Измени мне, любимый! - Иоанна День
Яська с Никитосом умчались на море. Тему пленил Катенькин близкий друг Алекс и они так рьяно что-то там разрабатывают, что не рискну отвлечь.
Петр? А Петр, видимо, все. Как-то у нас с ним сразу не задалось: сначала он мной командовал, потом я его отшивала… То есть личное дело Петра Батурина подшиваем в папку и сдаем в архив. Ну или в облако зальем — кому как удобно.
И что теперь? Так-так, знаю один способ! Закрываю глаза, призываю старика Хоттабыча и старательно шепчу: “Трах-тибидах-тибидох!”
Сразу звонит телефон. Не глядя отвечаю.
— Ух ты! Ты дома! А я чет сомневалась — звонить или не звонить? Помнишь или не помнишь? Рада будешь или нет? — тысяча слов в минуту с напором — как вода из брандспойта пожарного, Лану невозможно перебить, Лану можно только выключить.
Я так и делаю — отрубаюсь и снова набираю ее. Тут главное первой начать.
— Ох, Лесь, чет связь прервалась, а я говорю-говорю, а потом слышу — пи-пи-пи….
Снова прерываю звонок и снова набираю. И уж в этот раз успеваю первой сказать:
— Слушай меня! Молчи и слушай! Будешь только отвечать на мои вопросы и только, когда я скажу — в трубке недовольное сопение, но больше моя звезда сцены не перебивает.
Поэтому всего за две минуты методом вопросов/ответов я выяснила, что у Ланы сегодня самый важный концерт, что слушать ее придет московский продюсер и что сегодня решается ее судьба. А лучше меня ее никто не загримирует и не застилизует.
И поэтому я уже еду творить добро в ночной клуб где у подруги сольное выступление.
Пока еду в такси с удивлением думаю о том, что последние дни в моей жизни появилось так много новых и вчера еще неизвестных людей: Лана и ее компания, Петр и его семейство — Марго, Петр Петрович, Катенька, Алекс, а еще Игнатий, Ямпольский, в конце концов — всех их небыло в моей прежней жизни. Надо ли мне их брать с собой в новую?
Это что, значит так и работает: закрываются одни двери — открываются другие, уходят одни люди — приходят новые?
Была одна Алеся — стала другая?
Вот и профессию новую себе нашла — персональный стилист звезды сцены!
Кстати, опять классно получилось!
— Ну ты чародейка, Леся! Как же я без тебя на гастролях? — довольная Лана крутится перед зеркалом, рассматривая новый образ со всех сторон.
— Так и быть, дам тебе мастер-класс! Или поехать с тобой на гастроли?
Провожаю Лану к сцене, прям перед выходом поправляю платье, прическу, целую в лоб и — вперед!
Буду слушать, как поет, мне нравится. Она — талант. Отхожу немного вглубь помещения и только потом понимаю, что я попала в то место, где бегают официанты туда — с заказами и обратно — с грязной посудой. Такая у них здесь тропа — как у муравьев.
Нагрузят подносы и к клиентам — друг за другом, шаг в шаг, в одном ритме.
И тут я — им поперек.
Минуты полторы понадобилось, чтобы один из бедолаг не вписался, не среагировал и налетел на меня. На всей скорости. Спасибо, Господи, что по пути назад.
То есть все, что на мне сейчас висит — спереди, сзади, на блузке, на прически — это все остатки. Или — объедки.
Поэтому не горячо и не так уж много — но что-то с моим видом делать надо.
Вариант всего один — но уже опробованный.
Иду в гримерную, вытаскиваю мешок с костюмами. Где там то самое мое платье?
О, и лабутены мои здесь! Вроде я их на стоянке в мусорный бак отправила?
Через десять минут с обновленной прической, в платье и на лабутенах выхожу в зал.
Глава 49
— И теперь я без премии, офис без кофемашины, а шеф без секретарши… ну, давай, выпьем за это!..
Дзинь! — два офисных мыша накатили по шотику, хорошо пошло — оглядываются, резкий жест рукой над головой, чтобы заметили — заказывают еще по одному.
— Увидишь, сейчас мой Зая явится и сразу здесь места всем мало станет. А ведь мы еще даже официально не встречаемся…
У нее тонкая гибкая обнаженная спина — наклонилась к подруге и быстро проговаривает подробности своей зарождающейся лав-стори радостным шепотом ей прям в ухо. Пока говорила пальчиком три раз обвела по кругу край бокала, крутанула его за изящную ножку, глоток — и сыпет новые подробности.
— Нет!..
— Да!..
— А если?..
— Пускай!..
— Ты уверен?..
— Всегда!..
— Наливай!!!
Они похожи на старых друзей — налили-выпили, налили-выпили. И это уже вторая бутылка, а сколько сегодня будет еще — подсчитают утром.
Питница!
Беспечные девушки, их брутальные спутники, бесстыдные фантазии, горячие подробности, бодрящие напитки, и песни Ланы.
Вот нехитрые ингредиенты, из которых для меня варится зелье этого вечера. И я его пью через трубочку своего настроения.
Когда очередная порция снадобья заканчивается, быстрый бармен придвигает мне следующую и все по новой: ингредиенты — трубочка — настроение.
Кто как, а я сегодня в баре врачую душу.
— Лесь, ну как тебе? Наблюдала — ты кайфанула, да? Особенно под медлячки, прям слушала меня, слушала… — у Ланы перерыв и она нашла меня у бара. Вижу — соскучилась, липнет, в глаза смотрит, вопросами опять засыпала.
— Ты — моя звезда! А скоро будешь всенародной звездой. Верю! — обнимаю пичужку, хочется прикоснуться к ней и окунуться в ее творческий вайб — Где это твое продюссерское величество? Подтянулся?
— Администратор сказал, что вот-вот приедет. Хорошо, я как раз распелась, ребята разыгрались. Ща мы его тут впечатлим!
— Давай, гляну, лицо тебе поправлю или прическу — придирчиво всматриваюсь, ищу изъяны образа, но нет, хороша.
— Лесь, может мне кажется, но ты так выглядишь, как будто ждешь кого?
— Вот не хотелось бы. Я настроена провести этот вечер под впечатлением от тебя и твоих песен. Другие впечатления мне не нужны.
— Дело, конечно, твое… Но тебе так не идет. Тебе хорошо бы, когда ты ждешь-ждешь и он приходит!
— Ну это всем так хорошо… Но, чтобы кто-то пришел, надо хотя бы его позвать?
Лана уходит — ей опять на сцену.
Я рассчитывала, что дождусь, когда она закончит программу, мы с ней можем еще выпить — поболтаем, обменяемся впечатлениями — и по домам.
Но сейчас думаю, что у Ланы все может сложиться по-другому.
А если продюсер захочет сразу после выступления
