Лейла Мичем - Перекати-поле
— Ты необходима мне, — сказал он как-то. — Когда я с тобой, все плохое уходит.
Что он имел в виду под «плохим»? Школа и весь город лежали у его ног, еще больше восхищаясь тем, что он не бил себя кулаком в грудь, не становился в напыщенную позу, как некоторые другие игроки, а воспринимал преклонение, как и Джон, — со спокойной сдержанностью, которая только углубилась с той недели, когда прошла региональная игра.
— Мечта каждого тренера — настоящие лидеры команды, — говорил о них тренер Тернер.
Им предлагали бесплатное обслуживание в закусочной «Беннис» и в кафе «У Моники», билеты в кино, новые куртки от магазина спортивных товаров, но ни одно из этих предложений они не приняли.
— Прошу тебя, Господи, — молилась Кэти, — помоги им. Я не прошу тебя, чтобы Керси выиграли эту игру, я хочу только, чтобы ты уберег Трея и Джона от травм, чтобы мы все вместе могли поехать в университет Майами.
В маленький городок, затерянный в прериях, понаехали спортивные журналисты, которые рассаживались в закусочной «Беннис бургерс» и в расположенном через площадь от нее кафе «У Моники», чтобы писать репортажи о том, какое радостное возбуждение охватило все местное население накануне самого значительного футбольного матча в истории местной средней школы. Один из репортеров образно описывал царившую здесь атмосферу: «Обстановка настолько наэлектризована и взрывоопасна, что любая неосторожно зажженная спичка может привести к катастрофе, которая сметет этот городок с карты Техаса». Журналисты выискивали и приставали с расспросами к любому, кто имел хоть какое-то отношение к «Рысям» и кто мог поведать что-то интересное для читателей. Одна из таких историй касалась их главного тренера и была изложена в статье, которая появилась в центральных техасских газетах и на всю жизнь вызвала у Трея ненависть ко всей пишущей братии.
«Нужно жить в Керси, чтобы понять влияние здесь этого человека», — писал репортер, утверждавший далее, что у тренера Рона Тернера весь город ходил по струнке. Он ввел жесткие правила, которым должны были подчиняться все — тренеры, игроки, мальчики на побегушках, помощники из числа учеников, любой, кто был как-то связан с «Рысями Керси». За два дня до игры запрещались разговоры с газетчиками и всякое панибратство с горожанами, включая и членов клуба болельщиков. После тренировок все игроки команды отправлялись прямиком домой, где они должны были в тишине и покое концентрироваться на выполнении ближайшей задачи. Их обязали свести к минимуму просмотр телевизора и телефонные разговоры, а также исключить другие развлечения. Он возложил на матерей своих игроков обязанность следить за тем, чтобы их сыновья правильно питались, вовремя укладывались спать и избегали всяческих стрессов.
«Периода двухдневного затворничества» придерживались все жители города, и, чтобы это понять, нужно его пережить. По средам и четвергам, когда на Керси опускались сумерки, на улицах было слышно, как падают осенние листья. Чтобы не беспокоить отдыхающих «рысей», продавцы и покупатели в магазинах разговаривали приглушенными голосами, обычно шумные посетители заведений вроде закусочной «Беннис бургерс» вели себя тихо, машины на подъезде к окошку выдачи бургеров с собой, вызывая официантку, сигналили коротко и отрывисто, и ни один подросток не смел в это время выехать на главную улицу на машине с громко работающим глушителем.
Рон Тернер определенно был человеком, у которого не забалуешь. После шести успешных сезонов на посту главного тренера команды средней школы Керси (хотя за это время им так ни разу и не удалось выиграть первенство штата) он правил здесь своей железной рукой, опираясь на заслуженное уважение. Он никогда не прислушивался к пустой болтовне отцов своих игроков, этих «квотербеков в домашнем кресле», а также членов клуба болельщиков, даже если это были отцы города или уши школьного совета. Он сам жил по законам, установленным для его игроков, и поэтому не употреблял алкоголь, не курил и не ругался. «Сквернословие, — говорил он своим подопечным, — это язык невежественных и неуверенных в себе людей. А курение и выпивка — опора для слабых».
В статье говорилось, что он был идеальным, словно по заказу подобранным наставником для такого дерзкого и очень умного квотербека, как Трей Дон Холл, который рос без отца.
Когда Трей, которого в этой статье в придачу назвали «непокорным упрямцем», читал о том, как его рано бросили родители и тренер Рон Тернер занял пустовавшее место отца, лицо его раскраснелось от унижения и обиды. Зная, насколько болезненно Трей относится к своему статусу сироты, тренер Тернер извинился за то, под каким углом зрения репортер изложил его интервью, хотя он только сказал, что всегда относился к Трею как к сыну и хотел бы так же относиться к нему и впредь. Трей поверил ему и был взволнован тем, что тренер Тернер так думает о нем, но досада от того, что теперь все вокруг знали, что родители не хотели его, осталась. В этот вечер он обнимал Кэти крепче, чем когда-либо прежде.
В день игры городок с населением в десять тысяч человек практически полностью опустел, если не считать обитателей дома престарелых и парочки помощников шерифа, которым не повезло, когда бросали жребий, чтобы выяснить, кто останется на службе. Целый караван самых разнообразных машин с развевающимися серо-белыми флагами и написанными на бортах призывами «ПОДРЕЖЕМ КОГТИ ХЬЮСТОНСКИМ БЕЛЫМ КОТЯТАМ» двинулся на рассвете в Даллас, чтобы доставить туда болельщиков «Рысей». В эту субботу в середине декабря только один человек шел по тихим, по-праздничному украшенным улицам, а позади него хромала его собака. Одной рукой он прижимал к уху транзисторный приемник, а в другой держал свернутый в кольца кнут. Слушая предматчевую трансляцию, он вспоминал, как в теперь уже далеком прошлом звезда нынешнего шоу стояла у него на заднем дворе, дрожа и переминаясь с ноги на ногу. Правильно ли он тем вечером разглядел в трясущемся мальчике будущего мужчину? Что ж, время покажет. На сегодня у него было все, чтобы город гордился им. А завтра будет уже другой день.
***
Капитаны команды Трей, Джон и Джил Бейкер выстроились в центре поля, чтобы встретить капитанов противника и судей, которым предстояло бросить монету для выяснения, кто будет начинать, а кто — выбирать поле. Об их внешнем виде и манере держать себя в эти напряженные, полные драматизма моменты уже ходили легенды. Игроки команды-противника разминались на своем конце поля в самой разнокалиберной обуви, лишь бы только она отвечала требованиям для газона футбольного поля. Поскольку не существовало каких-то специальных стандартов форменных носков для игроков школьных команд, можно было надевать как длинные, так и короткие или вообще обходиться без них. Длину волос и прическу каждый тоже мог выбирать себе сам. Но только не в команде тренера Тернера. По установленным им правилам регалии «Рысей» были единообразными. Игроки носили футболки не закатывая рукава, носки до колен подтыкали под эластичную резинку спортивных штанов, у всех были одинаковые бутсы от одной фирмы, волосы подстрижены коротко и аккуратно.
