Измена. Вернуть жену (СИ) - Гур Анна
Пытается уйти от ответа. Не отказать, но все же подчеркнуть, что то дело не самое важное для нее.
Улыбаюсь и встаю, спокойно обхожу стол, а Константиновская вытягивается в своем кресле, когда я медленно опираюсь о стол и бросаю на нее взгляд с высоты своего роста.
— Милая моя, я помню, что грамотный архитектор всегда хранит исходники, чтобы если будет необходимо — предъявить.
— Да.. но просто... столько лет прошло. мне нужно будет.. ммм... поискать.
Киваю. Коротко. Благодушно, а затем хватаю ее неожиданно за волосы, наклоняюсь и в глаза смотрю, пресекая короткий вскрик, заглядываю в ошарашенные глаза, в которых уже самый настоящий животный страх плещется.
— Не играй со мной, Марианна. Помнишь, что у меня в компании неписаным правилом является?
— В-вы говорите, мы д-делаем, - выдает дрожащим голосом.
— Вот и умничка. Не разочаровывай меня, милая, я из-за тебя могу на крутые бабки попасть, учитывая, что проект был косячным, и сейчас мне нужно иметь на руках все необходимое, чтобы не влететь с новыми реалиями на бабло. Ты меня поняла, золотко мое?
— спрашиваю, вновь улыбнувшись, и Марианна отчаянно кивает, а я все равно на мгновение пальцы в ее волосах сжимаю, но отпускаю также быстро.
— Вот и молодец. Жду альбом завтра. Ты ведь его найдешь?
вскидываю бровь, и Константиновская пищит:
— Конечно, Игнат Маратович..я.. все.. все.. сделаю.
На мгновение останавливаю взгляд на лице женщины, но прогоняю собственную ярость вглубь себя.
— Конечно, сладенькая, ты все сделаешь, - чеканю в ответ и отпускаю женщину, которая валится на стул, явно готовая разрыдаться. - До завтра, - выдаю, улыбнувшись, и разворачиваюсь, выхожу из кабинета, прикрывая за собой дверь.
Также не прощаясь, покидаю фойе конторы Константиновской и сажусь в тачку. Я знаю, чего именно добиваюсь и на какие кнопки нажимаю.
Беру телефон и звоню своему технарю.
— Игнат Маратович, - отвечает сразу же.
— Доброе утро, Игорек. Я сейчас тебе номер один скинул. Мне нужно, чтобы ты отследил, куда именно пойдет исходящий звонок.
— Какое время берется в расчет?
— Сейчас. Последние и последующие пять минут. Первый же номер, который будет набран, ты скидываешь мне вместе с информацией, на кого зарегистрирован. Сможешь?
— Обижаете, Игнат Маратович, — слышу довольный голос парнишки, который мог бы спокойно работать в государственном секторе, только его не прельстило прозябание в почти тюремных условиях... учитывая умения моего хакера.
Откладываю телефон и еще толком не успеваю отъехать, как Игорек звонит мне.
— Игнат Маратович, засек, - выдает уверенно.
— Отлично. И кому же звонили?
— Звонок был адресован на личный номер Петрушкина Бориса Аркадиевича.
— Молодец, Игорек, — говорю с улыбкой, — с меня премия.
— Спасибо, Игнат Маратович.
Отключаюсь. губы кривятся в едкой ухмылке. Вот и попалась Марианночка. Стоило ей чутка хвостик прижать, как позвонила своему хозяину, шавка всегда к вожаку ведет.
Глава 14
Юля
Игнат уходит, а я... я валюсь на кровать и плачу.
Что-то между нами случилось.
Что-то произошло, и я сейчас не про ночь, когда мой бывший - нынешний муж дорвался до моего тела и заставил меня испытать то, что казалось похоронено глубоко в моей душе...
В его руках я парила, я умирала и воскресала, сердце, что, казалось, ненавидит, захлебывалось в агонии, потому что моя любовь не погибла. она мутировала, умирала и, находясь на последнем издыхании, превратилась в лютую ненависть, что рушилась под лаской мужчины, который заставил меня в порыве страсти оседлать его..
А наутро… наутро произошел разговор, который почти убил меня, испепелил, потому что вдруг показалось, что все.. все, что случилось с нами тогда... было игрой... причем кто-то очень умелый сыграл на моих чувствах.
