Роман Волков - Подарки ревности

– Али! Что… Что здесь произошло? Куда забрали Германа? То есть понятно куда – в полицию! Почему? Это опять твои выходки?

– Слушай, я тут вообще ни при чем, – Али с радостью отметил, что его уже назвали по имени. Может, теперь удача перешла на его сторону?

– Ни при чем? Ты всегда его задирал! И ладно бы один на один, по-честному, а то всегда со своими шакалами!

Али вспыхнул. Он один разодрал бы на мелкие клочья сотню таких, как Герман.

– Пальцем его не тронул. Что он с пацанами сцепился – это не моя вина. Покалечил моих троих вообще.

Марго улыбнулась. Не ожидала такого от Германа.

– И что теперь?

– Да ничего. Я сейчас все сделаю, позвоню, и все решим. Все решим, ты не волнуйся. Молодец твой парень.

Марго снова улыбнулась, глядя прямо на Али, и его сердце забилось радостнее. Ему даже начал нравиться этот образ холодного красивого джигита, вроде Абдуллы из «Белого солнца пустыни».

– Если поможешь – я буду тебе благодарна, – ответила Марго и отошла в сторону.

Снова все поменялось. Германа бросить она не могла: он шел к ней, да и Али со своей шайкой привязывались к нему именно из-за нее. Видимо, придется немного поулыбаться, иначе у парня могут быть серьезные проблемы. Как некстати, как некстати… Скорее всего, прощание не окажется таким уж легким и беззаботным, как она планировала. Но папа был прав. Эту часть ее истории надо заканчивать. С Емельяном такого бы никогда не произошло.

– Один звонок, и все наладится. Я свое слово держу, – сказал Али, опуская руку, чтобы взять из кармана телефон… Но мобильника не обнаружилось. Так…

Улыбка сошла с лица Али. Бог с ней, с сумкой, с гантелями и спортивным костюмом! Ножа, подаренного братом десять лет назад, с которым он не расставался ни единого дня в своей жизни, не было! Он бросил его в свою спортивную сумку, и когда началась заварушка, бросился разнимать дерущихся. Так… Вон и сумка валяется посреди площадки, видно, слетела с плеча во время драки.

Глава двадцать пятая

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Наверное, опыт – это когда в жизни что-то повторяется. Если в первый раз ты не знала, как себя вести, то во второй раз все получится уже лучше. Конечно, повторять что-то плохое – совсем неприятно. Значит, для того и нужны все неудачные попытки, чтобы потом все выходило быстрее и эффективнее.

19 марта в 19:14

Уже в это время Герман сидел в небольшом кабинете, который совсем не был похож на допросные комнаты из зарубежных детективных сериалов. Те комнатки были совсем пустые – только в центре стояли стол и два стула, а еще было такое большое зеркало в стене, через которое из другого кабинета за допросом следили шериф и детектив с напряженными лицами и непременными кружками кофе в руках.

В кабинете российской полиции, наоборот, громоздились горы папок, висели календари, стояли горшки с цветами, повсюду пеньками торчали старые тумбочки и потертые столы. В углу, словно угрюмый медведь, громоздился сейф. Герман с интересом мотал головой, запоминая детали. Проводить съемки в отделении полиции ему еще не приходилось, и он надеялся на то, что полученные знания ему пригодятся в будущем.

Капитан уселся за стол напротив него, включил компьютер и долго задавал стандартные вопросы: фамилия-имя-отчество-дата-рождения-место жительства и тому подобное. Герман снова видел эту картину словно через окуляры камер, которые он бы разместил одну за спиной майора, чтобы в кадр попадало его большое помятое ухо, другую – у двери, чтобы захватить всю комнату, а третью чуть сбоку от себя: его собственное лицо, на котором было написано, что он перепуган, но не сломлен, должно быть показано крупно.

– Ну что, Герман Романович, – наконец сказал капитан, заглянув в монитор. – Что ж вы так, один на троих-то набросились? С виду вы на супермена не похожи.

– Да какой я супермен, товарищ начальник, – самым глупым образом обратился Герман к капитану: в званиях он не разбирался, а в голову влезло это обращение «начальник» из какого-то старого милицейского сериала.

– Ну а чего вы тогда устроили? Эти ваши соперники, видимо, заявление, на вас будут писать. Говорят, вы первый напали на них. А вот я что-то сомневаюсь.

– Заявление? – Герман чуть не расхохотался. – Да я сам на них что угодно напишу. Как я мог на них напасть?

– Ну вот так они и говорят. Набросился, стал избивать сумкой, в которой лежало какое-то дробящее оружие… Возможно, в состоянии наркотического опьянения…

Герман задохнулся от возмущения.

– Да сами они в состоянии! Нестояния! Стали меня задирать, этот рыжий по лицу пару раз ударил, ну я и дал ему сумкой, а эти накинулись потом. Заявление! Вон, губу мне разбили…

– Говорят, они оборонялись.

– Да вы что, сами не видите? Да вы на этого рыжего поглядите: уши как у борца! А я? Вы на меня смотрите, я тяжелее «хлопушки» ничего не держал!

Капитан не понял про «хлопушку» и с подозрением посмотрел на парня. В самом деле, почему это взрослый парень вспомнил про хлопушки? Петарды? Новый год давно прошел! Может, в самом деле, наркоман?

– Да не, я не в этом смысле! Я киношник, ну, хлопушками у нас называются такие штуки, клэпперы, которые сцены меряют. А если что – шлите меня на медкомиссию, и этих троих тоже. У них-то точно что-то в крови найдется.

– Разберемся.

– И какое еще дробящее оружие? Фотоаппарат у меня в сумке был, в кофре. Я им его и стукнул.

– Разберемся.

В этот момент в кабинет вошел другой полицейский, помоложе и с тонкими усиками, как у дореволюционного подпоручика, положил на стол капитану распечатки и что-то зашептал ему на ухо.

– Ага, ага, – закивал тот. Потом молодой вышел, а капитан встал и начал ходить взад-вперед за спиной Германа.

– Ну что, Герман Романович. Рассечение у одного вашего противника – вещь серьезная… Гантели в сумке, это вообще – покушение на убийство. И нож – это статья совсем другая. Да ладно нож был бы какой, хозяйственно-бытовой. А у вас тут тесак, знаете ли, слонов разделывать.

Герман побледнел.

– Какой еще нож? Какие гантели? У меня не было никакого ножа, я и за столом-то только вилкой обхожусь. У меня легкая сумка, «Найк»…

– Да-да, спортивная сумочка. Сочи две тысячи четырнадцать, модная, многие с такой ходят. Ну как же, мы сами ее из ваших рук вырвали, пока вы нас не переубивали. Только нет там никакого фотоаппарата. А нож вот такенный, – капитан развел руки, как хвастливый рыбак, который рассказывает своим друзьям об огромной рыбе. – Ну и гантели. Десять килограммов. Я удивляюсь, как они вообще выжили.