Элла Фельдбуш - Найти в себе силы
— Так вот, Люда. Кстати, меня зовут Татьяной. Здесь солидное заведение, нас посещают только весьма обеспеченные люди. Поэтому и девочки должны соответствовать.
Она вновь окинула Лялю оценивающим взглядом. Та невольно вжалась в спинку дивана: казалось, по ее фигуре прошлись грязной кистью. Но Татьяну реакция девушки волновала мало.
— Вы очень худенькая, честно говоря. Но и на таких спрос есть.
Ляля постаралась отодвинуться еще дальше. Даже не успев раздеться, она уже превратилась в товар. «Что я здесь делаю?! Бежать, бежать и не оглядываться!» Но куда бежать, если ларчик с чудодейственным порошком пуст? Стоило осознать собственное жалкое положение, и все немедленно встало на свои места. Да, она пришла сюда продавать себя. Так тому и быть!
Татьяна внимательно посмотрела на Лялю и неожиданно спросила:
— Людочка, вы когда-нибудь работали в этой сфере?
Сутенерша задала вопрос так, словно проводила собеседование с будущей секретаршей или продавщицей. Лялю чуть не перекосило от отвращения.
— Нет, — выдавила она из себя.
— Как же вы тогда будете работать? — изумилась Татьяна.
— Я… Я не уверена, что вообще стану этим заниматься. Пришла сюда просто посмотреть, — попыталась откреститься Ляля. — Да и потом, я же не девственница, — привела она единственный имевшийся у нее аргумент.
— Хорошо, оставайтесь, — иронично улыбнулась хозяйка. — Присматривайтесь, определяйтесь. Только, прошу вас, не тяните с решением, на ваше место есть и другие кандидатуры…
Татьяна проводила Лялю на кухню, где ее поприветствовала Тома, накрашенная втрое сильнее обычного. Ляля отметила, что ни разу не видела на подруге этого шикарного темного платья с блестками. А может, Томе было стыдно выходить в люди в рабочей «униформе»? Кроме нее, за столом и на табуретках, расставленных хаотично по просторной кухне, расположилось еще человек десять. Накурено было страшно… С непривычки и пяти минут не продержишься. Тома познакомила Лялю с приятельницами, и она на весь день застряла в салоне, наблюдая, как работают девушки, и слушая в перерывах разные байки о заведении и его содержательнице.
Едва клиент входил, как Татьяна тут же радушно встречала его, усаживала в большой комнате, и перед ним выстраивалась вереница девочек. Их оценивали, словно лошадей на рынке, разве что только в зубы не заглядывали. Кто-то молча тыкал в понравившуюся пальцем, кто-то громко и пространно распространялся о достоинствах и недостатках. При этом девушки старались выделиться, насколько позволяла им фантазия. Одна, заводная, большегрудая, сидела на кухне в халатике. Услышав команду Татьяны, она сбрасывала и эту одежку, после чего дефилировала мимо очередного желающего в одном нижнем белье, стараясь бедрами выписывать восьмерку. Другая, внешне немного холодноватая брюнетка, появившись в зале, прямо-таки расцветала. Она улыбалась так, что ослепленный ее улыбкой гость больше ничего не видел. Еще несколько девчонок-хохотушек использовали самый надежный и проверенный метод: заводили коротенький разговор с клиентом, стараясь его рассмешить.
К счастью, унизительная процедура заканчивалась довольно быстро. Клиент указывал на одну из многих, а остальные, раздосадованные своей неудачей, возвращались на кухню и в один голос спрашивали друг друга: «Что только он в ней нашел?» Но уже после скорого звонка в дверь вновь раздавалась команда Татьяны: «Девочки, в гостиную!» — и все начиналось сначала.
В день, когда пришла Ляля, особенно везло смуглой, вертлявой девчонке, которая, заразительно смеясь, неподражаемо стреляла глазками в очередного клиента. Звали ее Лолой. Тома в тот день спросом не пользовалась, а потому, в третий раз вернувшись за стол несолоно хлебавши, зло бросила одной из подруг:
— Сонь, который раз подряд Лолку взяли?
— Третий. Или четвертый.
— Ну все, с нее хватит. Пусть пару часиков здесь посидит.
Остальные девушки согласно закивали и заулыбались. Когда Лола вернулась, косые взгляды коллег объяснили ей все лучше любых слов. Усмехнувшись, она пожала плечами:
— Чего как на врага народа уставились? Ну, день сегодня удачный, подумаешь! — Она демонстративно принялась листать журнал и на следующую «линейку» не вышла.
Как в любом женском коллективе, новенькую поначалу встретили в штыки. Салон все-таки не резиновый. Но, рассмотрев Лялю получше, даже не самые популярные девушки успокоились — не факт, что из нее получится серьезная конкурентка. И после нескольких кружек чая «новобранец» был принят в их компанию. К тому же Ляля была подружкой Томы, которая здесь пользовалась уважением. За вечер она услышала огромное количество историй — веселых и грустных. Однако темы не отличались разнообразием: как правило, девушки рассказывали о постоянных клиентах-толстосумах. Обычно одна из них не могла понять, о ком идет речь. И все остальные тут же начинали описывать самые интимные подробности своей работы. На какой-нибудь пикантной детали забывчивая вспоминала и презрительно протягивала: «A-а, это что был тот…» Второй по популярности была тема чаевых: девушки обсуждали, какими способами легче выколотить из клиентов побольше денег. Каждая старалась придумать историю пожалостливее: на случай, если какой-нибудь чересчур совестливый посетитель салона поинтересуется, как она дошла до жизни такой. Пока девушки наперебой делились секретами «мастерства», Ляля украдкой следила за тем, как распределяются гонорары.
Ей и самой было непонятно, почему она постеснялась спросить Татьяну об оплате. Быть может, стыдно было так откровенно навешивать на себя ценник. Но пришла она сюда за деньгами, а потому пришлось пустить в ход всю свою наблюдательность. Ляля быстро поняла: из суммы, которая взимается с клиента, каждая девушка получает только половину. Остальное идет Татьяне. Причем хозяйка салона плату с гостей берет сама. При желании она могла попросту не выдать гонорар или же уменьшить его, хотя провинности, за которые взимались штрафы, были довольно неопределенными. С Татьяной не спорили, иначе денег не видать как своих ушей. Владелицы заведения девушки немного побаивались: она умела, когда нужно, надавить на чересчур «расшалившуюся» девочку. Могла и без объяснения причин указать на дверь. Обаятельная улыбка заботливой мамочки, намертво приклеенная на лицо Татьяны, сначала ввела Лялю в заблуждение, но Тома быстро открыла ей глаза:
— Видишь вон там, у окна, беленькую девочку?
— Ну? — Ляля обратила внимание на пышечку с круглым личиком, которая выдавливала из маленького аптечного пакетика себе в рот желеобразную жидкость.
