Развод. Без права на ошибку - Диана Ярина
Мама плачет, хлопочет возле брата с салфетками.
— Держи, вытри. Ах, смотреть не могу! Сколько крови!
Обернувшись, она бросает на меня взгляд с укором. Я все понимаю, Ден — ее любимчик. Мы похожи, почти как две капли воды, но именно Денис — тот самый из нас, которому и конфетка слаще доставалась, и больше поцелуев.
Сердито, возвращаюсь в зал.
— Ма, хватит! Сам справлюсь… — отбивается в коридоре от чрезмерно душной заботы Денис.
Я зорко наблюдаю за происходящим. Брат скрывается в ванной комнате, слышится шум воды.
— Что ты решил? — негромко интересуется отец.
— Сначала с Денисом поговорю.
— А в целом?
— В целом… Ясно одно, Диму возле Полины оставлять нельзя. Загубит пацану жизнь. Ее, прежде всего, кошелек интересует.
В дверях начинает маячить мама, уже с пузырьком валерианы в руках, демонстративно отсчитывает капли, держа их над стаканом с водой.
— Так, значит, у Полины с Денисом роман был? — спрашивает она. — Странно, что ничего не сказали!
— Думаю, не роман, а случка одноразовая.
— Артем… — возмущается мама. — Как ты можешь такие слова говорить?
— Перепихнулись и все, судя по словам Полины. А что? Здесь все люди взрослые. Вот только не надо, мама, делать такие глаза и оскорбленный вид, будто я — корень всего зла и проблем.
Мама, опрокинув в себя стакан с каплями, предлагает отцу. Тот отмахивается.
— Так если… Если Димочка — сын Поли и Дениса, значит…
Мама не договаривает, но ее предложение повисает в воздухе, и я понимаю то, что она хочет этим сказать: сказать, если не я с Полиной, так, значит, с ней Денис сойтись должен и вместе воспитывать сына.
— Вы, мама, конечно, можете с отцом начать прочищать мозг Денису на предмет того, что он обязан поступить, как мужчина. Вот только вы в расчет не берете, что Полине Денис не нужен. Ей и сын-то не нужен. Ей нужен мужик побогаче! И я против, чтобы эта дрянь в наш дом была вхожа. Нельзя эту падальщицу пускать. Нельзя! Рано или поздно снова в чужие трусы полезет. Такова натура.
— Артем, ты слишком категоричен… — качает головой мама. — А может…
— Вопрос вот еще в чем. Полина, в прошлом, проститутка. Ты, мама, будешь рада проститутке?
Мама ахает:
— Что?! Как? Да что ты такое говоришь! Она же такая… милая… интеллигентная… Такая стильная!
— А ты думала, что богатых мужчин хабалки неряшливые подцепить хотят? Нет, мама, вот такие, как Полины, именно и торгуют собой. Я сам узнал недавно. Если бы знал, я бы с ней… не связывался в прошлом вообще. Но теперь это многое объясняет. Раньше я считал ее стервой, теперь понимаю, что подцепить мужчину для нее — просто работа, а секс — как способ. Она каждому плела о том, что Дима — его сын. Неизвестно, сколько еще других мужчин между тем и этим побывало.
— Это точно?
— Ошибки быть не может. Я стал свидетелем ссоры двух подружек, и они друг друга сдавали взахлеб! Так что, мама…
— Это все меняет… — бледнеет она и ахает. — Значит, она этим позорным ремеслом себе зарабатывает! Тот-то губы накачала, для работы! А она потом этими губами ребенка… Димочку нашего! Надо срочно что-то предпринять!
В зал протискивается провинившийся Денис, держа пакет со льдом у лица.
— Вот и отец, — фыркаю я. — Ну что, Денис, Диму признавать будешь? Или как…
— Я… — выдает сдавленно. — Я к такому не готов.
— Денис! — строго говорит отец. — Прекрати жевать сопли. Будь мужиком! Переспал с чужой женщиной, сделал ей ребенка. Держи ответ!
— Какая она… чужая… Она, блин, как туалет общественный, после ссоры с Артемом, мужика в баре подцепить пыталась…
— А ты и рад?
— Я вообще на этот счет не парюсь, — хмыкает. — Приятный вечер с красивой девушкой, умелой в постели. Почему бы и нет? Но ребенок… Ребенок — это слишком. Может быть, ошибка?
— Несколько разных лабораторий дали один и тот же результат. Ошибка здесь только одна — ты сам!
— На себя посмотри! Брак провалил, на всех кидаешься! Сам на Полину повелся… — огрызается Денис.
— Хватит ссориться, мальчики! — пытается выступить мировой судьей мама.
— Мой юрист уже занимается этим непростым делом. Полина будет лишена родительских прав! Вопрос в другом. Ты станешь признавать свое отцовство? Можно провести процедуру признания, и тогда сына оставят тебе.
— При моем желании… — мямлит Денис.
— А ты, значит, не желаешь.
— Нет. Или что, я любить его обязан только по факту родства?
— По факту отцовства, парень! — вносит веское слово отец.
— Я не хочу свою жизнь ломать. У меня планы… встретить ту самую… Да кому я нафиг буду нужен с довеском в виде ребенка? — возмущается Денис.
Мама, все это время державшая полотенце в кармане фартука, вдруг достает его и начинает хлестать Дениса по голове и плечам.
— Ах ты, поросенок! Ты посмотри, каким вырос! Разве таким мы тебя воспитывали? Таким?! Мало тебя отец порол… Не надо было ему запрещать пускать ремень в ход! Мало он тебя порол.
— Мама, хватит! Отец… Успокой!
Лицо у Дениса от стыда покрасневшее, раздосадованное. В глазах стоят злые слезы.
— Я так и знал… — киваю. — Примерно этого я и ожидал. Иначе и быть не могло. Как подгадить, ты в первых рядах, а ответ держать, по-мужски, неспособен.
— Мы сами будем заботиться о мальчишке, да? — уточняет отец, посмотрев на мать.
Та вытирает слезы тем же самым полотенцем, которым только что Дениса наказать пыталась.
— Конечно. Дай бог здоровья мальчишку на ноги поставить… Нет, нельзя бросать его. На произвол судьбы, а ты… Горе-папаша, еще пожалеешь! Пожалеешь, что от сына открестился! Потом на коленях прощения у него будешь просить!
— Денис? — смотрю на брата.
Вдруг совесть даст о себе знать.
Он смотрит на меня с отчаянием:
— У меня есть шанс на отношения. Я не могу его упустить… Не могу признать ребенка, который все осложнит!
