Довод для измены - Ария Тес
От нее пахнет свободой. И сладкая она на вкус — твою мать. Как ни крути, эти мысли пробиваются сквозь глухую оборону, и пока я еду в офис, дождаться не могу момента, когда ее снова увижу.
Хочу.
Дико хочу, просто до боли стягивает.
Представляю себе, как стяну с плеч белый сарафан. Как наклоню ее и положу на стол. Как плавно подниму юбку…интересно, какого цвета у нее трусики?
Ох, черт, Довод! Тебе будто снова пятнадцать! Угомонись!
Но в штанах тесно и больно, и думай сколько угодно о дерьме — не помогает.
Единственное, что мне поможет — моя маленькая стажерка, которая…
Свалила!
Вы представляете?!
Когда я захожу в кабинет — ее нет на диване.
Очень интересно. Щурюсь слегка с глупой надеждой, что она оставила вещи или хотя бы какую-то записку! Ага, как же. Пусто. На столе идеальный порядок, только вот в душе полный раздрай.
Ее здесь нет, и это внезапно неприятно.
— И где ты? — спрашиваю с ходу, после того, как Женя берет трубку с пятого гудка.
Интересно, она специально или просто не слышала?
— Я…эм…поехала домой, — отвечает — мне снова внезапно неприятно.
Потому что я слышу ее голос, и он мне не нравится! Обиженный, какой-то слишком тихий.
Разочарованный.
Да твою мать! Тебе не должно быть дела до этого, ты о чем думаешь вообще, Довод?!
Тяжело вздыхаю и кивнуть бы, но я зачем-то говорю:
— Надо было дождаться меня.
— Этого нет в соглашении, — ершится сразу, и я улыбаюсь.
Вот она, моя малышка-Женечка.
Сладенькая. Злая. Вкусная.
Тема ее состояния по-прежнему колет под ребра, но ее эмоции окупают любой дискомфорт.
Сажусь в кресло и откидываюсь на спинку с легкой полуулыбкой, пару мгновений молчу, потом говорю тихо.
— Изучила правила?
— Изучила.
Злится еще больше. Меня улыбает сильнее. Я снова иду на сделку с собой: не хочу об этом говорить, не хочу давить, но хочу ее злость, поэтому продолжаю.
— И что ты об этом думаешь?
— Что ты…— осекается, а я живо представляю, как она закусывает губу.
Черт. Я словно спятил. Когда такое в последний раз было? Чтобы так вело? Я вообще не помню! Охренеть…
Что в тебе такого, малышка-Женя, если меня так кроет?
Не могу перестать представлять, в каких позах буду ее учить уму-разуму. Картинки в голове такие живые и яркие, что я не сразу понимаю, что по второй линии мне звонят. Вот настолько меня утопило в фантазиях.
К сожалению, они ломаются об айсберг, когда я смотрю на экран и вижу имя:
«Отец»
— Извини, мне звонят по другой линии.
— Хорошо.
Разочарование другого рода греет в груди сладость и предвкушение от предстоящей встречи.
Не хочет прощаться. Я тоже уже по тебе скучаю, девочка.
Серьезно?! Хм, походу дела да. Очень серьезно. Я правда соскучился, поэтому…
— Пока.
Прощаюсь быстро и холодно, ведь все эти чувства — действительно неприемлемо! Надо побыстрее сделать что-то с этой внезапной страстью, иначе я рискую здорово влететь.
А мне это не упало.
То есть совсем.
— Влад, надеюсь, что ты не забыл про ужин? Мама тебя очень ждет!
Твою мать. Совсем забыл про семейный ужин.
Завтра. То есть целый день в минус наших с Женей игр — это плохо, ну да ладно. У нее будет время придти в себя — так даже лучше. Не хочу делать ей больно, и это чистая правда.
Женя
Мне ясно одно: от Довода нужно держаться, как можно дальше. Но как? Я даже не смогла сказать ему, что мне не нравится…Да и к тому же, будем честными: есть стойкое убеждение, что я все равно никуда не денусь.
Не из-за соглашения. Из-за себя.
Это бесит.
Когда я успела потерять независимость, мне совершенно непонятно, но понятно одно: нужно отвлечься. Только вот я смотрю на цветы и не получается как-то. Они стоят на моем столе и запах от бутонов такой сильный, что я чувствую его даже с кровати!
Сразу думаю о нем.
Это как причинно-следственная связь: одно цепляется за другое, и я снова вспоминаю, как он вел губами по моим бедрам.
Плавно.
Медленно.
Тягуче.
Как соленая, только что сваренная карамель, которую подцепили на ложку.
Обдает такими мурашками. Все тело дергает и бросает в жар! Черт! Я становлюсь неадекватной, и это плохо. Судя по соглашению, у нас никогда не будет нормальных отношений. Это просто невозможно! Так что нужно учиться себя контролировать, а когда выйдет выдрессировать — разорвать все контакты.
Пока у меня есть только такое «решение» проблемы. Другого, наверно, априори быть не может: совершенно точно, что уйти резко я не смогу. Он не отпустит. Но и я…нет, не смогу. Тянет просто дико.
Думаю, все дело в том, что он — мой первый мужчина, да? А еще он дико сексуальный! Взрослый. Уверенный в себе настолько, что это обезоруживает. Но это, слава богу, не любовь — совершенно точно не она! Я ведь его не знаю, а невозможно любить того, кого не знаешь. Хорошая новость. Да, в ворохе плохих она, как бриллиант, настолько же ценная. Главное, не допустить, чтобы все изменилось.
Киваю самой себе, потом встаю и беру позорный листочек, чтобы спрятать его в укромном месте. На миг я застываю, правда, у шкафа, с вполне разумными мыслями о необходимости как бы и прочитать, но не судьба. Дверь моей комнаты начинает открываться, и я пугаюсь, пихаю бумаги на полку, а сама резко встаю. Чтобы столкнуться с Милой нос к носу.
— Что надо?! — выходит резко даже для меня, и я поджимаю губы с укором самой себе — нельзя так.
Не хочу, чтобы кто-то знал, что меня что-то там волнует. Надо оно мне? Чтобы она следить активней начала? Выяснять? Определенно нет. Женя, держи себя в руках!
Однако, поздно. Во-первых, я своим нервным поведением себя выдала, а во-вторых, конечно же, цветы — они те еще Павлики Морозовы. Тут же растрепали все мои секреты…
Мила выхватывает букет моментально, щурится, поджимает губы. Я вижу, как в ее глазах скользит
