Измена. Закрывая гештальты (СИ) - Шабанн Дора
Аж рот открыла.
— Ох, милая, ты же понимаешь, что слишком он молод. Ну, или я слишком стара.
— Брось это, — решительно снимая с огня чуть не сбежавший кофе, заявила дочь. — Глупости про возраст придумали скучные, старые и страшные. А ты умна, молода и прекрасна. Вам вместе интересно, весело, приятно? Вот и отлично. Ты, мам, очень ему нравишься. Сильно-сильно.
Зажмуриваюсь от накативших воспоминаний и запиваю образовавшиеся во рту слюни кипятком.
Может быть, есть что-то в этих словах? Или мне так хочется, чтобы было? Чтобы позволить себе? Просто представить, что то безумие повторится…
Лера смотрит очень внимательно на мое разрумянившееся лицо:
— Тебе кто-то что-то сказал?
Неопределенно пожимаю плечами.
— Почему ты?
— Мам, алло! Сколько можно обращать внимание на мнение тех, кого не спрашивали? Почему какие-то ханжи или старые бабки будут решать, быть ли тебе счастливой?
Как же в точку.
Зрит ребенок в корень.
И моих страхов, и общественной реакции. Да.
Не по летам мудрая Валерия Романовна тяжело вздыхает:
— Если тебе все равно, кого слушать, послушай вот меня. А я тебе скажу. Сейчас будет больно. Мам, папа на тебя никогда так не смотрел, как Глеб.
Прихватив свою чашку, дочь удаляется готовиться к экзамену, а я остаюсь в сомнениях метаться по кухне.
Так ли правы те, кто всю жизнь говорил мне, что мужчина должен быть ровесником или старше?
А действительно ли я так хороша, как он мне расписывал или ему просто захотелось разнообразия?
Или, может, это был какой-нибудь дружеский спор дурацкий?
Не выдерживаю этих глупых, сопливых терзаний и варю себе кофе. Давление с утра было нормальным. Одна порция погоды не сделает тем более я выспалась.
Устраиваюсь с чашкой на подоконнике. Вдыхаю аромат в надежде, что он слегка просветлит мозги.
Телефон, оставленный на столе, вибрирует входящим сообщением.
Глеб ДТП: «Ари, малышка, еще день такого игнора и я тебя найду, и накажу. Но тебе понравится. Обещаю, милая»
В душе (и теле) всколыхнулись волной воспоминания. Стало жарко и тревожно.
Вспомнила подходящее слово из классики: маятно.
Спрыгнула с подоконника и замерла, глядя в окно.
Могу ли я позволить себе попробовать, какова она на вкус, эта обжигающая страсть?
И хочу ли?
Рискну?
Посмею?
Глава 42
Авангард и полный сюр
'Ах, какая женщина,
Мне б такую…'
Группа «Фристайл»
Уговоры и увещевания о необходимости писать новый роман на меня не действовали, и я продолжала тупить в монитор на фотосессии Вивьен Вествуд с супругом.
А когда осознала, что пью уже третью чашку кофе, стало совершенно очевидно: здесь я сегодня поработать не смогу — не идет ничего в голову, все время меня сносит в воспоминания, и накрывают сменяющиеся чередой то восторг, то стыд.
Выбегала перекусить Лера, укоризненно покачала головой, убрала турку подальше и повыше, знает, что мне лень лезть на табуретку.
Заботится.
Спасение пришло, откуда не ждали.
— Мам, а ты сильно сейчас и сегодня занята? — уточнил Котик, лопая свой спорт-обед.
Начало радовало.
— Что ты хотел, сын мой?
— А помнишь, ты говорила, что можешь посмотреть, как я играю?
Было что-то такое, еще в Питере, кажется, обсуждали.
Согласно киваю:
— Я могу тебя свозить. Самое главное, скажи: чего ты ожидаешь от моего посещения?
— Ну, у нас отборочные на субботу, на игру, а я что-то нервничаю. Раньше, когда ты приходила, было как-то спокойнее, — смешно засопел мой мальчик-зайчик.
Надо же, интересные вещи человек готов признать.
— Хорошо, милый, я с удовольствием. На что мне обратить внимание?
Сын неожиданно хихикает:
— Есть у нас играющие тренеры, вот на них можно.
— Костя! — я не нахожу, что еще сказать, и чувствую, как снова краснею.
Ужасно.
