой, еда, фрукты, новое белье, прокладки, медикаменты и даже игры типа домино и шашек для проведения досуга. Правда, времени на досуг практически не было. Потому что свободные от работы часы девушек обучали иностранным языкам, а также активно следили за их здоровьем и ухаживали за телами. Анализы, осмотр врача, стоматолог, косметолог, массаж, сауна, бассейн — все было не просто доступным, а обязательным. И никто ни у кого не спрашивал, есть ли желание или настроение пойти в сауну, сделать обертывание или маску… Там вообще практически не разговаривали с девчонками. Строгое расписание, четкий график, который мог нарушаться только по желанию клиента. Ну, если тот захотел, к примеру, заказать девушку не на два часа, а на четыре. Только тогда она могла пропустить занятие языком или по уходу за телом.
Сначала девушки даже получали удовольствие от столь изысканной о них заботы. Далеко не все у себя дома могли вот так же следить за собой, уделяя собственному телу и лицу не просто внимание, а истинный уход…
Однако со временем, когда такое положение вещей превратилось в обязаловку и не было ни у одной из них свободного выбора ни в чем… вот тогда все затосковали по-настоящему.
Работы становилось все больше. Видимо, заведение начало, как принято говорить, «раскручиваться», потому что клиенты шли непрерывным потоком и даже записывались наперед, что поначалу опять же веселило, а потом начало угнетать. Когда понимаешь, что у тебя такая жизнь не только сегодня, но и завтра, и через неделю, и даже через несколько месяцев — это пугает по-настоящему.
У Жанны, например, появились постоянные клиенты, которые четко застолбили себе определенные часы и дни и даже записывались чуть ли не на год вперед. У других девочек ситуация была подобная, но Жанна — или теперь Снежана — пользовалась повышенным спросом. Красота ее была все же необыкновенна — не столь броская, сколько глубокая, не столь яркая, сколько обаятельная своей мягкостью и очарованием… Она была чуть ли не самой востребованной из всех…
Между собой девчонки общались мало, изредка встречаясь то в столовой, то в бассейне. Ну и в постели, естественно, если клиент заказывал двоих одновременно. А так какое общение? Там работа…
В редкие свободные минуты Жанна подходила к окну, смотрела в небо и сложа руки на груди страстно шептала: «Мамочка! Дорогая моя! Прости меня, что я тебя покинула. Глупо, неразумно, необдуманно… Мамочка, выздоравливай, пожалуйста! И пожалуйста, жди меня! Я вернусь! Еще не знаю как, не представляю… Но вернусь обязательно!»
И она мысленно представляла себе картину возвращения: вот она спускается с трапа самолета, заходит в зал прилета, а навстречу с раскрытыми объятиями идут ее родители — мама, папа, и она падает им в руки, и обнимает их, и целует, и нет мига слаще, чем этот момент обретения друг друга…
…Или Жанна приезжает домой. Уже вечер. Она подходит к двери своей квартиры. Сердце колотится, и рука никак не поднимется, чтобы нажать на звонок… И тогда Жанна тихонько начинает стучать в дверь… Стучит и гладит ее, чуть ли не целует старую обивку своей старой двери своей старой квартиры… Дома родители. Они пьют чай, разговаривают… Потом слышат какие-то странные шорохи в коридоре. Вдвоем открывают дверь… Видят свою дочь… И она падает в их объятия. Целует их, обнимает, и нет мига слаще, чем этот момент обретения друг друга…
Когда случался отдых, Жанна выходила в сад. Правильнее было бы сказать — просто выходила из помещения, потому что ни садом, ни парком, ни улицей место прогулок назвать было нельзя. Территория особняка была не очень большая. Обнесенная высоким глухим забором, она не претендовала на статус эстетически приятной территории. Да, там были кустарники, редкие деревья, тропинки, клумбы, скамейки. Но поскольку изучен был каждый сантиметр этой местности, то никакого интереса хождение по дорожкам не представляло. И забор этот опостылевший… И камеры слежения по всему периметру… Все это, скорее, удручало, чем способствовало здоровому времяпрепровождению.
Да, на воздухе можно было поиграть в бадминтон или заняться аэробикой, что иногда и происходило, однако радости от этого девчонки не получали. Потому что даже прогулки, даже редчайшие минуты досуга были под присмотром.
И все же… Жанна бродила по идеально выложенным дорожкам, бросала взор на безупречно исполненный дизайн ландшафта и будто бы не видела ничего кругом. Перед глазами всплывало детство… Боже, каким счастливым оно было! Как беззаботно, весело и в любви жила маленькая Жаннуля, или Снежаночка, или Снежочек! Как запросто папа всегда соглашался на прогулку в Сокольники! Его никогда не нужно было упрашивать, уговаривать, задабривать чем-либо или что-то обещать взамен. Достаточно было сказать:
