Любовь на осколках измены - Надежда Юрьевна Волгина
А без самовара в деревне никак нельзя. Чаепитие – это настоящий праздник. Это ритуал.
Старинный и необычный. Чай надо пить с баранками и вареньем. Можно с медом.
Обязательно из блюдечка. Как раньше пили купцы.
– Признаюсь, я никогда не пила чай из самовара. Не случилось как-то.
– Я потом покажу, что и как делать. Как заваривать чай, как ставить его на коронку. Вот сюда, – показал на верх чайника Макс. – Тогда чай получается необыкновенно вкусный. С запахом дымка. Попробуешь – тебе понравится.
– Даже не сомневаюсь, – согласилась я. – Но хоть бы предупредил, что едем с ночевкой.
Мы с Глебом не подготовились.
– Нечего готовиться. Тут есть все необходимое. Хотите халаты? Как барские. Стеганые, теплые, шелковые. Я привез из Пакистана. После бани надеть их самое то!
– Не откажусь.
Макс вынул из шкафа несколько аккуратно сложенных халатов.
– Выбирай, – сделал широкий жест рукой. – Они все одного размера. Вансайз.
– Предпочитаю русский вариант, – рассмеялась я. – Безразмерный.
Халат из яркого шелка был длинный, широкий, с поясом. На ткани причудливо переплетались тюльпаны и цветы, похожие то ли на розы, то ли на пионы. Среди них порхали райские птицы.
– Красиво, – ахнула я.
– Знал, что тебе понравится. Облачайся в него и будь как дома. Можешь пока ничего на стол не ставить. С самоваром мы провозимся долго. Потом поможем.
– Я хоть тарелки расставлю, – надо же чем-то себя занять, пока мужчины греют самовар.
– Посуда тут, – показал мне на кухонный шкаф Макс. – Тут масло. Оливковое и подсолнечное. Приправы. Холодильник работает. После чая в баню. Я ее начну топить, пока мальчишки возятся с самоваром. Вечером шашлык. И можно будет посидеть у телевизора.
– Папа, а топор где? – заглянул на кухню Дима.
– На месте, в сарае. Где ж ему еще быть?
– Я не нашел.
– Значит, в прошлый раз ты его на место не положил. Сейчас иду. Найдется топор, некуда ему деться. Можешь пока в кресле посидеть, в окно посмотреть, или в телевизор, – улыбнулся мне Макс. – Плед на диване. Заворачивайся в него и наслаждайся деревенским колоритом.
Под его ногами заскрипели широкие половицы. Макс вышел из кухни. Я опустилась с плетеное кресло-качалку. Всегда мечтала о такой вещи! Сидишь, качаешься, ничего не делаешь, ни о чем не думаешь. Не жизнь, а малина!
Деревенская атмосфера дома мне понравилась. Уют располагал к отдыху и покою.
Именно покоя в последнее время так не хватало мне. Я качалась в кресле, куталась в плед и мечтала о теплой бане. Эх, еще бы веничком кто попарил. Но не в этот раз. Тут наши сыновья, при них нельзя заниматься подобными вещами.
Поймала себя на мысли, что была бы не прочь, если бы Макс попарил меня как следует.
Самовар закипел быстрее, чем я предполагала. Макс торжественно водрузил его на старинный медный поднос во главе стола. Ополоснул кипятком заварочный чайник, насыпал в него черный байховый чай из синей стеклянной банки с притертой пробкой.
Поставил на коронку.
– Все, ждем, когда заварится. Пока накрывайте на стол, я проверю печь в бане. Подброшу дров и вернусь.
Мы с мальчишками быстро все организовали. Я даже успела сделать нехитрое подобие греческого салата. У нас было все, кроме листьев салата. Но вполне можно обойтись без них. Быстро порубила помидоры и огурцы, порезала маслины, сыр заменила брынза.
Залила все оливковым маслом, посолила, поперчила.
– Давай майонез добавим, – предложил Глеб. – Я его люблю.
