Тэми Хоуг - Тонкая темная линия
Энтузиазм Линдсей Фолкнер тут же увял. В больших зеленых глазах вспыхнули искры раздражения. Она остановилась за столом секретаря и сложила руки на груди, примяв изумрудную шелковую блузку.
– Знаете, меня от вас просто трясет. Нам – семье Памелы, ее друзьям – и так досталось, и что вы сделали? Ни-че-го. Вам известно, кто убийца, а он себе разгуливает на свободе. Ваша некомпетентность меня просто поражает. Господи, если бы вы сразу приняли меры, Памела была бы жива.
– Именно я нашла Памелу. Больше всего на свете мне хочется, чтобы убийца за все ответил.
– Тогда поднимитесь этажом выше, арестуйте его, а нас всех оставьте в покое.
Миссис Фолкнер развернулась и пошла прочь по коридору. Анни пошла за ней следом.
– Ренар сейчас наверху?
– Ваши дедуктивные способности просто поразительны, детектив.
Анни не стала поправлять свою собеседницу, повысившую ее в звании.
– Это, должно быть, как соль на рану – работать с ним в одном здании.
– Ненавижу его, – не повышая голоса, ответила Линдсей Фолкнер и вошла в свой кабинет. – Здание принадлежит нам. Если бы я завтра могла разорвать с ними договор об аренде, они немедленно оказались бы на улице. Но и в этом случае закон опять на его стороне. – На ее лице читались одновременно ненависть и ужас. – Он является на работу, как будто не совершил ничего дурного. А я каждый день прохожу мимо кабинета Памелы… Пустого кабинета… – Линдсей на мгновение прижала руку к губам и отвернулась, устремив взгляд на парковку.
– Я знаю, что вы с Памелой были близкими подругами. – Анни уселась в кресло у стола, достала блокнот и приготовила ручку.
Миссис Фолкнер, словно из воздуха, достала крошечный платочек и аккуратно приложила к уголкам глаз.
– Мы познакомились в колледже и сразу стали лучшими подругами. Я была подружкой у нее на свадьбе. Я крестная мать Джози. Мы с Памелой были как сестры. У вас есть сестра?
– Нет.
– Тогда вы не поймете. Убив Памелу, этот зверь убил какую-то часть меня… Эту боль ни с чем не сравнить.
– Если мы докажем вину Ренара, то его приговорят к смерти.
Губы Линдсей чуть дрогнули в усмешке.
– Мы с Памелой всегда выступали против смертной казни. Какими же наивными мы были. Ренар не заслуживает снисхождения. Ни одно наказание не будет для него достаточно жестоким. В воображении я много раз мучила его до смерти. Я лежала ночами без сна и думала о том, что если бы мне хватило смелости… – Она посмотрела на Анни, и в ее глазах появился вызов. – Вы арестуете меня? Так же, как арестовали отца Памелы?
– Он не просто представлял себе Ренара мертвым.
– Памела была единственной дочерью Хантера. Он ее так любил, а теперь и у него внутри что-то омертвело, как и у меня.
– Вы полагаете, что именно Ренар преследовал Памелу?
На лице Линдсей появилось виноватое выражение, она опустила глаза и стала рассматривать свои руки, лежащие на крышке стола.
– Памела говорила, что это он.
Женщины помолчали.
– Я пытаюсь взглянуть на дело по-новому, стараюсь найти что-то, чего не заметили детективы-мужчины. – «Хороший аргумент», – похвалила себя Анни. Надо будет привести его в свое оправдание, когда Ноблие снова вызовет ее на ковер за превышение полномочий.
– Ренар казался таким безобидным, – пожала плечами Линдсей. – Мне и в голову не приходило, что этот архитектор – психопат. Он работает здесь много лет. Я никогда… Он не…
– Мы не можем всегда предвидеть опасность, – мягко успокоила ее Анни. – Если он не давал повода подозревать его…
– Но Памела ведь подозревала. С тех пор как они с Донни разошлись, Ренар начал крутиться вокруг нее, и это беспокоило Памелу.
– Вы сначала подумали на кого другого? – спросила Анни.
– На Донни, – Линдсей не колебалась ни секунды. – Памелу начали преследовать вскоре после того, как она объявила мужу, что хочет с ним развестись. Я думала, что Донни пытается запугать ее. Я даже позвонила ему по этому поводу и сделала внушение.
– И как Донни отреагировал на это?
– Он обвинил меня в том, что я настраиваю против него Памелу. Я ответила, что пыталась это сделать много лет назад, но она все-таки вышла за него замуж.
– Для вас теперь, должно быть, в высшей степени неприятно решать с ним деловые вопросы.
– Это просто кошмар. Развод бы автоматически отсек Донни от нашей компании. Памела собиралась переделать завещание, чтобы ее половина фирмы отошла к Джози по трасту. У меня появилась бы возможность выкупить эту долю за счет страховки, которую мы планировали приобрести. Но это были просто разговоры. Мы обе были молоды и здоровы… – Линдсей помолчала. – В любом случае, мы ничего не успели сделать до…
Анни чувствовала симпатию к этой женщине, ей импонировали ее сила и ярость, искренняя боль за подругу.
– А что происходит сейчас? – поинтересовалась она.
– Теперь мне приходится иметь дело с Донни, у которого деловое чутье, как у клеща. Он вел себя крайне омерзительно, несмотря на то, что мы фактически спасли его компанию от разорения. Памела согласилась на сомнительную сделку ради этого…
– О чем вы?
– «Бишон Байу девелопмент» фиктивно продала земельные участки нашей фирме. На самом деле мы просто прикрывали Донни от кредиторов.
– И эти участки до сих пор у вас?
Улыбка Линдсей показалась Анни мрачной.
– Да. Но теперь половина бизнеса принадлежит Донни, так что фактически вся собственность наполовину принадлежит ему. Но прежде чем что-то с ней сделать, он должен получить мое согласие. В настоящий момент мы зашли в тупик. Донни жаждет вернуть свою собственность, а я хочу получить эту фирму в полное владение. Но дело в том, что Донни вдруг решил, что половина Памелы стоит в два раза больше, чем это есть на самом деле. Он пытается нажать на меня, угрожая неким мифическим покупателем его доли из Нового Орлеана.
Ручка Анни замерла в воздухе.
– Из Нового Орлеана?
«Новый Орлеан. Недвижимость. Дюваль Маркот», – немедленно всплыло у нее в памяти.
Линдсей даже покачала головой, настолько мысль показалась ей абсурдной.
– Зачем кому-то из Нового Орлеана покупать фирму в Байу-Бро?
– Вы думаете, что Донни блефует?
– Это он так думает. Я считаю его просто идиотом.
– Что вы будете делать, если он кому-то продаст свою долю?
– Не знаю. Дела у нас идут прилично, работа мне нравится. А вот это здание я продам, если у меня появится такая возможность, – призналась миссис Фолкнер, снова отворачиваясь к окну. – Теперь с ним связано слишком много плохих воспоминаний. Да еще этот ублюдок этажом выше… Я все время представляю себе, что детектив Фуркейд забил его до смерти. Я…
