Маша Царева - Жизнь на каблуках
Она догнала меня у входной двери:
– Варя!.. Варя, стой!
– Ну что еще? – Я обернулась, зарывшись носом в нежный мех.
– Денис все равно тебя обманет, – покачала пергидрольной головой она. – Как бы ты ни старалась, обманет все равно. Вот увидишь.
«Не обманет!» – думала я, принимая его приветственный поцелуй и традиционные розы, которые ему так нравилось мне дарить. Моя влюбленность пропахла этими пряными тепличными розами – не отмоешь. Их смутно сладкий запах, наверное, всю жизнь будет ассоциироваться у меня именно с ним, Денисом Викторовичем Семашкиным. Розы – как же банально, как книжно. Какой-нибудь утонченный сноб даже скажет – пошло. Но все равно, по моему убеждению, розы – самые красноречивые цветы.
На этот раз это был настоящий взрослый роман, а не просто, как выражается не по возрасту циничная Наташка, «легкий перепихон».
В прошлом году наши отношения напоминали романтический китч. Все эти ночевки на шелковых простынях очередного отеля, и текила, закусываемая не традиционным лимоном, а черной икрой. Был антураж, а вот глубины не было.
А сейчас мы просто по улицам гуляли. Гуляли по улицам, взявшись за руки, точно сбежавшие с последнего урока школьники!
– Я ни к кому никогда не чувствовал такой нежности. Наверное, не стоит так говорить, Варя, а то возгордишься.
– Уже возгордилась.
– Знаешь, а даже хорошо, что так все получилось.
– Что?
– Ну… что мы тогда расстались. Зато сейчас я действительно уверен в том, что чувствую. А ты?
– Я?
Я давно заметила, что в самые ответственные моменты у меня с завидным постоянством отказывают мозги. Любимый мужчина спрашивает меня о чувствах, которые я к нему испытываю. Ключевой момент, не время для кокетства. А я тупо улыбаюсь и губ не могу разлепить. Может, это просто своеобразная защитная реакция на возможный обман?
– Варя, ты можешь не отвечать… Но я тут подумал… а что, если нам попробовать жить вместе?
– Ты это серьезно?
– А почему нет? Боюсь потерять тебя еще раз.
– Денис, мы не виделись почти год. И на третьем свидании ты предлагаешь пожить вместе?
Он остановился и за плечи притянул меня к себе. Было довольно темно, а мне еще приходилось носить дурацкие темные очки, маскирующие синяки. Так что я могла видеть только контур лица Дениса и не знала, с каким выражением он на меня смотрит.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог подобрать нужных слов. И действительно, ну что он мог мне сказать? Что он меня любит? Он знает, что все равно какая-то часть меня встретит данное заявление недоверчивой кривой ухмылкой. Потому и молчит.
И я молчу. Я не вижу его лица, зато отчетливо ощущаю запах его шампуня. Он всегда пользовался мятным шампунем и сейчас своим предпочтениям не изменил.
О чем я думаю? Любимый мужчина говорит именно то, что я столько времени мечтала от него услышать. А я отчаянно пытаюсь вспомнить марку его любимого шампуня. Ну не дура ли?
– Если хочешь, можно подождать, – быстро сказал он. – Не обязательно все решать так сразу. Я не заставляю тебя отвечать прямо сейчас.
– Нет, вообще-то я… Я думаю, что идея неплохая.
Я говорю с осторожностью однажды обманутой женщины, тогда как на самом деле мне хочется, как в финале романтической комедии, броситься к нему на шею, завопив: «Да!!!» (именно так, с тремя восклицательными знаками).
– Тогда чего тянуть? – обрадовался он. – Завтра можешь приступить к поискам квартиры. Моя будет слишком тесной для нас двоих. Цена значения не имеет.
– Но я думала, что такие вопросы мы должны решать вместе.
– Варенька, малыш, у меня столько работы. – Он щелкнул меня по носу. – Уверен, что ты великолепно справишься. Выбери что-нибудь в центре. С видом на набережную.
– Мне нравится Фрунзенская.
– Замечательно. Мне нравится все, что нравится тебе. И не экономь. Наша первая квартира должна быть шикарной.
– С джакузи и танцевальным холлом, – улыбнулась я.
– И чтобы обязательно была встроенная посудомоечная машина. А то в первый же вечер нашей совместной жизни мы поссоримся из-за того, кто будет мыть тарелки. Учти, я это ненавижу.
– Ссориться?
– Мыть тарелки.
– Тогда мы накупим одноразовой посуды и не будем ссориться никогда!
– Точно. Варюша, мне кажется, это все надо отметить. Рванем в «Кабаре»?
«Кабаре» – один из самых шикарных клубов города. Однажды фейсконтроль, свирепо охраняющий вход от охочих до красивой жизни маргинальных личностей, не пустил нас с Наташкой внутрь. У меня тогда были не слишком дорогие ботинки в еле заметных белых соляных разводах и простуда на губе. Ботинки я кое-как оттерла пригоршней снега. И все равно холеный охранник, скривившись, пробормотал что-то о том, что сегодня в клубе частная вечеринка. Я знаю, что так всегда говорят неудачникам, которых не хотят пропускать в приличные места. Эти слова что-то вроде пароля, обозначающего – катись отсюда, для нашего клуба ты физиономией не вышел. Самое интересное – тип на входе прекрасно знал и меня, и Натку: раньше мы частенько захаживали в «Кабаре» – а где еще можно от души потанцевать субботней ночью?
Это вовсе не трагедия мирового масштаба – быть однажды не пропущенной в злачное местечко, где веселятся снобы в джинсах от Александра МакКуина. Но в тот момент, признаюсь, я почувствовала себя униженной. Мимо нас проходили двухметровые девушки с блестящими волосами и блестящими губами. Наташке тоже было не по себе. «Ненавижу Барби, – сказала она. – У этой суки все есть!»
– Что-то не так? Варюша, ты чем-то расстроена?
– Все замечательно. Просто на мне растоптанные ботинки. Вариант не для «Кабаре».
– Да кому интересны твои ботинки! Пойдем, малыш, выпьем по «Мохитос».
– Может, куда-нибудь еще?
– Можно посмотреть стриптиз, – подмигнул он.
Я ухмыльнулась, при слове «стриптиз» мне всегда вспоминается мой первый московский день – позорный побег из клуба «90-60-90». А что, было бы неплохо появиться там в совершенно ином статусе, под руку с мужчиной, при виде которого у большинства дам слюнки текут.
– Стриптиз? А что, это идея. Знаешь, есть такой клуб «90-60-90»…
– Это же бордель! – нахмурился Денис, и я прикусила язычок. Семашкину совершенно не обязательно знать некоторые детали моей биографии. – Нет уж, поехали в нормальное место. Называется «Эгоист». У меня там знакомый управляющий, Рауль.
– А там сойдут мои ботинки?
– Солнышко, – рассмеялся он, – не говори ерунды. На твои ноги никто и не посмотрит.
Я со вздохом подумала, что он прав. Никто не посмотрит на мои ноги, потому что все будут пялиться на моего мужчину. Все-таки социальный статус женщины все еще напрямую зависит от сопровождающего ее кавалера, что бы там ни говорилось о расцвете агрессивного феминизма.
