Капо - Пайпер Стоун
В этот момент Делани решила уйти.
А я ударил рукой по стене.
ГЛАВА 14
Делани
Утро.
Почти не спала. Опять.
Думая о мускулистом телохранителе и обо всем, что он говорил и делал со мной.
Опять.
Страстно желая его.
Опять.
Я чувствовала себя невесомой, как будто парила в космосе, глядя сверху на свою убогую жизнь.
Новую.
Что не было новостью, так это суровая реальность очередного телефонного звонка от разъярённого агента. Мне в голову начали приходить ужасные мысли о том, что я могла бы сделать с Куинсом. Возможно, во мне проснулись злые наклонности.
— В чём дело, Куинс? У меня нет никаких дополнительных новостей о моём возвращении. Видишь ли, меня преследует очень плохой человек, который совершенно не похож на того плохого человека, которому сейчас поручено меня защищать. Я в доме своего отца, примерно в миллионе миль от Лос-Анджелеса, а солдаты, окружающие меня, держат в плену. Однако, если ты думаешь, что всё дело в том, чтобы побаловать себя или спрятаться от мира, то это не так. Это просто попытка не стать очередной жертвой ужасного убийства.
Я была раздражена из-за недосыпания и продолжающихся ярких фантазий о рельефных мускулах Франсуа, стоящего в лунном свете посреди моей комнаты. Я всё ещё слышала отголоски сказанных им слов, мрачный и очень греховный шёпот о том, как он разденет меня догола, оближет каждый дюйм моего тела, прежде чем погрузить свой член глубоко в мою тугую киску.
Предоставила моему живому воображению создать такую сильную волну желания, что я едва могла дышать.
Высокомерный осёл, казалось, был ошеломлён. Затем рассмеялся.
— Милая. Я слышал миллион подобных историй. Твоя история самая обыденная. Однако твой телохранитель позвонил мне и пригрозил, — надменно произнёс Куинс. — Он сказал, что переломает мне кости, если я ещё раз тебя побеспокою.
Меня охватил лёгкий трепет при мысли о том, что Франсуа может дойти до такой крайности, но он был таким высокомерным ублюдком, что я заставила себя снова разозлиться на него.
— Как я уже сказала, мой отец нанял его, чтобы он защищал меня.
— Мне насрать, для чего его наняли, никто не смеет мне угрожать. Я избавлю его от необходимости посылать своих головорезов и ломать мне ноги. Ты уволена. Мне больше не нужны неприятности, которые ты навлекаешь на себя. С моей точки зрения, из солнечного Лос-Анджелеса, складывается впечатление, что ты сама вляпалась в эту историю и сбежала к своему папочке за помощью. Возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы вообще уйти из бизнеса. Тебе почти двадцать пять, ты слишком стара для работы моделью.
Иди. Ты. Нахуй.
Боже, эти три слова вертелись у меня на языке, но сжигать мосты было не в моих интересах, независимо от того, что я решила делать с оставшейся частью своей жизни.
Хотя эта новость и не была тем, что я хотела услышать, по правде говоря, я почти испытала облегчение.
— Отлично. Но позволь мне воспользоваться случаем и сказать тебе, каким шовинистичным сукиным сыном я тебя считаю. Причина, по которой ты злишься на меня, в том, что я отказалась с тобой спать. Так вот в чём дело. Причина, по которой я этого не сделала, помимо того, что ты сукин сын и мудак, заключается в том, что я сразу поняла, что не смогу найти твой член, даже если буду искать с мощным фонариком и бригадой спасателей.
Упс, я снова не сдержала своих убеждений. Какой позор. Я закатила глаза, осознав, что мне стало тяжелее дышать.
Это были слова, которые я чертовски долго хотела сказать. Я усмехнулась, подняв кулак в воздух.
Всё было тихо. Может быть, я раз и навсегда разрушу его иллюзию.
— Что ж. Я так рад, что ты рассказала мне это, куколка. Вот мой ответ. Я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не работала в этом городе.
Мне хотелось смеяться, кричать, но я ничего не чувствовала внутри. Вся моя работа, все потраченные часы пропали даром. Я не стала утруждать себя ответом, потому что не могла этого сделать. Куинс уже повесил трубку.
Почему всем мужчинам нравится называть меня куколкой? Это разозлило меня почти так же сильно, как потеря карьеры. Пуф. И всё. Но мне, конечно, было приятно отчитать этого мерзавца. Сколько раз он приставал ко мне, лапал и обещал, что я стану звездой на миллион долларов. Между тем, мне говорили не переходить ему дорогу, иначе он превратит мою жизнь в ад. Что ж, он, очевидно, не имел ни малейшего представления о том, через что мне пришлось пройти.
Бросив телефон на пол, я перевернулась на другой бок в постели и посмотрела на часы. Было уже больше девяти утра, а я так и не смогла заснуть. И почему? Не потому, что я боялась ночных кошмаров или существ, проскальзывающих сквозь щели в половицах.
Моя бессонница была связана с напыщенным мужчиной с телом бога. Я больше не осмеливалась думать об этом, опасаясь превратиться в маршмеллоу или чего похуже. Мои колени дрожали каждый раз, когда я оказывалась рядом с этим потрясающим мужчиной, что было нелепо, но я хотела его всем своим существом.
Опасность.
Я поняла, о чём он говорил. Я просто не могла адекватно воспринять эту убийственную информацию. Чувствовала, что задыхаюсь, не в состоянии ни на чём сосредоточиться. Я обхватила себя за горло, представляя, как он делал это несколько часов назад. Он делал это так, как будто подобное действие было для него самой естественной вещью в мире.
Что я была вынуждена осознать, так это то, что моя жизнь действительно была в его руках. Нравилось мне это или нет. Тот факт, что я чуть не поцеловала его, оставался болезненным ощущением в глубине моего сознания. Он этого не заслужил. Когда я снова перевернулась, то вспомнила о том, как он меня отшлёпал, боль напомнила об этом. Боль не была невыносимой, но стыд был. Что, если бы кто-то вошёл в парадную дверь?
Кого я обманывала? Что меня больше всего беспокоило, так это то, что он вызвал меня на ковёр за то, что я вела себя словно ребёнок. И я была очарована его командирскими действиями. Всё это казалось мне таким безумным.
По крайней мере, несмотря на бессонницу, я смогла отправить отца в его поездку по Европе и выпить с ним чашечку кофе. Он всё ещё нервничал, я давно не видела