На чувствах юной влюбленной девушки и разбил все то, что только зарождалось между мной и моим мужчиной.
Стоит вспомнить взгляд Игната, когда я прокричала ему, что никогда его не предавала, и морозу меня по коже.
Казалось, что с таким выражением убивают, вырывают сердце из груди... но ему этого делать не нужно было. пять лет назад он уже оторвал у меня часть души, уничтожил все, что было дорого, все, что ценно, он разрушил мои мечты...
Украл мое счастье, растоптал его..
Тогда, глядя на него с Константиновкой, я действительно умерла.. родилась новая я с новыми документами, но ночь и утро доказали, что от себя не убежать.
Та наивная девчонка все еще жива в моей душе, она все еще верит в лучшее и… она поднимает сейчас голову и борется, пытается вырваться на свободу, ведь она до сих пор любит.. верит.
Когда Игнат уходил, я на его лице прочла такую отчаянную решимость, что сердце сжалось.
Прикрываю веки и закусываю губу. Меня подставили. Жестоко и болезненно. С моего телефона была слита информация. Не знаю, как такое получилось, но. если задуматься... я ведь была веселой девчонкой, которая не ждала угрозы от окружающих, вспоминаю как не раз и не два оставляла телефон без присмотра в том же офисе Юсупова, да я не следила банально за своими вещами...
И если кто-то хотел меня подставить — шансов и возможностей было много. Я была вхожа в кабинет Юсупова, я жила в его доме, я не только в его постели была, но со мной Игнат спокойно оставлял свои рабочие документы, планшет... и если задуматься...
Он ведь не видел во мне врага. Не ждал от меня удара и угрозы, иначе бы не делал этого...
Если прикинуть, то и я могла залезть в его документы, сделать фото, не знаю.. в глазах Игната все гладко.
Я действительно предала и подставила его.
Он говорил о фактах, а такой человек, как Юсупов, явно все проверил.
А если не нашел ничего того, что спасло бы меня от его ярости, — значит, чисто технически я была виновна по всем статьям.
И сейчас у Игната только мое слово. Мои заверения в том, что пять лет назад я не предавала его, не сливала информацию конкурентам.
Я не делала ничего из того, что мне было приписано, но...
Только мое слово.
Однако его взгляд. глаза. тот огонь, который будто зарождался на дне янтарных бездн.. на мгновение мне стало до безумия страшно, потому что с таким лицом вершат самый жестокий суд.
И я побоялась, что он обрушится на меня...
Только вот Игнат развернулся и, чеканя шаг, вышел из спальни, а я.. я сворачиваюсь калачиком и прижимаю ноги к груди.
Кажется, что меня раздавило, придавило и уничтожило.
Понимание того, что Игнат не подонок, который просто использовал меня и выбросил, оглушает.
Оно зарождается в моей голове яркой вспышкой и сжигает все изнутри, все мои барьеры, все границы, которые выстроила, ненависть, которая бурлила в крови, испаряется.
Игнат… Не… Знал!
Вот, что бьет по вискам, и пусть между нами еще так много недомолвок, обиды и боли, но я нутром чувствую, что.. кто-то сыграл свою партию, в которой я была слепой и глупой пешкой, отданной на растерзание...
Голова вновь от мыслей болеть начинает.
Я заставляю себя прекратить думать, иду в душ, затем надеваю простую домашнюю одежду, мягкие брюки и майку, на работу идти в таком состоянии я не могу.
Валюсь на кровать и просто выключаюсь, меня вырубает, как от транквилизатора. Сон глубокий и без сновидений, когда вновь просыпаюсь, не могу понять, сколько спала.
Спускаюсь в гостиную и выхожу в сад, на воздух, прихватив куртку. Даже не обращаю внимания на то, что, скорее всего, взяла вещь Игната.
Кутаюсь в нее и вдыхаю его аромат.
Гуляю бесцельно и заставляю себя дышать.
Я не знаю, что мне делать, кому звонить, у кого просить совета.
Понимание оглушает. Я несколько лет скрывалась и убегала, я вырвала годы из своей жизни, я потеряла свою мечту стать архитектором...
Я. Сама.
Вот сейчас прокручиваю все в памяти и неожиданно для себя осознаю, что если бы не убежала тогда.. если бы мы с Игнатом поговорили. если бы озвучили друг другу свои претензии.
