Не обмани меня - Марианна Сергеева
Потревоженный кот недовольно сверкает хитрыми янтарными глазами, жмурится и мурлычет ещё громче, когда я чешу его за ухом.
— Не наговорились ещё? Мама, я забираю жену на прогулку, — появившийся на пороге гостиной Андрей ласкает меня взглядом, от которого я сама готова урчать не хуже вальяжно развалившегося на моих коленях Тихона.
Да, вот уже три месяца, как я по паспорту Ульяна Стогова, а мой безымянный палец украшает изящное обручальное кольцо с бриллиантовыми вставками. Мы поженились в конце августа, как раз перед началом занятий в университете, которые я до сих пор прилежно посещаю.
Мы с Андреем оба не хотели пышной свадьбы, и я говорила «да» в присутствии наших самых близких и родных. С моей стороны были родители, Соня и моя Светка, которая специально для этого вернулась в город пораньше. Со стороны Андрея — его мама и сестра с семьёй и, конечно, супруги Новицкие. Лара же помогла мне выбрать свадебное платье. Выдержанное в греческом стиле, оно свободно ниспадало от талии вниз и скрывало мой едва наметившийся живот. А потом мы все вместе в тесном кругу отметили это событие в том же кафе, где Андрей почти год назад праздновал свой юбилей.
К моим родителям, кстати, мы поехали сразу же после того, как подали заявление в загс. Конечно, ни мама, ни отец не были рады, что я так рано выхожу замуж, да ещё «по залёту» и за мужчину, намного старше меня. Но у них не осталось другого выбора, как только принять случившееся. Правда, мама не преминула напомнить Андрею его обещание, что наши отношения не помешают мне получить образование, и была твёрдо убеждена, что наш брак и моя беременность в этом плане ничего не меняют.
Вообще-то мои родители приняли нас хорошо, хотя не обошлось и без небольшого курьёза. Стогов был очень удивлён тому, что его разместили не вместе со мной, а в отдельной комнате для гостей. Но стойко желал мне спокойной ночи и отправлялся к себе каждый вечер вплоть до нашего отъезда. Ч и т а й на К н и г о е д. н е т
— У себя как хотите, а в этом доме, пока вы не женаты, будете спать отдельно, — заявил отец на мои робкие возражения. — Вот поженитесь, тогда и будем селить вас вместе в одной комнате.
Соне Стогов понравился. Они разговорились, и мужчина пригласил её к нам в гости.
— Знаешь, я заметила, он так на тебя смотрит, когда ты этого не видишь! — делилась сестра, когда заглянула ко мне перед сном. — Как будто ты для него весь мир! Надеюсь, однажды я тоже встречу мужчину, который будет так на меня смотреть.
Сейчас, когда мы с мужем возвращаемся на его тойоте из станицы в город, я вспоминаю эти Сонины слова, пока сама украдкой любуюсь чертами его лица. Мне тоже нравится на него смотреть, когда он этого не замечает.
Кладу одну руку на свой заметно округлившийся живот, вторую завожу за спину и глажу поясницу. С утра сегодня чувствую какой-то дискомфорт.
Андрей тут же реагирует:
— Что случилось? — смотрит на меня встревожено.
— Всё нормально, — ёрзаю на месте, — завтра покажусь Римме Михайловне.
Но уже через полчаса моё самочувствие резко ухудшается. Опоясывающая боль становится всё ощутимее, и игнорировать её больше не получается. Проходит ещё немного времени, и я чувствую, как рот наполняется слюной, и удушающая тошнота подкатывает к горлу.
— Останови! Мне плохо! Быстрее! — отрывисто прошу Андрея, пока мои непослушные ослабевшие руки сначала безуспешно пытаются открыть окно, затем неуклюже дёргают из замка лямку ремня безопасности.
Едва Стогов съезжает на обочину и помогает мне отстегнуться, я выкатываюсь из машины и успеваю отбежать на несколько шагов в сторону, прежде чем скрутиться в безудержных рвотных спазмах.
— Не ходи сюда, — сдавлено выкрикиваю направляющемуся ко мне Андрею.
— Не говори глупостей, — строго обрывает он и протягивает бумажные салфетки, затем откручивает крышку от бутылки с водой, придерживает, пока я полощу рот и делаю несколько глотков.
— Как ты? — звучит его взволнованный голос.
— Болит! — я больше не пытаюсь сдерживать стоны. Слёзы безостановочным потоком катятся по щекам.
Муж помогает мне вернуться в машину и осторожно устраивает на заднем сиденье.
— Тебе здесь будет удобнее, — помогает расстегнуть пуховик, затем снимает и подкладывает мне под голову свою зимнюю куртку. — Потерпи немного, мы почти в городе.
Когда машина трогается с места, Стогов на ходу достаёт мобильный телефон.
— Римма Михайловна, добрый вечер! — звонит врачу, которая ведёт мою беременность. — Извините, что в воскресенье. Ульяне плохо. Сильные боли внизу живота, тошнота и рвота… Не получится, мы в дороге… Потеряем время… Да, хорошо, спасибо.
Через салонное зеркало кидает на меня обеспокоенные взгляды.
Боль усиливается и становится уже просто невыносимой. Я поднимаюсь и сажусь, прислонившись лбом к кожаной спинке переднего сиденья. Держусь ладонью за правую сторону поясницы.
Вскоре раздаётся звонок на мобильный Стогова.
— Перинатальный, да, я понял. Какой там адрес? Документы у неё всегда с собой. Спасибо, Римма Михайловна, я ваш должник.
Андрей отбивает вызов и встречается со мной глазами опять через зеркало, одновременно следя за дорогой:
— Потерпи ещё немного, малыш, скоро будем на месте.
Балансируя между скоростью и осторожностью, Стогов, наконец, останавливает тойоту у большого белого комплекса, обнесенного забором.
— Посиди здесь, — бросает мне, а сам выходит из машины и направляется к маленькому зданию с надписью «контрольно-пропускной пункт». Вскоре возвращается и въезжает в открывшиеся для нас ворота. Паркуется у ступеней, ведущих к двери с надписью «приёмное отделение» и помогает мне выйти из машины. Мне кажется, от боли я не могу сделать ни шага. К счастью, навстречу нам выходят два медбрата с каталкой. Андрею позволяют проводить меня внутрь и остаться со мной, пока меня оформляют.
— Всё, папаша, дальше вам нельзя, — безапелляционно заявляет медсестра. — Не волнуйтесь, ей окажут всю необходимую помощь. Завтра утром можете поговорить с лечащим врачом.
То, что происходит потом, сознание выхватывает урывками. Белый коридор. Лифт. Снова длинный тускло освещённый коридор. Медицинский кабинет. Осматривающий меня мужчина-врач, по виду ровесник Стогова, и я бы обязательно смутилась, если бы могла чувствовать что-то ещё, кроме рвущей меня на части боли. Небольшой бокс на три кровати. Одна из них свободна, она для меня. Мне помогают раздеться и устроиться на ней.
Успокаивающий голос медсестры:
— Тише, деточка, сейчас сделаем тебе укольчик, и станет легче.
Укол в вену. Капельница. Боль постепенно отпускает,
