Маргарита Южина - Принцесса в лопухах
– Да я сейчас прямо и скончаюсь! – не верила Ленка. – От смеха! Он к ней переберется. Прыщавый подросток со взглядом мышиным! Чему тут завидовать?
– Сама ты мышь прыщавая! Скоро ему студию купят, и мы с ним будем кино снимать, со мной в главной роли. Обзавидуетесь тогда.
– Ой! Не могу! Платите деньги в кассу! Новый народный юмор! Натаха – Вупи Голдберг! – прыснула Ленка. – Да твой Шурик – просто альфонс. Причем не самого высокого полета. И с тобой он тоже только потому, что ждет, когда ты квартиру на него оформишь. А теперь на минуточку представь, что ему встретится сразу и молодая, и красивая! Такая, как я, а?
– Как ты-ы-ы?! – налетела на нее Наталья. – Да ты себя в зеркале видела? Ты же... ты же... ты ноги свои видела? Ир, нет, ты скажи! Она ж еще не видела своих ног! Это же не женская нога, а обезьянья лапа! И побрить ты их не можешь, потому что все сразу увидят, какие у тебя кривые ноги!
Ирочка хлопнула еще полфужера водочки и горделиво рявкнула:
– Ноги должны быть как у меня! Вот!
– Господи, да откуда у тебя ноги, – отмахнулась от нее Наталья, как от назойливой мухи.
Но Ирочка не сдавалась:
– От попы!
– А надо – от ушей! Вот, смотри, у меня какие! Вот... так! Руками не трогать!.. И вилкой тыкать не надо. Это же... это же орган!
Гутя не стала больше смотреть этот славный спектакль, и без того она узнала больше, чем рассчитывала.
– Наташа, я пойду, хорошо? Мне очень некогда, – тихонько предупредила она хозяйку.
Та уже не слишком интересовалась Гутей, гораздо важнее для нее было сейчас заткнуть за пояс противную Ленку.
– Ты, Гутя, иди. Только не забудь про анкету... Ленка! Лен! А смотри, у меня какая осиная талия! Шестьдесят сантиметров!
– Так это у тебя шея! А талии у тебя и вовсе нет! – кричала в ответ Ленка.
Гутя ехала домой, и в голове у нее все переворачивалось. Неужели то, что она узнала...
Дома уже метались по комнате Аллочка с Варькой, а Фома терпеливо чистил картошку.
– Ну где тебя носит? – накинулись на нее домочадцы. – Ждем ее, ждем... Иди скорее, у нас все готово, становись картошку жарить.
Когда картошка была готова, а к ней еще выставили селедочку и салатик, руки сами потянулись к бутылочке с водкой. Уже через минуту в центре стола стояла запотевшая бутылка забористого пития.
– Вот честно говорю: водка к такой закуске – классика, – вздохнула Гутя. – Но я сегодня уже столько этого алкоголя навидалась...
– А мы – не только алкоголя, но и алкоголиков, – поддакнула Варька. – И в самом деле, пить не тянет.
– А мне завтра на работу, я не буду, – качнул головой Фома.
– Вот идиотство, даже выпить не с кем... – вздохнула Аллочка и убрала бутылку обратно в холодильник.
– Я сегодня с Назаровым говорил, – первым начал Фома.
Дамы раскрыли рты, и вилки замерли в их руках.
– Да вы ешьте, ешьте. Там ничего такого...
Рассказ и впрямь ничего нового не принес. Зря только больного человека потревожили.
– А мы... мы с Верой разговаривали, – сообщила Аллочка.
– И что? – в один голос спросили Гутя с Фомой.
– Ничего. Не она это, – буркнула Варька. – Не могла она Машеньку отравить. По ней сразу видно – не могла. Ее и в дом-то не впустили.
– И потом, – рассуждала Аллочка. – Если бы она и вошла... Она же никогда там не бывала, а требовалось быстро сориентироваться – найти детскую, отравить Машеньку, а потом незаметно исчезнуть. Вера уже несколько дней пьет. Она бы не сделала все с такой точностью, обязательно бы засветилась.
Все молча пожевали, потом Варька поведала, как они бестолково лопали пироги у Назаровых. Дошла до мельчайших подробностей, да что там было рассказывать!
Фома отложил вилку в сторону и задумался.
– Что-то у нас такая каша получается... Столько времени прошло, а еще ни одного подозреваемого.
– Или наоборот – слишком много... – проговорила Гутя.
– А я не понимаю! Не понимаю – кому могли помешать девчонки?! – не выдержала Аллочка. – Это что же получается? Живет себе семья, живет, и все у них замечательно...
– Да, только не забудь, – напомнила Варька. – В этой замечательной семье Жанночка потихоньку гуляет от законного мужа. Падчерица узнает, собирает компромат и очень хочет...
– Стоп! А чего она хочет? – прервал ее Фома. – Она хочет припугнуть Жанну, чтобы это все прекратилось, или же она требует чего-то еще?
– Ой, Фома, ну что такое может требовать ребенок? – махнула на него рукой Гутя. – Лишнюю тряпку? Мотоцикл?
– А хотя бы и мотоцикл! – настаивал Фома. – Жанна не разрешала ей, а девочка им просто болела, нам же говорили.
– Ну и что? – обернулась к мужу Варька. – Ты хочешь сказать, что из-за этого Жанна убила Ветку? Да она бы просто купила ей этот мотоцикл – на, катайся, бейся. И все!
Чем больше Варька убеждала Фому, тем старательнее он пытался доказать ей обратное.
– А если, к примеру, Вета просила что-то другое? – не уступал он. – Ну, захотелось, например, девчонке, чтобы с ней жила ее родная мать, а Жанна ушла бы?
– Ерунда, – покачала головой Варька. – Ты не видел Веру Григорьевну в быту – пьет, зараза! Девочка это видела, к тому же она прекрасно знала, что Вера ее просто бросила.
– И к Жанне она относилась неплохо, – поддержала Варьку Аллочка. – Ну, что ты фыркаешь? Даже несмотря на то, что та изменяла ее отцу, Виолетта воспринимала Жанну нормально! Я же видела, как они общались. Может быть, забывалась иногда, девчонка ведь... А может, надеялась, что та одумается... Да видела я все! И в магазине, и вообще. И Жанна тоже... Она с Веткой таскалась везде, вещи ей выбирала, всерьез переживала из-за плохих компаний...
Гутя сжала виски.
– Все мысли разбегаются. Аллочка, беги, неси тетрадку, что ты там успела написать? Надо все вспомнить.
Аллочка быстро слетала к себе в комнату и вернулась с тетрадью. Она развернула девственно-чистый лист и приготовила ручку:
– Что писать? Только сразу предупреждаю: я пишу с ошибками.
– А у тебя ничего еще не записано? – нехорошо удивилась сестра.
– Мне ничего не надо фиксировать, у меня все в голове, – гордо заявила Аллочка, не выпуская ручку.
– Ладно, будем думать устно... – проговорила Гутя и вдруг спросила: – А почему мы решили, что убить обязательно должна была Жанна? Между прочим, ее никто так до сих пор и не нашел. Или она уже объявилась?
– Нет, мы только что звонили, спрашивали.
– Ну, вот видите! Тут пора на ее поиски кидаться... что-то я слишком сомневаюсь, что мы отыщем ее... живой.
За столом все примолкли.
– И кто ее?.. – уставились на Гутю три пары глаз. – Муж? Любовник? Грабитель? Кто?
– Н-не знаю... честное слово, не знаю... – покачала головой Гутя. – Но... из подозреваемых ее нужно убрать.
