Непреднамеренное отцовство - Маша Малиновская
Я понимаю, какая именно кошка пробежала между мною и Артёмом. Понимаю, что причина в синих глазах этой женщины. Но ни капли не сожалею, потому что отчётливо осознаю, что она мне нужна. Они нужны. София и сын.
Они моя семья.
То, чего у меня никогда не было.
— А ты? — спрашивает тихо, кажется смущённой.
— Я тоже пойду, наверное, — чувствую, как пульс набирает обороты. Я точно не спать хочу сейчас рядом с ней. Но не пойду, если не позовёт.
— Да, нужно поспать, — кивает и берёт меня за руку.
А потом ведёт за собою в мою спальню.
И мы снова занимаемся любовью. Сам точно не пойму как, но это точно отличается от понятия «заниматься сексом». Технически, возможно и нет, но эмоционально — точно.
Я снова и снова сжимаю в руках её тонкое, податливое тело, снова ловлю ртом каждый её выдох, каждый стон. Её губы припухли от поцелуев, и мне нравится видеть их такими.
Потому что от моих поцелуев.
София смущается, когда усаживаю её сверху на себя. Говорю себе, что этому не следует удивляться, ведь у неё нет опыта. Она получает его от меня, учится прямо сейчас. И эта позиция учителя мне неожиданно приносит удовольствие.
Она как скрипка — нежная, элегантная и поёт под моими пальцами.
Кажется, я впервые ощутил желание прикоснуться к инструменту. Не потому что заставляют или «образованный человек должен освоить хотя бы один светский инструмент», а потому что вдруг возникает приятная ассоциация и мне просто хочется. Без причин. Для удовольствия.
У Софии прекрасно получается двигаться в позе наездницы. Она почти сразу ловит ритм, а я подстраиваюсь под неё. Наблюдаю, преисполняясь восторга. Небольшие округлые груди, влажные приоткрытые губы, светлые волосы, ниспадающие по плечам — она прекрасна. Дико возбуждающа.
И она моя.
Засыпая на плече, бормочет, что через полтора часа уже вставать, чтобы собирать Ромку в детский сад.
А я уже уснуть не могу. В голове включаются механизмы и запускается план по проверке всех возможных причастных. Жду, пока София уснёт крепче, а потом встаю, пью кофе, принимаю душ, не могу не позволить себе заглянуть к сыну. Видеть своего ребёнка спящим это какое-то особенное удовольствие. И даже если настроение — дерьмо, то этот момент каким-то фантастическим образом сглаживает это.
Потом еду в офис. Без четверти восемь в мой кабинет уже входит Алиса. Идеальная, как и всегда, будто бы она не торчала со мной в офисе до трех ночи. Я её, кстати, отпустил до двенадцати, но вот в семь пятьдесят на моём столе кофе, который я предпочитаю.
— Алиса, Бразинского ко мне как только приедет в офис. Охрану внизу не предупреждай, но камеру при входе выведи себе на доп экран. Поглядывай.
— Поняла, Ярослав Юрьевич, — кивает она.
Но ни в восемь, ни в девять, ни даже в десять информации о том, что Артём приехал, нет. На телефон он тоже не отвечает ни мне, ни своей секретарше, ни своему заму. Это всё только подтверждает мои подозрения.
Сам не знаю, откуда появляется это желание, но мне очень хочется позвонить Софии. И когда она не отвечает, внутри поселяется странный клубок. Понимаю, что она может быть занята и не слышать, но…
Но.
Клубок давит. Появляется нехарактерное для меня ранее чувство дискомфорта в замкнутом пространстве. Я распахиваю окно и жадно вдыхаю ледяной воздух.
А вдруг снова позвонят из сада, а она не услышит?
Но после той ситуации София телефон всегда держит при себе. И смарт часы, они фиксируют звонок.
Перезваниваю через десять минут. Ответа снова нет.
Может, я схожу с ума, иначе, откуда эта тревога? Этот горячий клубок внутри?
— Алиса, позвони в детский сад, который посещает мой сын и уточни, присутствует ли сегодня Роман.
— Конечно, Ярослав Юрьевич, — отвечает мне по внутренней связи.
Это просто чтобы выдохнуть. А то что-то слишком сильно сжало рёбра.
Но…
— Ярослав Юрьевич, — Алиса появляется на пороге. Почему не по связи? И взгляд странный. — Ответили, что Романа сегодня в сад не приводили.
37
София
— Ромашка, давай быстрее, — подгоняю сына, который никак не определится, засунуть в рюкзак тирекса или тарбозавра, хотя, как по мне, это совершенно одинаковые динозавры, но Роме это сказать Боже упаси, можно сразу наткнуться на лекцию о различиях. — Мы уже опаздываем, такси ожидает. Ты снова пропустишь начало зарядки.
— А мне и не нравится зарядка, — сводит брови и смотрит виновато.
— Вот так новости, — всплёскиваю руками. — Но тебе придётся на неё ходить, потому что режим в саду общий для всех детей.
Ромка вздыхает и поджимает губы. Вот даже и не знаю, откуда у него эта небольшая ленца. Хотя, вспоминая свои далеко идущие планы на ежедневные пробежки, кажется, подозреваю. Планы ведь эти так и остаются планами уже… года два.
Эх.
— Давай-давай, — помогаю ему застегнуть курточку и подтягиваю на плечиках лямки рюкзачка.
Сама запахиваю пальто только на пояс, тут до такси пару метров у подъезда, да и не холодно сегодня, минус четыре всего.
Выбегаем из подъезда, но такси я что-то не вижу, хотя в приложении показывало машину прямо рядом. Зато вижу уже знакомую машину Артёма.
Что он тут забыл? Наверняка же знает, что Ярослав уже уехал в офис. Снова за нами с Ромкой?
Мне это уже совсем не кажется милым. Скорее навязчивым.
— Приветик, — опускает стекло и машет рукой.
— Привет, Артём, — киваю и сдержанно улыбаюсь. — Ты тут не видел наше такси? Машина должна была ждать, а я что-то не вижу. Может, перепарковался?
— Я отпустил.
Зависаю. Нормальный вообще? Разве его просили об этом? Артём, конечно, приятный и всё такое, но я вполне ясно дала понять тогда в кофейне, что мне не особенно интересно с ним сближаться. А уж особенно теперь.
— Я по поручению Яра. Сказал отвезти вас с Ромкой в одно место.
— Какое? — внутри как-то неприятно щекочет, а Ромка притих, вцепившись в мою руку.
— Секрет, — Артём улыбается. — Яр не сказал, что именно, но вроде как вам нужно что-то отметить. Сказал, ты поймёшь.
Тёплая волна пробегает по позвоночнику, напоминая о минувшей ночи. Всё изменилось между мной и Ярославом. Мы это не обсуждали, ещё не успели, но всё совершенно точно изменилось.
Наверное, ему понравился наш вчерашний выход втроём, и он задумал что-то своё. Это приятно.
Но…
Что-то мне всё равно неспокойно. Сама не пойму что, но где-то внутри зудит.
— Оу, сейчас позвоню ему, — лезу в
