Она мне не сестра - Ася Лавринович
– Жду! Конец связи!
Оставляю рацию на столе и выхожу из комнаты. Проходя мимо спальни Лолы, пару раз стучу по двери и слышу:
– Чудо вокруг! Лишь обернись! Лишь присмотрись, не пропусти!
Кажется, теперь она точно проснулась, раз эту песню затянула.
Спускаюсь на первый этаж и направляюсь на кухню. Виталий уже сидит за столом, в руках, как обычно, планшет и чашка кофе. Брови серьезно нахмурены, губы сжаты.
– Доброе утро, – произношу я, проглотив смущение, и прохожу в комнату.
– Доброе, Алиса, – говорит он и поднимает голову: морщины на его лбу расправляются, а взгляд становится уже не таким грозным. – Мы с тобой как по часам.
– Это точно, – весело хмыкаю я, уже немного привыкнув к тому, что теперь нас тут двое – ранних пташек. – Я скинула вчерашние файлы на компьютер, можем продолжать съемки.
Кладу камеру на стол, и Виталий тихо усмехается, качая головой. Не знаю, насколько ему нравится идея с семейной хроникой и празднованием Дня члена семьи, но он, похоже, старается на пределе своих возможностей, ведь Лола и мама точно загорелись не на шутку.
– Хорошо. Спасибо, Алиса.
Киваю и шагаю к холодильнику. Достаю молоко и пару крупных зеленых яблок, а затем тянусь к дверце навесного шкафчика.
– Вы будете кашу? – спрашиваю, снимая с полки банку, наполненную овсяными хлопьями.
– Не откажусь, – отвечает Виталий.
– На молоке или на воде? – уточняю я. – Мама любит на воде, а вот я все-таки предпочитаю молочную.
– Ты будешь варить две?
– Да.
– Тогда мне на воде, как и Лере.
– Хорошо. А Лола какую любит?
– М-м-м… – задумчиво тянет Виталий, и его интонация вдруг становится такой нежной, что я не узнала бы говорящего, не сиди он у меня за спиной. – Раньше любила молочную. С орехами. А вот от изюма вечно морщила нос, точно как и ее мать. Та даже из шоколадок его выковыривала.
Принимаю к сведению новые вводные и продолжаю готовит завтрак, отыскав на одной из полок контейнер с миндальными лепестками. Пар поднимается над двумя кастрюлями, стоящими на плите, а вместе с ним комнату наполняет еще и легкая неловкость. Но она другая, не такая колючая, как раньше. Нам всем еще предстоит многое узнать друг о друге, ведь мы пропустили немало важных моментов, будучи чужими.
– Кхм… – прокашливается Виталий, и я слышу скрип ножек стула по полу. – Алиса, может, тебе чем-то помочь? Заварить чай или кофе?
– Да, спасибо. Лола просила капучино, я буду чай, а мама…
– Черный кофе, – заканчивает вместо меня Виталий.
Минут через пятнадцать на кухне появляется мама, а за ней и Лола. Усаживаемся вместе за стол и принимаемся обсуждать ближайшие планы под знаменем – День члена семьи. Лола решает сводить нас всех в театр, обещав узнать, какие из постановок будут показывать в следующие выходные. Маме эта идея очень нравится, и она не стесняется выразить свой восторг, от чего Лола счастливо улыбается, уплетая кашу в два раза быстрее. Следующее предложение звучит от родительницы – каток или боулинг. Чего еще ждать от спортсменки? Спасибо, что не сплав на лодках по горной реке. Мы с Виталием опасливо переглядываемся, а вот Лола с энтузиазмом принимается перечислять торговые центры, где можно поскользить по льду или покатать шары.
– Спелись, ты посмотри, – шепчет мне Виталий.
– Надеюсь, у вас есть знакомый травматолог, – отвечаю ему так же тихо. – Я со спортом не очень.
– Влад умеет вправлять пальцы.
– Отлично. Возьмем его с собой.
– Так, Алиса! – обращается ко мне Лола. – Твоя очередь. Чем хочешь заняться?
Надуваю щеки и медленно выпускаю воздух сквозь губы, сложенные трубочкой. Вряд ли все они обрадуются, если я выберу компьютерный или клуб виртуальной реальности. Но есть одно место, куда я всегда мечтала сходить большой и хорошей компанией.
– Парк аттракционов? – предлагаю не слишком уверенно.
– О! Класс! – сияет Спивак и смотрит на отца с трогательной надеждой. – Мы там сто лет не были!
– Нет, сейчас еще слишком холодно, – говорит Виталий строго.
Улыбка Лолы тускнеет, и тут слово берет мама:
– Мы можем оставить этот поход на первые теплые дни. – Она покровительственно опускает руку на плечо Лолы. – Апрель уже скоро. Да, Виталь?
– Да, – тут же соглашается он. – Ты права. Значит, театр, боулинг и парк. Верно?
Мы с мамой и Лолой активно киваем.
– Договорились. Я постараюсь включить все это в свое расписание.
– Уж постарайся, – деловито отвечает ему мама. – Вряд ли тебе понравится, если в твоем доме буду жить три обиженные женщины. Мы можем и шабаш организовать.
Мама поворачивается сначала ко мне, игриво подмигивая, а затем и к Лоле, спина которой уверенно расправляется.
– Лера, я думал, мы с тобой заодно, – по-доброму иронично бросает Виталий.
– Женская солидарность, пап, – дерзко заявляет Лола. – Уж извини.
Не выдержав, прыскаю со смеху, Лола тоже хохочет, а после к нам присоединяются мама и Виталий. Какое же теплое сегодня утро. Даже не верится, что весна только-только наступила.
Учебный день не балует чем-то примечательным. В какой-то момент даже кажется, что я вернулась в то время, когда школьные будни проходили тихо и спокойно, а разговаривали со мной только учителя и Игорь. Но стоит только подумать об этом, спокойно шагая по коридору первого этажа во время перемены между четвертым и пятым уроком, как из-за угла появляется чудище.
– Алиса! – радостно кричит Илюша.
Его волосы взъерошены, на щеках румянец, а темные глаза озорно блестят. У «В» класса только что закончилась физкультура, я специально посмотрела их расписание, чтобы поменьше сталкиваться. Но кто знал, что Мироненко так быстро переодевается?
– Привет, – улыбается он, останавливаясь напротив.
– Привет, – отвечаю я и собираюсь его обойти, но вновь встречаюсь с преградой уже в виде Вани.
– Привет, Алиса, – произносит Хованский, скромно приподняв уголки рта.
– И тебе привет, – отзываюсь ровным тоном. – Можно пройти? Чего вы такие широкие?
– Нет, нельзя. Мне нужна твоя помощь. – Илюша хватает меня чуть выше запястья, отводит в сторону и вытягивает руки с болтающимися рукавами рубашки. – Застегнешь?
Поднимаю на него взгляд, негодующе надувая щеки, но Мироненко не был бы собой, если испугался бы чего-то подобного.
– Я тебе что, горничная? Ваню не мог попросить?
– У него руки кривые.
– Сам ты кривой! – обиженно бросает Хованский.
– Тебе сложно, что ли? – спрашивает Илюша, заглядывая мне в глаза и строя ту самую моську несчастного щеночка.
Тихонько цокаю, хватаясь за его рукав, и застегиваю первую пуговицу на манжете. Затем берусь за вторую и замечаю темные следы на смуглой коже.
