Нора Робертс - Женская месть
– Иди пройдись по магазинам, Роз. Я обо всем позабочусь.
Тремя часами позже Адриенна бросила сумку, пальто и парик на огромную кровать в спальне. Сначала она избавилась от контактных линз, промыла их и опустила в раствор, потом сняла накладные ногти. Поправив примявшиеся под париком волосы, она набрала номер.
– Попросите, пожалуйста, Джорджа-младшего. У телефона принцесса Адриенна.
– Да, ваша светлость, сейчас.
Со вздохом облегчения девушка сбросила туфли на высоких каблуках и села на кровать.
– Эдди, как я рад тебя слышать.
– Привет, Джордж. Я тебя долго не задержу, знаю, как обычно заняты адвокаты.
– Для тебя я всегда свободен.
– Приятно слышать.
– Главное, это правда. Я надеялся, что ты сможешь пообедать со мной на этой неделе. Давай устроим для разнообразия не деловое, а светское свидание.
– Подумаю над твоим предложением.
Джордж был славным человеком, слегка влюбленным в нее, поэтому Адриенна была честна с ним и собиралась встретиться.
– Кстати, я слышала, что ты обручился с немецкой баронессой фон Вайсбург.
– Неужели? Ах, да, припоминаю, мы разговаривали с ней о каком-то мероприятии по сбору средств на политическую кампанию. Беседа длилась всего пять минут. И в разговоре брак не упоминался.
Сунув руку в сумку, Адриенна вытащила пачку сотенных купюр. Они были неновыми, и их серийные номера шли не подряд. На ощупь бумажки были мягкими и сохраняли кисловатый запах, какой бывает у денег, не раз переходивших из рук в руки.
– Джордж, я собираюсь сделать небольшой вклад в фонд «Женщины в беде».
– Это женский приют?
– Верно. Я хочу, чтобы взнос остался анонимным, но деньги, конечно, пройдут через твой офис. Я хочу передать на особый счет сто семьдесят пять тысяч. Ты позаботишься об этом?
– Конечно, Эдди. Ты очень щедра.
Адриенна провела пальцем по краю пачки, думая о том, как много еще женщин находятся в бедственном положении.
– Это самое малое, что я могу сделать.
11
За спиной Филиппа послышался львиный рык: лев зарычал скорее от скуки, чем от ярости. Молодому человеку всегда было тяжело видеть животных в неволе. Он питал к ним нежные чувства, особенно к тем, кто сидел в клетках. И все же любил бывать в лондонском зоопарке. Возможно, Филиппу было приятно видеть засовы и решетки и радоваться, что за всю свою карьеру вора он ухитрился не попасть в тюрьму и никогда не видел мира в клетку.
По воровскому промыслу он не скучал. Теперь он время от времени подумывало том, чтобы написать триллер, основанный на историях своих самых удачных ограблений. Например, о похищении сапфиров Трафальи. Конечно, это будет не документальное произведение, а художественный вымысел, хотя очень часто правда бывает более странной и жестокой, чем вымысел. Филипп сожалел, что его нынешний работодатель не смог оценить его намерений и отнестись к нему с юмором. Поэтому решил, что отложит написание романа до того времени, когда совсем отойдет от дел, до той поры, когда уютно устроится в Оксфордшире и будет разводить охотничьих собак и травить с их помощью фазанов. Но это время должно было насту пить только через пару десятков лет.
Филипп пошел взглянуть на пантер. Беспокойные, раздраженные, они метались по своему загону, не в силах смириться с пленом. Филипп им сочувствовал. Ему нравилась грация движений этих животных, их большие мрачные глаза. Многие сравнивали его с этими хищниками.
Сев на скамью, Филипп принялся наблюдать за прохожими. Для октября погода стояла необычайно теплой, и в зоопарке было много посетителей. Филипп поймал на себе взгляд молодой и хорошенькой брюнетки, которая гуляла с карапузом в коротком пальтишке. Брюнетка одарила его улыбкой, кокетливо взмахнув при этом ресницами, и была не на шутку разочарована, что он не последовал за ней. Он бы обязательно это сделал, если бы у него не была назначена здесь встреча. Женщины всегда привлекали его, и не только потому, что носили драгоценности, за которыми он охотился.
Филипп посмотрел на часы. Ровно полдень. И в этот момент на скамейку рядом с ним плюхнулся полный лысеющий мужчина.
– Не понимаю, почему мы не могли встретиться в Уайте?
Филипп протянул ему пакетик с земляными орехами, которые постоянно имел при себе, пытаясь избавиться от пристрастия к курению.
– Там слишком душно. Вам нужен свежий воздух, старина. Вы выглядите неважно.
Капитан Стюарт Спенсер поворчал, но орех все-таки взял. Диета, придуманная женой, действовала на него угнетающе. Если уж говорить откровенно, он был рад на время покинуть душный офис, бесконечные бумаги и надрывающийся от звонков телефон. Кроме того, Спенсер никогда бы не признался, что питает слабость к стройному молодому человеку, сидящему рядом с ним на скамейке, хотя почти десять лет он пытался упечь его за решетку, а возможно, именно поэтому. Было что-то возбуждающее и поэтому увлекательное в работе с человеком, столь ловко избегавшим сетей правосудия.
Когда Филипп Чемберлен принял решение работать на благо закона, а не против него, Спенсер не впал в заблуждение и не вообразил, что такой удачливый вор внезапно раскаялся в своих преступлениях. Для него это был просто бизнес, как и всякий другой. И трудно было удержаться от восхищения человеком, который умел принимать правильные решения и делал это так своевременно. Спенсер знал, что на первое место Филипп всегда ставил личный успех.
Несмотря на теплое полуденное солнце, сыщик находился в своем легком пальто. На левой пятке у него опять появилась мозоль, донимал насморк, и близился пятьдесят шестой день рождения. Поэтому Спенсеру было трудно подавить в себе зависть к молодости, здоровью и красоте Филиппа Чемберлена.
– Чертовски глупо встречаться в таком месте, – пробормотал Спенсер только для того, чтобы на что-то пожаловаться. Он ворчал и от этого чувствовал себя лучше.
– Съешьте еще орех, капитан. – Филипп уже привык к приступам брюзгливости Спенсера и не обращал на них внимания. – Оглянитесь вокруг и подумайте обо всех злодеях, которых вы упрятали за решетку.
– У нас есть дела поважнее, чем есть орехи и разглядывать обезьян, – фыркнул сыщик и все же снова сунул руку в пакет с орехами. – На прошлой неделе произошло еще одно дерзкое ограбление.
Заинтригованный, Филипп откинулся на спинку скамьи и подавил в себе желание закурить сигарету.
– Наш друг?
– Похоже на то. Поместье на Лонг-Айленде в Нью-Йорке. Имя пострадавших – Барнсуорт, богатые люди, сливки общества.
– Если вы говорите о Фредерике и Доротее Барнсуорт, то они владеют целой сетью дорогих магазинов в Штатах. И что же у них взяли?
