Ольга Мариуц - Любовь по объявлению

— Почему ты не замечаешь это? — Ксения дождалась, когда он в двадцатый раз перебрал-перечитал письма, и лишь потом указала Александру на конверт, который он почему-то упорно отбрасывал, может быть, даже быстрее остальных.

— А что? — удивился он и, взяв в руки письмо, перечитал его еще раз.

Письмо было как письмо — написанное, по его мнению, не слишком умно. Он помнил указание Ксении не обращать внимание на слог, потому что журналист всегда найдет огрехи в написанном нежурналистом. Но дело было не только в стиле написания, как раз таки со стилем здесь было все в порядке. Письмо произвело на него неприятное впечатление, которое было непонятно ему самому. «Это называется — читать между строк, — подумал он. — Чисто интуитивное неприятие».

— Мне кажется, его стоит обсудить, — видя, что он заколебался, с нажимом сказала Ксения.

— Да я не против. — Александр отложил остальные письма. — Бога ради, если тебе это кажется интересным…

Ксения взяла у него из рук конверт и вынула фотографию. Он был красив. Даже — мужественно красив. И обаятелен. Темные волосы на висках украшала негустая седина. Украшение сединой — исключительно мужская привилегия.

— По-моему, несколько слащаво, — выразил свое мнение Александр.

— Мне так не кажется.

Александр тоскливо наблюдал, как Ксения внимательно перечитывает письмо. Слишком внимательно. Он знал, что предложение Ксении «обсудить» — не что иное, как выбор, который она уже сделала, и переубедить ее будет невозможно. Конечно, он мог сказать ей, что думает по этому поводу, но, почти сто процентов из ста, это выльется в бессмысленный спор, который ни к чему не приведет. К тому же у Ксении есть железный аргумент: они решили помогать друг другу, но договора навязывать свой вкус не было. То, что Ксения сыграла в отборе для него «первую скрипку», он воспринял нормально, но требовать того же для себя, оказывается, не имел права.

— Что тебе не нравится? — прямо спросила Ксения, закончив чтение.

— Точно не могу сказать, — пробормотал он. — Что-то такое есть…

— Что именно? Мне важно, чтобы ты назвал какие-то конкретные вещи. Возможно, я не вижу здесь чего-то такого, что видишь ты. Все-таки ты мужчина.

Назвать что-то конкретное было трудно. Письмо Влада, которое Ксения сейчас держала в руках, не содержало никаких «отрицательных факторов». Предприниматель, холост, без вредных привычек.

— Может быть, мне не нравится, что он «денежный мешок»? — предположил он.

— Где здесь написано, что он «денежный мешок»?

— На фотографии, — сказал Александр. — У него самодовольный вид.

Ксения еще раз внимательно исследовала фотографию.

— Я бы этого не сказала. Скорее, уверенный. А что, ты против денег?

Александр пожал плечами:

— Не представляю удачливого бизнесмена, ищущего жену по брачным объявлениям.

— Ну почему же? — опять не согласилась Ксения. Он видел, что ей очень не хочется выпускать из рук «журавля», который в кои веки подлетел так близко к ее «силкам».

— Потому что у него деньги! А где деньги, там и женщины. Много женщин, понимаешь? Это не значит, что он их покупает. Это значит, что они сами слетаются, как пчелки на мед. Пораскинь мозгами, зачем ему искать еще и по газете?

— А ты не можешь предположить, что ему надоели женщины, которые хотят от него только денег?

Александр почувствовал, что Ксения уже встала на защиту неизвестного бизнесмена. Еще немного, и она начнет приписывать ему романтизм, который такая же редкая штука в этой среде, как и неумение считать деньги.

— В случае если бы он на самом деле хотел найти себе некорыстную спутницу и мечтал, чтобы его полюбили за «просто так», он не стал бы сразу же сообщать, что он бизнесмен. Это тут же дает ему сто очков вперед. Какая женщина не хочет богатого мужа? Вот ты же хочешь?

— А что, нужно было написать, что он слесарь? — уже немного раздраженным тоном спросила Ксения, «не услышав» его вопроса.

— Я не знаю, что нужно было написать! — Александр тоже повысил голос.

— Почему ты против? — Ксения прищурилась и попыталась «просветить» его, как на рентгене. — Ну почему ты всегда против?

— Почему всегда? — попробовал защититься он.

— В прошлый раз ты тоже пытался меня отговорить.

— И что, я оказался не прав?

Ксения смутилась, но быстро взяла себя в руки.

— Прав. Но это не значит, что Петр — плохой человек.

— Я не говорил: плохой. — Александр предупреждающе поднял руку. — Я говорил: неподходящий тебе.

— Но он мог мне подойти! — упрямо сказала Ксения. — Мог! Мог! Просто так сложились обстоятельства… По не зависящим ни от кого причинам.

— Ну хорошо. — Александру надоело ее уговаривать. — Если тебе хочется еще раз испытать судьбу, я не против. — Он задумался, а потом «отпустил тормоза». — Черт его знает, может быть, ты и права. Только одно условие… Когда ты выйдешь за него замуж, я буду занимать у тебя деньги.

— Хорошо, — нетерпеливо согласилась Ксения. — Звоним сейчас?

— Может быть, сваришь кофе? — попросил он. — С утра ни маковой росинки.

— Свари сам, — сказала Ксения. — Кстати, в холодильнике есть колбаса.

Александр кивнул. Пока Ксения морально готовилась к звонку, он прошел на кухню и отыскал на полке пакет с кукурузными палочками. Это было с детства любимое лакомство, поэтому он без зазрения совести взял весь пакет. Потом, хрупая сладкими палочками, как лошадь овсом, наполнил джезву водой и поставил на огонь. Кухня у Ксении была маленькая и уютная. Хотя вряд ли Ксения ставила перед собой такую задачу. На полках стояли красные в горошек допотопные емкости для круп, посуда была разрозненная, на дверце холодильника красовалось несколько наклеек от жевательной резинки. Александр присмотрелся — Чип и Дейл занимались своими мультяшными делами. В небольшом пластмассовом контейнере в углу лежала картошка и пожелтевший скрюченный кабачок. Солонка на маленьком столике изображала свинью. На подоконнике стояла невысокая керамическая вазочка с пучком сухой травы — кажется, когда-то это были ромашки.

Он подумал, что настоящая домашняя еда должна готовиться вот в таких вот кухоньках.

Дожидаясь, когда закипит кофе, Александр наугад сунулся на полку и безошибочно обнаружил сахарницу. И даже не удивился — сам бы он поставил сахарницу только на это место.

— Ты идешь? — крикнула Ксения.

Александр разлил кофе в чашки и, прихватив с собой пакет с кукурузными палочками, прошел в комнату.

Ксения уже набирала номер. Прижав трубку к уху, она махнула рукой, показывая, куда поставить чашку. Александр пронес кофе над ней, и, если бы у него не дрогнула рука, возможно, все обошлось бы без эксцессов. Но капля, попавшая на руку Ксении, была горячей. Ксения сделала страшные глаза и показала ему кулак.