– Каждый сам себе добавит, если захочет, – остановила я сына. – И так это уже не греческий салат, а импровизация.
– Ну и что, выглядит очень даже аппетитно, – Глеб поддел дольку огурца и отправил ее в рот.
Скоро мы сидели вокруг стола, пили чай из глубоких блюдец с яркими розочками.
– Люблю старую посуду, – признался Макс. – У нее есть история. Эти чашки мой дед подарил моей бабушке на день рождения. Она очень берегла этот сервиз. Доставала только по большим праздникам. И тогда мы вот так сидели вокруг самовара, – Макс разломил баранку и половинку подал мне, вторую Глебу.
И правда, в старых вещах есть свое очарование. Надо только уметь его видеть. Стас считал подобные вещи старьем. Он выбросил всю посуду, доставшуюся мне от родителей. Я тогда очень расстроилась. Конечно, память не в вещах, но так порой приятно подержать в руках вещь, принадлежавшую твоим ушедшим родным. Это греет сердце.
Я отогнала печальные мысли. Все, пора забыть про Стаса. Пора жить своей жизнью.
Глава 47
– Всё, мам, больше не могу, – постанывая, как древний дед, слез Глеб с лавки.
Мне же смешно стало и как-то легко.
– Иди уже, иди, слабак, – поправила я простыню на груди и пересела на полку повыше, под самый потолок. Всего таких в парилке было три. Так вот, Глеб «не смог» на самой нижней. – Ополоснись в предбаннике прохладной водой. А я еще посижу немного.
От коллективного похода в баню, как предлагал Максим, я отказалась. Был бы еще купальник… А так, сидеть в простыне даже не при нем, а при его взрослом сыне, мне не удобно было. И тогда мы сообща приняли решение, что сначала паримся мы с Глебом, а потом баню занимают хозяин с сыном.
Сама баня мне понравилась – небольшая, очень чистенькая, обшитая свежим деревом. Предбанник правда совсем крохотный, но зато парилка знатная – просторная и жаркая, с сухим паром. А попариться я любила, изредка выбиралась в сауну. Правда, не помню, когда делала это в последний раз.
Имелись тут и веники – настоящие березовые. Ими пахло сильнее всего, духмяно. Жаль, что попарить меня было некому.
Всегда обожала жару. Будь то баня или лето… Никогда она меня не напрягала. Наоборот, удивлялась людям, которые жару не любят. Я же считала, что лето и жара созданы друг для друга. С баней дела обстояли так же.
Можно было еще посидеть, но пора было и честь знать. Только я встала с лавки, как дверь в парилку распахнулась, впуская приятную прохладу, и появился Максим в полотенце на бедрах.
– Мы так не договаривались, – переполошилась я, себе не признаваясь, что рада его видеть. А еще его приход меня взволновал, заставляя быстрее струиться по жилам кровь. И в животе появилось знакомое чувство тяжести. – Наши дети…
– Пацаны ушли на речку. Ну а я решил присоединиться к тебе, – вкрадчиво проговорил Максим, аккуратно прикрывая за собой дверь.
– Но они вернутся скоро. На улице ледник…
Краем сознания подумала, тепло ли оделся Глеб? Ведь он распаренный. Как бы не простудился.
– Полчаса у нас точно есть. И не переживай, я проследил, чтобы Глеб надел шапку и замотался шарфом.
Максим словно читал мои мысли, но выглядел при этом как настоящий змей искуситель. Он медленно приближался ко мне, а пятиться-то мне было и некуда.
– Не собираешься же ты?..
– Нет, конечно! – растянула его губы широкая и еще более коварная улыбка. – В таком деле спешка только мешает, но попарить я тебя точно успею, – приблизился он ко мне вплотную и взялся за край моей простыни.
– Макс… – накрыла я его руки своими.
– Алёна, просто расслабься и ни о чем не думай. На твою честь я не посягаю. Пока…
Не слишком ли часто в последнее время я слышу это
