Любовь цвета боли (СИ) - Полина Жилинская
— Олечка, а мы тебя ждали, проходи скорее, всё стынет.
Макар поднимает глаза от планшета и окидывает меня своим фирменным бесстыжим взглядом.
— Доброе утро, — здороваюсь со всеми присутствующими и прохожу к столу.
Свободное место сервировано между Макаром и молодым мужчиной. Руслан, кажется, так его зовут.
Макар поднимается и галантно отодвигает стул, ждет, пока я присяду, и помогает комфортно разместиться. Прямо джентльмен, не считая того, что еще вчера тащил меня, связанную, на плече, словно мешок с картошкой. Кинув взгляд на Нину, вижу, что та с едва заметной улыбкой на губах наблюдает за мной и Макаром.
На завтрак сегодня блинчики. В маленьких вазочках по центру стола стоят всевозможные топпинги. Джем, мед, ореховая паста, творожный сыр с зеленью, красная икра. На доске для закусок лежат тонко нарезанные ломтики ветчины, мяса, сырные рулеты со шпинатом, несколько видов сыров.
Понимаю, что жуть как проголодалась. Причем еще со вчерашнего вечера. Я тогда прокралась как мышь на кухню, думая перекусить, но увидела под лестницей слабый свет и услышала непонятный шум. Вот и решила заглянуть на свою голову.
Зинаида наливает нам с Ниной в красивые фарфоровые чашки травяной чай, мужчины отдают предпочтение крепкому кофе. Руслан не скрывает заинтересованного взгляда, беспардонно разглядывая меня, словно диковинную зверушку.
Даже стул чуть отодвигает, открывая себе лучший обзор.
Кладу горячий блин себе на тарелку, беру вазочку с медом и щедро лью его с ложки. Аккуратно свернув, откусываю небольшой кусочек, наслаждаясь насыщенным вкусом майских трав. Как же хорошо. Быстро справляюсь с одним и тут же повторяю со вторым блином. Жую, краем уха слушая беседу за столом. Оказывается, на следующей неделе у Павла Борисовича юбилей. Нина готовит сюрприз мужу и собирается подарить ему новую машину. Макар любезно предлагает свою помощь и полное содействие.
Так вот оно что, они, оказывается, намного ближе, чем просто друзья. Теперь понятно, почему Нина имеет хоть какое-то воздействие на Макара и может позволить себе вечно бурчать на него.
— Поедешь с нами?
Недоверчиво смотрю на Макара. Это он мне?
— Поеду, — отвечаю с плохо скрываемым восторгом в голосе.
Мне так хочется вырваться хоть куда-нибудь из опостылевших до чертиков четырех стен и огороженного двора. Вчерашняя пробежка по лесу не в счет, слишком быстро она закончилась. Макар, задержав на мне подозрительный взгляд, вновь переключается на еду, продолжая с завидной скоростью уничтожать блины. Тоже, видимо, проголодался.
После завтрака поднимаюсь в свою комнату. Нина, осмотрев мои ребра, довольно кивает.
— Думаю, еще с недельку и ты будешь полностью здоровым человеком.
— Очень на это надеюсь, — отвечаю, одеваясь.
— Как у вас дела с Макаром? — Как бы между прочим интересуется, поправляя прическу перед зеркалом.
Кошусь на нее, немного смутившись.
— Я имею в виду, уладил он свои дела? Когда на волю?
Прыскаю. Вот умеет эта женщина поднять настроение.
— Насчет его дел не знаю. Осталась еще неделя, и я могу быть свободна.
— Это он сказал?
— Это наш изначальный договор.
— Понятно, — как-то весело улыбнувшись, отвечает женщина. — Я к чему спрашиваю. Независимо от того, будешь ты гостить у Макара или нет, мы с Павлом Борисовичем ждем тебя на празднике. Отказ не принимается, иначе обижусь.
— Хорошо, я очень постараюсь прийти, — заверяю с улыбкой женщину.
Всё же мы неплохо сошлись с Ниной. Она чудесная и добрая женщина, и относится ко мне по-матерински тепло.
Тот факт, что, по сути, она является соучастницей всего происходящего со мной, стараюсь упорно игнорировать. Берегу нервы.
Внезапно раздается короткий стук в дверь и в комнату вваливается Макар.
— Пойду, пожалуй, еще чаю выпью, — тактично сливается Нина.
Поправляю одежду и слышу отчетливый звук запираемого замка. Медленно оборачиваюсь…
О нет, нет и нет.
Вдоль позвоночника бегут мурашки. Толпами.
Макар двигается мягко и плавно. Практически бесшумно. Как хищник.
Недвусмысленное выражение на мужском лице, голодный взгляд, блуждающий по моему телу и предвкушающая ухмылочка на губах.
Мама дорогая! Он же ходячая тестостероновая бомба. Ноги ватные, замерев во все глаза, слежу за его приближением.
— Ты просто крышесносная в этих шортиках, — обхватывает ладонями лицо, наклоняется и целует, жадно сминая губы. — Еле сдержался, чтобы не разложить тебя на кухонном столе, — и снова целует.
Когда ощущаю наглые конечности на талии под футболкой, протестующе мычу, упираясь ладонями в каменную грудь.
— Макар, — шикаю, пытаясь отстраниться. — Полный дом людей.
— Это мой дом, что хочу, то и делаю, — бурчит, жадно целуя шею. — Как же ты обалденно пахнешь, — гортанно рычит в шею, посылая волны вибрации по телу.
Мысли в голове путаются, взгляд расфокусирован. Краем сознания замечаю, что мужчина начинает медленно теснить меня к кровати.
— Мы не заперли дверь, — шепчу бессвязно.
Мало ли, может, Зинаида именно в этот момент решит заменить постельное белье и полотенца.
— Нина Николаевна нас благословила, так что никто сюда не войдет, мы под надежной охраной, — вновь перейдя на шею, хмыкает этот шутник.
— Ты просто невозможно озабоченный тип. Но я всё равно не буду с тобой спать.
— Маленькая, я тебе не спать предлагаю, а заняться, скажем, утренней гимнастикой.
Сглатываю ком в горле, представляя, где и как он собирается меня гимнастировать. И всё же стряхиваю с себя морок порочных чар, упираюсь локтями в его грудь и отвожу назад голову. Макар отстраняется немного, но руки не расцепляет, хмурится, сведя темные брови.
— Динамишь?
— Ну что ты! — закатываю глаза. — Как я могу так поступать с самим Макаром Багировым! А если серьезно, я сейчас не могу заниматься… ну, ты понял, — тушуюсь, отчего-то смутившись под его взглядом.
— У тебя там внизу всё нормально, малышка? Ведь так? — спрашивает, после небольшой напряженной паузы, повисшей в комнате.
Напрягается прямо весь, сверля меня внимательным взглядом. До меня, наконец, доходит, что он имеет в виду.
— Не слишком ли запоздалая забота? — вскинув бровь, прыскаю я.
Ночью своей дубиной вколачивался, не задумываясь о том, что я, между прочим, как оказалось хрупкая женщина. Нет, мне, конечно, всё понравилось, когда я отошла от шока, но уже успела мысленно отписать свою квартиру какому-нибудь приюту, так как была твердо уверена, что ночь вряд ли переживу.
Макар, наблюдая за моим задумчивым лицом, хмурится еще больше. Видимо, всё же
