Преследуемая тенью (ЛП) - Херд Мишель
Все кажется до жути знакомым, когда я открываю задние двери и смотрю на черный гроб, в котором покоится Харлан Дэвис.
Я бросаю взгляд на другой катафалк с гробом Луизы и жду, пока мои люди присоединятся ко мне, прежде чем разделить их на две группы.
Я иду впереди с гробом Харлана, и когда мы начинаем идти к могиле, Скайлер идет рядом со мной.
На похоронах больше никого нет. Только Скайлер, я и мои люди.
Когда я спросил ее, почему она не хочет приглашать никого другого, она ответила, что потому, что никого нет.
У нее нет живых родственников, и она не хотела, чтобы на похоронах присутствовал кто-то из представителей делового мира. После похорон будет выпущен пресс-релиз, в котором будет сказано, что ее отец скончался от сердечного приступа.
Я позаботился о свидетельстве о смерти, и коронер, работающий на нас, указал причину смерти как сердечный приступ, так что никто не усомнится в истории, которую Скайлер расскажет прессе.
Так что останемся только мы. Группа преступников и Скайлер.
Мы устанавливаем гроб Харлана над могилой, и я наблюдаю, как мои люди осторожно опускают другой гроб. Скайлер хотела, чтобы Луиза была рядом с могилами своих родителей.
Мои люди отходят назад, чтобы присматривать за окрестностями, пока Скайлер прощается с отцом и Луизой.
Мой взгляд останавливается на надгробии рядом с открытой могилой.
Сэди Дэвис.
Надеясь, что это поможет Скайлер почувствовать себя лучше, я говорю: — Твой отец воссоединился с твоей мамой. Постарайся думать о том, что они снова счастливы вместе.
Она кивает, но ее лицо чертовски бледное.
За последние несколько дней она пережила целую волну эмоций, и я молю Бога, чтобы похороны дали ей хоть какое-то завершение.
Священника, который произнес бы последние слова, не будет, потому что семья Дэвисов не была религиозной. Об этом я узнал от Скайлер, когда спросил ее, стоит ли мне пригласить отца Паризи.
Чувствуя, что кто-то должен что-то сказать, я прочищаю горло и бормочу: — Харлан Дэвис был хорошим человеком. Я никогда не видел, чтобы отец любил свою дочь так, как он любил тебя, Скайлер. Я уважаю то, на что он был готов пойти, чтобы сохранить тебе жизнь.
Скайлер тихонько всхлипывает, и я обхватываю ее за плечи.
— Если ты слышишь меня, Харлан, знай, что я буду оберегать ее. Я дам ей ту жизнь, которую ты хотел для нее. — Мне приходится снова прочистить горло, прежде чем сказать: — Мне жаль, что мы не смогли расстаться при лучших условиях.
Наступает тишина, и проходит несколько минут, прежде чем Скайлер подходит к могиле. Она целует кончики пальцев и прижимает руку к гробу.
— Ты был самым замечательным отцом, и каждый день будет менее красочным, когда тебя нет рядом, папочка. — Она делает паузу, так как ее голос грозит пропасть. — Для меня было такой... честью быть твоей дочерью.
Рыдания захлестывают ее, и мои чертовы глаза начинают гореть от ее душераздирающих слов.
Проходит мгновение, прежде чем она снова обретает дар речи. — Я буду очень скучать по тебе. Передай маме привет от меня.
Когда она разворачивается и идет обратно ко мне, я беру ее за руку и притягиваю к своей груди. Прижимаясь к ней всем телом, я смотрю на гроб Харлана и киваю, чтобы его опустили.
Я целую ее в лоб, а затем веду к могиле Луизы в нескольких футах от нее.
— А что с ее семьей? — Я думаю спросить об этом только сейчас, после нескольких сумасшедших дней, которые мы провели.
— Мы были ее семьей, — пробормотала Скайлер.
Она останавливается перед могилой и смотрит на последнее пристанище Луизы, а затем говорит: — Спасибо, что ты была для меня второй матерью, Луиза. Мне жаль, что ты умерла из-за меня.
Чувство вины в ее голосе леденит мое тело. Схватив Скайлер за плечо, я поворачиваю ее лицом к себе и, наклонившись, встречаюсь с ней взглядом.
