Любовь и Хоккей - Монти Джей

Пройдя через ад и разруху, я собирался убедиться, что в этом сезоне мы справимся с нашим дерьмом вместе.

Борьба изменила энергию в нашу пользу. Игроки отрывались от скамейки запасных быстрее и с большей интенсивностью. Это следующее отношение к игре, это следующее отношение к смене. Адреналин вдохнул в нас новую жизнь.

Я наблюдал, как отсчитывается время моего штрафа. Секунды, казалось, тянулись часами. Я встал, готовый выскочить за дверь. Один из моих товарищей по команде завладел шайбой, скользнув по льду.

Как только таймер заканчивается, я выбегаю из штрафной. Опаздываю на смену, поэтому проезжаю синюю линию немного медленнее, чем все остальные. Шайба летит в мою сторону, и я легко ловлю ее на свое перо (конец клюшки).

Я держу одну руку на своей клюшке, направляя ее вперед. Я срезал с левой стороны, выехав на среднюю полосу. Мои глаза замечают место, где я мог бы воспользоваться некоторым пространством, и я быстро его использую. Подделываю пас на Нико, который ведет одного из защитников. Обхожу другого и в последнюю секунду возвращаю две руки к своей клюшке.

Я замахиваюсь для удара слева над вратарем, видя, как шайба попадает в белую сетку ворот. По стадиону разносится звук красного зуммера. Фанаты взрываются общим хаосом, аплодируя и в экстазе ударяя по стеклу. Я поворачиваюсь к толпе, делая знак «Иди сюда» своими руками, создавая шоу. Моя команда сгрудилась вокруг меня. Нико врезается своим телом в мое, вдавливая меня в борт.

В узком кругу происходит обмен ругательствами и поздравлениями. Я слышу голос Нико у себя в ухе.

— Молодец, гребаный засранец, Бишоп! Молодец, детка!! Черт возьми, самое время тебе появиться на вечеринке, приятель! - Я хихикаю с улыбкой на лице.

Крики, вопли и приветствия продолжаются до конца игры. Мы выиграли со счетом три-четыре, отличный способ начать сезон. Это был новый день, новое время года, наше настроение поднялось. Кай был настроен лучше, а Нико был... ну, он был Нико.

Выходя из раздевалки по длинному коридору, мы приготовились к толпе болельщиков. Кай избегал всех без исключения хоккейных заек, останавливаясь только для того, чтобы раздать автографы маленьким детям. Малакай никогда не давал интервью СМИ, особенно после неудачного случая с папарацци несколько лет назад. Потребовалась чертова куча адвокатов и денег, чтобы уберечь его от тюрьмы.

Нико был светской бабочкой. Он переходил от группы к группе, фотографировался, флиртовал, ставил свое имя на коже людей. Он любил внимание и жил ради него.

Я уже привык к всеобщему вниманию. Это было далеко не то, что повлияло на меня так сильно, как в первые несколько лет моей профессиональной карьеры спортсмена. Женщины, которые носили открытую одежду, чтобы привлечь наше внимание, смешались вместе. Их лица выглядели одинаково, волосы одного цвета, карусель из простых сучек.

Может быть, потому что я был с достаточным количеством из них, чтобы знать, что они того не стоят, или, может быть, это было связано с тем фактом, что все, о чем я мог думать, это моя рука, сжимающая гриву густых рыжих волос. Мой тестостерон зашкаливал после игр, и обычно любая блондинка подошла бы, но не сейчас.

Это чувство, эта первобытная потребность была для одного и только одного человека.

Валор.

Я хотел быть так глубоко внутри нее, что она чувствовала бы меня еще несколько месяцев после этого. Похоронить себя не только в ее теле, но и в ее душе, чтобы даже смотреть на другого мужчину было невозможно, потому что она так привязана ко мне.

Образ ее лица, покрытого капельками пота, ее тихие стоны удовольствия и ощущение, как ее плотные стенки сжимаются вокруг моего члена, пока она разрывается на миллион кусочков? Этого достаточно, чтобы мне захотелось кончить прямо в джинсах, думая об этом.

Кстати, о дьяволе: вот она, терпеливо ждет в конце коридора и разговаривает с одним из давних менеджеров по инвентарю, который раньше работал с ее отцом. Ее улыбка чертовски меня отвлекает. Я даже не могу правильно написать свое имя на футболке этого парня.

Я слышу ее смех. Это единственный звук, который я слышу среди всего шума, всего хаоса, это только она. Я начинаю подходить к ней, и как будто моя душа говорит ей: «Эй, посмотри вверх, красотка», - она поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

На моем лице появляется зловещая ухмылка, давая ей понять, какие именно мысли крутятся у меня в голове. Они изображают ее обнаженной и склонившейся над моим кухонным столом или какой-нибудь гребаной плоской поверхностью, которая находится ближе всего.

Я придвигаюсь к ней ближе, шаг за шагом, заставляя свое тело не срываться на полный спринт. Я без ума от этой девочки, но весь мир не должен видеть, что я веду себя как двенадцатилетний мальчик.

Я почти на месте, когда передо мной встает брюнетка. От нее пахнет лаком для волос и средством для загара, а не лестным запахом. У меня нет проблем с женщинами, носящими рискованную одежду. Делай со своим телом все, что хочешь. Однако у меня есть проблема, когда моя девушка ждет меня, а девушка, на которой почти ничего нет, загораживает ее от меня.

Девушка?

— Бишоп Маверик, я думаю, то, что они говорят, правда, лично вы намного крупнее, - напевает она с сильным южным акцентом, который большинство мужчин сочли бы привлекательным, но только не я. Ее глаза скользят вверх и вниз по моему телу, изучая меня.

— Спасибо. Могу я что-то подписать для вас? - Вежливо говорю я, пытаясь убрать ее с моего гребаного пути, чтобы я мог раздвинуть ноги моей девушки и трахнуть ее языком до самозабвения.

Она улыбается мне, подходя ближе, что заставляет меня отступить назад. 

— Я думала, ты мог бы доказать, что все слухи, - ее взгляд скользнул к моей промежности, - Правда.

Я подношу кулак ко рту, прочищаю горло и выдавливаю улыбку. 

— Я не могу тебе помочь, но парень с черными волосами? Номер 48? Он может.

Я проскальзываю мимо нее, надеясь встретиться взглядом с Валор, но все, что я вижу, это ее «кинжалы», устремленные на девушку позади меня. Ее руки скрещены на груди, а челюсть сжата. Это универсальный женский знак, означающий "разозлилась нахуй".

— Черт, - бормочу я. Я ненавижу тот факт, что она сравнивает себя с другими женщинами, и ненавижу то, что я не могу просто подбежать к ней и прижаться губами к ее губам. Покажи ей, что единственная, кого я хочу, - это она. Оказавшись прямо перед ней, я улыбаюсь, надеясь, что это смягчит ее гнев. Ее прищуренные зеленые глаза встречаются с моими, и мне хочется спрятаться в гребаном углу.

—