Давай придумаем любовь - Вера Александровна Колочкова
– Да, лучше. Обещали на той неделе из больницы выписать. Три месяца там провела. И мы рядом с ней неотлучно. Дежурили по очереди, практически жили в ее палате.
– Молодцы…
– Да что молодцы! Она ведь наша мама! И Денису мама, и мне мама, – устало улыбнулась Катя.
– А дети как же? Кирюша с Сонечкой?
– С ними Сергей Васильевич управлялся, они его слушают. В общем, справились почти… Еще немного осталось. Слушай, Маш, у тебя есть «Дети капитана Гранта», Кирюшка спрашивал?
– Да, кажется, есть… Не помню… Если Павлик никому из друзей не отдал, то есть. Пойдем посмотрим!
– Пойдем…
Они встали из-за стола, ушли в другую комнату, где стоял большой книжный стеллаж во всю стену. Маша провела ладонью по корешкам книг, проговорила тихо:
– Никак не могу с книгами расстаться… Сейчас все от них избавляются, а я не могу. Кажется, это предательство какое-то… Будто я не книги предам, а суть свою. Нет уж, пусть будут…
– Ну, ты у нас натура впечатлительная, это понятно! – кивнула Катя, рассматривая корешки книг. – Да и что значит все избавляются? Ты ж не все… Ты вольна поступать так, как тебе хочется. Да я даже не представляю тебя без этого книжного стеллажа, если честно!
– Вот, нашла! – радостно воскликнула Маша. – Вот они, «Дети капитана Гранта», возьми! Павлик ее давно уже прочитал!
– Да, он у тебя читающий… Кирюша мой тоже к чтению пристрастился, слава богу. Это Павлик на него так влияет… Слушай, а как он вообще к Жене отнесся? Нормально?
– Да, вполне… Они очень дружат, Женя сразу нашел с ним общий язык. Да ты же помнишь, он и раньше с ним хорошо общался, еще до того, как…
– А Олег знает, что вы теперь вместе?
– Нет. Не знает.
– А ты что, ему ничего не сказала?
– Не сказала. Я думала, скажу, когда он Павлику позвонит… Когда встретиться с ним захочет. Но он не звонит. Значит, мы ему неинтересны уже. И ладно, и пусть…
– Маш… А скажи мне честно… Ты все равно его любишь, да?
– Не знаю, Кать. Честно, не знаю, что тебе ответить.
– Но тебе как с Женей вообще… Хорошо?
– Да. Очень хорошо.
– И в постели?
– Да. И в постели.
– Тогда что означает твое «не знаю»? Брось, Маш! Все очень удачно для тебя получилось! Живи своей жизнью, и все!
– Да, все так… Но мы ведь с Женей все это просто придумали, понимаешь? Придумали себе любовь… А вдруг она и правда всего лишь придуманная? Вдруг это наша фантазия, Кать?
– Но ведь сама говоришь, что тебе с ним хорошо во всех смыслах!
– Ну да… Хорошо, конечно. Мужские и женские гормоны еще никто не отменял.
– Ну не скажи… Если совсем не любишь человека, если он тебе неприятен, то никакие гормоны уже не сыграют роли, вот в чем дело. А Женя, он же такой… Он умеет любить, он должен кого-то любить, этого его натура требует. Много лет любил Маринку, был ей предан и верен. А теперь будет так же любить тебя, понимаешь? И тоже будет тебе предан и верен. А Маринка сама виновата, что сломала в нем эту необходимость – быть ей верным и преданным. Так что считай, что тебе повезло! И вообще… Мой тебе совет – не сомневайся больше и не думай. Живи себе и будь счастлива. Ты так похорошела, прям любо-дорого смотреть! Глазки горят, щечки розовые! Пусть время идет, время все по своим местам расставит!
– Да, Кать, оно очень быстро идет… Не успели оглянуться, а уже середина октября! Глядишь, и Новый год скоро.
– Да, Новый год встречаем у нас. По заведенной традиции! Надеюсь, Светлана Ивановна к этому времени уже поправится. Ой, Маш, я так рада за тебя, так рада… И пусть пока Маринка про ваши новости ничего не знает, так лучше будет, я думаю. Ты ничего про нее не слышала, как у нее дела?
– Нет… Мы с ней не общались.
– А Женя? Тоже с ней не общается?
– Нет…
– Ну и ладно, если так. Как говорит Денис, баба с возу, кобыле легче. Он и раньше Маринку недолюбливал, а теперь и слышать о ней не хочет. А Женю он всегда уважал…
– Девчонки! – услышали они из кухни голос Дениса. – Вы чего там зависли, все еще книжку найти не можете? Идите сюда…
– Идем, идем! – громко проговорила Катя, направляясь на кухню. И на ходу пояснила Маше: – Мы ведь и правда ненадолго, скоро ехать пора…
Посидели еще немного, долго прощались в прихожей. Потом Женя и Маша стояли у окна, смотрели, как лихо выруливает со двора Катя.
– Хорошие у нас друзья… – тихо проговорил Женя, обнимая ее за плечи.
– Да, хорошие, – так же тихо откликнулась Маша, улыбаясь. – Они так рады, что мы теперь вместе… И твоя мама рада. Все рады… кроме моей мамы. Она ведь до сих пор на мои звонки не отвечает… Почему она так со мной, а? Почему? Ведь я же знаю, что она любит меня… И я ее люблю!
– Ничего, все наладится со временем, Маш. Обязательно наладится.
– Ты думаешь?
– Конечно. Все будет хорошо, Маш…
* * *
– Ма-а-ась… Ну Ма-а-ась… Почему ты не хочешь со мной идти в караоке? Почему я тебя должна уговаривать? Пойдем со мной, Мась… Я не хочу одна… Все девчонки будут с пацанами, а я опять одна… Ты хочешь, чтобы я на тебя обиделась, да? Ты меня больше не любишь?
Рита надула губы, посмотрела на Олега исподлобья. Ему подумалось вдруг – зачем… Зачем она их так оттопыривает? Некрасиво. И без того выглядят как пельмени.
Эта мысль напугала и в то же время очень удивила. Ему ж так все в ней нравилось, так умиляло бесконечно! Сейчас-то чего вдруг?
Наверное, потому, что настроение плохое. Устал. От всего устал. От этой бесконечной заботы – где еще денег добыть… Квартирная хозяйка, у которой Рита снимала жилье, оказалась дамой неумолимой, никак не хотела давать отсрочку по оплате. Твердила как заведенная – или платите, или освобождайте жилье.
Он платил, конечно. Выкручивался. Из последних сил. И на Ритины прибамбасы тоже уходила уйма денег – на одежду, на косметику, на то же караоке…
Он терпеть не мог караоке, будь оно трижды неладно! И не потому, что неловко было в компании с молодыми девчонками и их пацанами сидеть, а потому, что предполагалось, будто он должен за все эти удовольствия платить… Ясно ведь,
