Кэрол Мортимер - Самый любимый

— Так ты… Ты снова встречаться с ней?! — Лара была изумлена.

— Я ведь говорил тебе, что она все еще выглядит для меня привлекательно. — Он пожал плечами.

Лара внезапно почувствовала слабость в ногах и опустилась в стоявшее рядом кресло.

— Джордан, зачем ты это делаешь? — Она опустила свой невидящий взгляд на ковер под ногами. — Почему ты стараешься сделать мне больно?

Когда она решилась, наконец, снова посмотреть на него, в ее глазах стояли слезы.

— Зачем ты причиняешь вред моему отцу?

— Ничего особенного я не сделал твоему отцу, — бросил он резко, с неожиданным напряжением.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты хочешь мешать ему в его собственном деле. Но ведь я не для этого отдала тебе акции фирмы!

— Так или иначе ты их мне отдала, — произнес он сурово. — И теперь я имею право принимать такие решения, какие считаю правильными.

— Но таким образом ты, в конце концов, можешь разорить моего отца!

— Да! — вырвалось у него, и его лицо искривилось в жестокой гримасе.

Широко раскрытыми глазами Лара смотрела на его яростно блестевшие глаза и побелевшую кожу вокруг рта.

— Так вот, значит, к чему ты стремишься? — поняла вдруг она, пораженная этим. — Вот чего ты хотел все это время! — В ее голове все стало проясняться.

— Да, — произнес он с жестоким удовлетворением.

— Но почему? — простонала она в отчаянии. — Что плохого сделал тебе мой отец? Что сделала тебе я, — добавила она ошеломленно, — чтобы заслужить такую ненависть?

— У меня нет никакой ненависти к тебе, Лара, — сказал он нетерпеливо. — Ты просто оказалась на моем пути.

— Выходит, ты ненавидишь моего отца?

— Да! — выкрикнул он. — Я ненавижу его! Ненавижу за то, что он отнял у меня. За то, чего вы оба меня лишили!

Лара с трудом перевела дух. Она видела перед собой Джордана — человека, которого мучила жажда мести, стремление заставить отца и ее страдать. Однако она все еще не могла понять, почему он стремится к этому!

— Мы знакомы с тобой всего несколько месяцев. Как можешь ты ненавидеть отца, если до этого он даже не знал о твоем существовании?

Джордан тяжело дышал, яростно сжимая зубы.

— Как раз за это я и ненавижу его, — бросил он отрывисто. — Твой отец знал о моем существовании, и ему было на это наплевать. Он получил, что хотел, и к черту все остальное!

И все-таки она никак не могла понять его. Виски пронзила пульсирующая боль, и на потерла их кончиками подрагивающих пальцев.

— Я не понимаю, — сказала она хмуро. — может быть, из-за отца у тебя сорвалась какая-то коммерческая сделка? — Она нахмурилась. — Но если это так, отец не желал этого. Я никогда не слышала, чтобы он совершил какой-то нечестный поступок.

— Ах, ты не слышала! — Джордан горько усмехнулся. — Тогда, вероятно, ты знаешь своего ещё хуже, чем тебе кажется. Ведь это он причиняет мне боль сегодня и сделает еще больнее завтра, — сказал он холодно. — Это ведь мне приходилось страдать из-за него все эти годы. Ты все еще не догадалась, правда? — Он опять усмехнулся. — Ты никак не поймешь, о чем идет речь?

Лара покачала головой.

— Нет.

— Нет… — На его лице появилась грустная улыбка. — Посмотри на меня, Лара, посмотри внимательно. И скажи, не находишь ли ты какого-нибудь сходства. Мой отец всегда говорил, я очень похож на мать.

Лара наморщила лоб.

— На твою… мать?

— Да, — выдохнул он резко, прищурив глаза узких стальных щелок. На мою мать, Марион, — сказал он язвительно, видя ее ошеломленное лицо. — Я — сын Марион. Сын, который был у нее до того, как она встретила твоего отца, и он уговорил ее стать своей любовницей!

Глава ВОСЬМАЯ

Лара смотрела на Джордана с невыразимым ужасом, не понимая, что он имеет в виду. Когда отец встретил Марион, она была бездетной вдовой. Джордан совершает ужасную ошибку, он заставляет их с отцом страдать из-за какого-то недоразумения.

Она покачала головой.

— Но ведь у Марион не было сына…

— Посмотри на меня, Лара, — повторил он настойчиво. — И попробуй мне после этого сказать, что я ошибаюсь.

Она стала всматриваться в его лицо, моргая от напряжения, и еще сильнее побледнела. Волосы Джордана имели не золотой, а серебристый оттенок, его глаза были темно-синего, а не нежно-голубого цвета, черты лица — резкие и жесткие, вместо гармоничных и красивых, как у Марион. И все же Лара смогла увидеть несомненное сходство в форме лица, глаз и лба.

— Может быть это поможет убедить тебя. — Он достал из внутреннего нагрудного кармана бумажник, вынул из него старую, ветхую свадебную фотографию и протянул ей.

Лара взяла дрогнувшей рукой эту фотографию, взглянула на нее и замерла, пораженная. Фотография была сделана, наверное, больше тридцати лет назад, но на ней все еще можно было узнать Марион в роли невесты; в стоявшем рядом с ней женихе легко было найти основные черты внешности Джордана — твердый, выдающийся вперед подбородок, та же высокая, мускулистая фигура. Это явно был отец Джордана, и уже не оставалось сомнений в том, что стоящая рядом с ним Марион является матерью Джордана.

Лара молчала, ошеломленно глядя на фотографию. Боже, неудивительно, что, встретив Джордана, отец так часто стал вспоминать Марион! Ведь перед ним был сын той самой женщины, которую он так любил!

Она взглянула на Джордана с болью в глазах.

— Мы не знали об этом, — произнесла Лара, сочувственно качая головой.

Джордан взял у нее фотографию и с большой осторожностью положил обратно в бумажник.

— Ты, может быть, и не знала, — заметил он, сверкая глазами, — но твой отец, конечно же, знал?

— Нет…

— Да! — бросил он злобно. — Я даже встретил его однажды, совершенно случайно. Моя мать изо всех сил старалась, чтобы это больше не повторилось. Вероятно, боялась, что я расскажу отцу. А твой отец, конечно же, не хотел связываться со мной, не хотел, чтобы под ногами вертелся какой-то чужой ребенок. Ему ведь нужна была только моя мать, — сказал он отрывисто. — Вот он и отобрал ее у моего отца и меня!

— Я не верю этому! — воскликнула Лара.

— Ах, ты не веришь! — сказал Джордан с горькой усмешкой. — Моя мать стала жить у вас, не так ли? Она стала твоей матерью. С ней ведь не было ее десятилетнего сына, не правда ли?

Лара готова была расплакаться, ощущая горечь и отчаяние в его словах, и все же она чувствовала, что во всем этом кроется какая-то ошибка. Ее отец не мог быть настолько жестоким, чтобы заставить Марион расстаться с сыном, а такая любящая и заботливая женщина, как Марион, никогда не бросила бы своего ребенка.

— Я не верю, что она могла бросить тебя…

— Она оставила меня у отца! — бросил ей Джордан.