— Ты не несешь ответственности за чью-либо смерть. Ты слышишь меня?
Она качает головой, и готова вот вот расплакаться снова.
— Джулио умер, потому что у него была О-отрицательная кровь. Твой отец и Луиза умерли, потому что я надавил на этих ублюдков. Если кто и виноват, так это я. — Я наклоняюсь еще ближе, чтобы полностью завладеть ее вниманием. — Сваливай все на меня, amo, но ни на секунду не вини себя.
— Если бы мне не понадобилась почка...
Я легонько встряхиваю ее, останавливая ее предложение на полпути, а затем перемещаю руки по бокам ее шеи.
— У тебя не было выбора в этом вопросе. Все, что случилось, произошло из-за решений, принятых твоим отцом и мной.
Когда она просто смотрит на меня, я спрашиваю: — Ты понимаешь?
Она кивает и отстраняется от меня.
Идя за ней к месту, где припаркован Бентли, я делаю глубокий вдох.
Как, черт возьми, я смогу исправить все те травмы, которые Скайлер получила из-за Харлана и меня.
В основном из-за меня.
Впервые с тех пор, как я влюбился в Скайлер по уши, в мое сердце закрадывается страх.
До этого момента я бы взял Скайлер любым способом, но теперь мне нужна ее любовь.
Я хочу, чтобы она захотела меня, и не уверен, что это произойдет.
Мы забираемся на заднее сиденье машины, и я вздыхаю, пытаясь придумать, как завоевать ее любовь.
Фабрицио направляет машину к воротам кладбища, а Скайлер смотрит в окно, где находятся могилы ее родителей и Луизы.
Я замечаю, что ее руки сложены на коленях, и, потянувшись к одной из них, разжимаю ее пальцы, а затем переплетаю свои с ее.
Подняв наши соединенные руки, я целую ее в костяшки пальцев.
Единственный план, который я могу придумать, - это показать ей все, что я могу предложить.
Я буду любить ее так чертовски сильно, что у нее не останется выбора, кроме как полюбить меня в ответ.
Поворачиваю голову, мои глаза останавливаются на ее лице, и я пристально смотрю на нее, пока она не переводит взгляд на меня и не спрашивает: — Что? Почему ты так смотришь на меня?
Сейчас не время и не место, но слова не остановить.
— Я люблю тебя.
Ее губы раздвигаются, а в глазах появляется удивление.
Покачав головой, я добавляю: — Не говори ничего в ответ. Я просто хочу, чтобы ты знала, что тебя любят.
Она глубоко вдыхает, затем сжимает мою руку и прислоняется головой к моему плечу.
Я прижимаюсь губами к ее голове и закрываю глаза.
Глава 34
Скайлер
Сидя на балконе, я плотнее натягиваю одеяло на плечи и смотрю на городские огни.
Прошла неделя с тех пор, как я похоронила отца и сделала биопсию. Пришли результаты, и каким-то образом, несмотря на все то дерьмо, через которое я прошла, почка работает идеально.
Когда я думаю обо всем этом, то могу только покачать головой, потому что это похоже на что-то из фильма.
Ветер усиливается, раздувая мои волосы во все стороны.
Внезапно Ренцо обходит диван на открытом воздухе и подхватывает меня на руки. Не говоря ни слова, он проносит меня через спальню и направляется вниз, где усаживает на один из стульев у кухонного острова.
Мои глаза расширяются, когда я вижу всю еду, разложенную на гранитной столешнице.
— Я не знал, что тебе захочется отведать, поэтому попросил Вивиану прислать ассорти, — говорит он, присаживаясь рядом со мной. — Что ты хочешь попробовать первым?
Я отпускаю одеяло и отвечаю: — Лосось, пожалуйста.
Ренцо накрывает мне на стол, и я наблюдаю, как он даже режет лосося на кусочки.
С тех пор как умер отец, этот человек ни разу не выходил из себя. Наоборот, он носил меня на руках так часто, как никогда в жизни, следил за тем, чтобы я не пропускала приемы пищи и лекарств, и навязчиво крутился вокруг меня.
Он был настолько заботлив и внимателен, что я с трудом удерживаю его в своем сердце.
Ренцо протягивает мне вилку, и когда я беру ее, он говорит: — У тебя появился румянец.