— Ты у нас красотка, а они ничего так. Хоть один-то, может, подойдет?
Довольный и задорно ржущий Котик удаляется собираться.
А я понимаю, что не уточнила — в каком местном клубе трудится Глеб.
Ой-ой-ой.
Чтобы жизнь не казалась мне пресной и скучной, за пару кварталов до стадиона у меня на всю машину телефон запел: «Как молоды мы были…».
Судя по мелодии, это кто-то из школьных друзей или студенческих.
Тыкаю на громкую связь:
— Ариша, милая, ну нельзя же так. Не звонишь, не пишешь уж сколько времени. Ставь чайник, буду через пятнадцать минут.
Обалдеть!
— Игорь, здравствуй. Мне все это странно слышать. Мы с тобой расстались. Давно. Все.
— Ох, Русалочка, ты моя упрямая. Все упираешься. Я же сказал, что все это глупости. У нас с тобой план, помнишь? Сначала свадьба, потом переезд. Кстати, может не квартиру купить, а дом? Как думаешь?
Я за рулем, в машине ребенок — не время и не место самовыражаться от души, только поэтому я проглотила всю тут нецензурщину, которой меня научили за годы работы в Администрации и тихо рыкнула:
— Еще такой заход и я решу, что ты глухой. Игорь! Я говорю тебе прямым текстом — мы расстались. Все. Прощай.
— Арина! Довольно!
Вот и я так думала, поэтому сбросила звонок и, припарковавшись у стадиона, номер его заблокировала.
Какой-то сюр. Ну, как так можно?
Ты его в дверь выставила, а он в окно лезет?
Не верю я, что настолько сногсшибательна, холера ясна.
Что-то ему надо, но вот что?
Хорошо, что мы переехали. Пусть «едет на чай» сколько ему вздумается.
Сначала очень злюсь, а потом решаю — плевать. Все прошло, быльем поросло, я свое мнение высказала не единожды.
Все. Достаточно.
Черт с ним, с Игорем. Даже если случится невероятное, и он приедет, я ему повторю все то, что говорила не раз. И буду повторять, пока не усвоит.
В конце концов, есть здесь, кого попросить о помощи. В экстренных случаях.
Я надеюсь что есть.
Счастливый ребёнок умчал с сумкой в раздевалку, а я уточнила у администратора, куда дозволено приткнуться болельщикам, и устроилась на трибуне с ноутом, кофе и сумкой.
Удивительное дело, но глядя, как целеустремленно носятся вокруг поля парни, как подгоняет их с бровки «боксер» Сергей Сергеевич побудительным свистком и громогласным и выразительным словом, я окончательно успокоилась и даже как-то приободрилась.
По крайней мере, смогла за полтора часа накропать вполне выразительную главу и внести правки в еще две.
Похвалила себя.
Обратила внимание, что народ на поле начал сменяться. Вышли ребята постарше и припустили на разминочные километры, а Котик со своей командой и наставником потянулись в здание.
Кстати, что-то я заработалась да так и не углядела, на кого тут надо было обратить внимание.
Да и ладно.
Как я сегодня продуктивна, а?
Сейчас еще вот там, в последней готовой главе, хвост гляну.
— Надо же, сама объявилась, красотка! — раздалось слева и снизу.
Оторвалась от текста и огляделась.
Лето было тёплым, дожди и ветра — редкими, я сидела на трибуне в капри до середины голени и лёгком топе. Олимпийка валялась рядом на сидении.
А жаль.
Потому как мне показалось, что ноги мои и грудь сейчас вспыхнут от жаждущего взгляда рослого парня. Очень выразительного взгляда, неприкрытого никаким налётом воспитания. Хотя, если приглядеться, станет ясно, что это уже мужчина, пусть и молодой, но все же не сопляк, как те, которые сейчас покорно бегали вокруг стадиона.
Занятно.
Высокий. Спортивный. Вон, сколько мышц, да какие!
Темный шатен со слегка вьющимися кудрями, которые сейчас были влажными и прилипли к высокому гладкому лбу. Прямой нос, широкий подбородок с ямочкой по центру. Живые карие глаза хитро прищурены. Улыбается более чем плотоядно и довольно. Чуть ли слюни не капают.
Странно.
Ни на кого из знакомых (и даже на прости-господи-Арсения) непохож. Я точно его первый раз в жизни вижу, так что он, вероятно, не со мной пытается общаться.
