Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио
Вот таких жён берут в Кремль.
НУ, не все, конечно. Но большинство.
Хотя, справедливости ради, кто знает, сколькие из этого большинства имеют вторые семьи, молодых любовниц?
Вопрос риторический. Кто ж скажет? Кто знает.
Да и плевать
Вернёмся к Вике.
Делаю еще один глоток коньяка, маленький, губы смачиваю.
- Яхонтов тебя послал и дальше что?
- Я... мы поругались. Он сказал, что больше не будет приезжать и..
- Финансирование прикрыл? Дом-то хоть оставил?
- Я думала, он просто хочет меня напугать. Что это не серьёзно, а потом…
- Потом он тебя в чёрный список внёс, да? И прислал юриста с документами на дом?
- Откуда вы знаете?
- Я же предупреждала, Викусь? От Яхонтова не стоит ждать чудес.
Опять всхлипывает, ревёт.
- Почему-у-у? Чем я заслужила? Я же его любила-а-а! Больше всех!
Да, да, именно, больше.
Только зачем?
- Ладно, успокойся. Рассказывай, что там с арабом?
Вика реально как-то мгновенно собирается, слезу смахивает.
- Я приехала к Ивану в офис, хотела поговорить. Меня, конечно, не пустили, я... я ждала его внизу и... дождалась.
- И что?
- Я ему всё рассказала.
- Что, всё? Кому? Как?
- Амиру. Всё. Про Ивана. Про наш план.
Моя ты красота.
Усмехаюсь.
Пришла удача откуда не ждали!
- И что Амир?
- Он... он…
- Что он?
- Не знаю. Разозлился.
- На тебя?
- Нет. На Ивана. Ну... и на меня немного, на нас.
- На нас?
- Я ему сказала, что вы это всё выдумали и зачем.
Ох, Вика, Вика.
-А он?
- Он всё повторял — «шайтан женщина, шайтан».
- По-русски?
- Да, он говорит немного, ну... довольно прилично.
- Ясно. И дальше что?
- Он... пригласил меня в ресторан. Накормил. Мы поговорили. Потом... Потом он сказал, что позвонит мне.
Позвонит, зачем?
В комнату заходит Ира с подносом, на нём чашки кофе, какие-то пирожные, сладости.
- Затем, в гарем он её повезет.
- Ира! — Вика возмущается, а наша опытная в отношении арабов мадам продолжает, расставляя чашки на столике.
- Ты же мне сама сказала, что тебе показалось, он на тебя запал?
- Я... я просто так сказала!
- Если запал — пользуйся! - подмигивает Ирина.
- Как... пользоваться?
- Молча. — отвечаю я. — Как Яхонтовым пользовалась, так и этим. Только дом в следующий раз покупай сразу на себя. И бабки на свой счёт клади.
- Золотом бери. И нефтяными вышками! — смеётся Ирка.
- Да ну вас! Я тут... душу открываю, а вы…
- Да кому нужна сейчас душа? Викуся? Всем нужно бабло.
- Вот поэтому ты Ира и шлюха, что только про бабло!
Вика выпаливает истерично.
И затыкается.
Тишина обрушивается как-то сразу. Как ливень. Резко.
Тихо.
И мерзко.
Я смотрю на Иру У неё не меняется выражение лица. Она просто стоит и смотрит на Вику.
- Да, шлюха. Зато честная. Я никому никогда не врала. И сразу называла цену. И не пиздела, что не знаю о том, что мой мужик женат, и что с женой он живёт, а не ждёт, когда она умрёт, потому что ему её жалко. И подругам никогда не врала. Поэтому они у меня есть, подруги эти. А у тебя, прости, кроме шлюхи, и жены твоего папика никого! Потому что ты лживее последней блядь.
- Ира... Ир... Ирочка, я... я не хотела...
- Хотела. Ты хотела, понимаешь? Именно что хотела. Давно уже хотела назватьменя шлюхой. Удовлетворилась? Успокоилась? Допивай коньяк и уматывай. И помогать тебе я не буду.
- Ира... я
- Не буду, потому что я шлюха.
- Ир, хватит, успокойся, правда. - я на удивление сама спокойна. — Обе уймитесь.
- Я…
- Я сказала уймитесь. И сядьте.
Снова тишина.
- Просто... треш. - Ира всхлипывает неожиданно. — Просто...
- Ир, не надо.
- Но я ведь на самом деле... И я... я никогда не стыдилась этого. Я…
- Стыдилась. Нельзя этого не стыдится. И это нормально. Поняла? Не хочешь быть шлюхой — завязывай.
- А жить на что?
- Так магазин же?
- Этот магазин можно иметь только когда у тебя богатый любовник, или муж. Это всё ни хрена не выгодно. И кто будет покупать шмот у шлюхи? Другие шлюхи разве что?
- Хватит. Что ты заладила? Слова нет другого?
- Есть. Только правильное — это.
- Ир... прости меня. — тихо говорит Вика.
- А что прощать? Ты сказала правду. На правду не обижаются. Наверное. Пейте кофе. И надо думать, что с арабом делать?
- А что с ним делать? Если он готов помочь — пусть помогает. Только вот смысла в этом уже нет.
Как нет? — Вика и Ира смотрят на меня. Они еще не в курсе всего...
- Скоро узнаете.
Пью кофе, с удовольствием ем пирожное, плевать, что оно вредное и осядет на бедрах. Плевать.
- Вик, ты только не играй с этим Амиром, ладно? Опасные они, эти игры.
Прощаюсь, еду домой. Чемодан собираю.
Ядвига готова. Смотрит на меня так странно.
- Мам, точно всё нормально?
- А что не так?
- Ничего, просто…
- Что?
- Мам, я тебя люблю.
- Я знаю. Я тебя тоже.
А как иначе? Она моя дочь.
Шереметьево. Аэрофлот. Бизнес-класс. Лететь долго.
Ядька накачала себе музыки и фильмов.
Я подключаюсь к медиа, выбираю фильм о жизни Эдит Пиаф.
Марион Котийяр божественна. Пиаф божественна. Её Марсель прекрасен.
У меня всё сжимается внутри, когда она просит его прилететь. Я знаю, что будет потом. Знаю.
Душераздирающее одиночество.
Боль.
Пустота.
Если у женщины нет мужчины, которого она может любить вокруг неё пустота.
Я так хочу, чтобы Демид был рядом.
Сейчас.
Почему?
Зачем мне это всё?
Я прекрасно проживу одна. Прекрасно.
Нет.
Как же хочется быть любимой.
Как хочется жить настоящую жизнь, без лжи!
«Non! Rien de rien
Nonl Je ne regrette rien
Ni le bien qu'on m'a fait
Ni le mal tout ça m'est bien égal»
Эдит Пиаф поёт. По моим щекам текут слёзы.
Чувствую, как дочь накрывает мою ладонь своей, крепко сжимает, переплетая пальцы.
Я ни о чём не жалею.
Я буду счастлива.
Меня ждёт океан. Бирюзовая вода. Белый песок.
Перезагрузка...
И мужчина, который будет со мной...
Перевод с французского.
Нет! Ни
