Изменить нельзя простить (СИ) - Томченко Анна

— Твою мать, как же я мечтал об этом, — сквозь стон выдавил Бестужев, прижимая меня к стенке бассейна. Я прошлась языком ему по шее, но не прекратила скользить ладонью по члену. Мне охрененно нравилась реакция. Нравился набухший твёрдый ствол. Нравился Кирилл.

Я опустила вторую ладонь на член и прошлась руками вместе. Кирилл выругался и вцепился в бортики бассейна по обе стороны от меня. Я прижалась к Киру максимально близко, так чтобы каждой клеточкой тела ощущать его жар, ловить дыхание.

— Остановись, — ладонь Кирилла перехватила мои запястья. — Я хочу тебя, а не кончить…

Мы выбрались из бассейна. Мои ноги были ватными, а тело невесомым. Мне казалось, если хотя бы на секунду наши с Кириллом прикосновения разорвутся, я точно улечу в небо. Но Бестужев держал крепко. И когда опустился на шезлонг, поманив меня за собой, я была готова стонать от этой заминки.

— Сядь сверху, — предложил Кирилл. Я не успела ничего ответить, потому что тело реагировало быстрее. Я опустилась на туго прижатый к животу член и немного поелозила, находя максимальную точку соприкосновения. — Не торопись.

А сейчас Кирилл смеялся иначе, с нотами хмельной радости. И обнимал крепче, задевая особенно восприимчивые точки на моем теле, пробуждая более глубокое, острое желание. Его ладони скользили по моим плечам, по груди, аккуратно сдавливая ее, лаская, сжимая вишенки сосков, чтобы следом их коснулся язык. Пальцы рисовали дорожки к низу живота, невесомо задевая чувствительную пуговку пупка. А потом находили…

Мой голос разносился над вечерним городом. Отлетал от всех поверхностей. Пальцы Кирилла умело скользили по клитору, теребили его, сжимали. Мне казалось, что если немедленно Кирилл не воспользуется членом, я снова кончу от пальцев. Но я больше переживала. В одно мгновение Кирилл утянул меня на себя, и мы поменялись местами. Я была снизу.

Член прошёлся у меня между ног, собирая капли смазки, и я готова была заскулить от нетерпения. Несколько секунд томительного ожидания. Я дышала рвано, оголенная грудь вздымалась, а потом — глаза в глаза. Взгляд Кирилла как последний шаг в бездну, как космическая пыль в расплавленном серебре.

Ощущение наполненности, лёгкого тепла, которое растекалось от клитора по всему телу. Кирилл замер, войдя в меня, и прикрыл глаза.

— Ты очень узкая, — хрипло выдохнул мне в губы Кир, и я зачем-то рефлекторно сжалась вся ещё сильнее. — Не делай так.

Шепот Кира заставлял меня дрожать. Я терялась в звуках голоса Кирилла с каждой минутой все сильнее. Мне так нравились мягкие раскачивающие движения и то, что Кир всегда держал меня на грани. Он то резко выходил, задерживаясь в самом конце, то медленно и плавно возвращался.

Шезлонг подо мной стал влажным. Между ног все пылало и горело. Я хныкала, прося Кирилла сделать хорошо побыстрее. Я просто не могла получить свой оргазм, что постоянно сбегал. Вместе с тем я не хотела расставаться с этим ощущением наполненности. С этими звуками ударов тела о тело, с этим запахом секса, который пропитал нас с Кириллом насквозь.

Я прикусывала кожу на шее Кира и шептала в беспамятстве:

— Да, да… прошу, не отдаляйся…

— Ещё скажи, трахай лучше, — с сарказмом выдавал Кирилл, намекая, что он решает, как и что делать. А потом свёл мои руки над головой. И я выгибалась навстречу, желая как можно быстрее, острее почувствовать наслаждение. И я его получала. От губ, которые замирали на моей груди. От острых укусов, что теребили соски, делая их мгновенно твёрдыми. От рук, которые сжимали меня в нужном месте, чуть выше талии, по границе рёбер, словно лаская как музыкальный инструмент, чтобы он выдавал только желаемую мелодию.

Я выдавала стоны, крики, вздохи.

От всего.

От того, как Кирилл вытаскивал член и проводил им вдоль складок, щекоча клитор, находясь в непривычной близости к анальному колечку.

Тогда я замирала, останавливалась. Где-то внутри, сжимаясь от новых ощущений, потому что анальный секс это не моя тема.

Раньше я так думала.

— Чокнулся, когда увидел тебя в моей мокрой рубашке, — задыхаясь, произнёс Кирилл, подстегивая мое желание, подкидывая его на высоту Эвереста. Я простонала что-то неразборчивое и скользнула ногтями по твёрдому прессу Кирилла, умоляя не прекращать.

Мне казалось, что я вся в огне, но особенно мое сердце полыхало в костре обоюдного желания.

Кирилл качнулся мне навстречу, погружаясь глубоко, я внутри ощущала каждую выпуклость, каждую венку. Словно я подстраивалась только под него одного. Как будто ничего подобного раньше не испытывала.

Не испытывала.

Ком из слез где-то глубоко внутри начал разрастаться, но его умело погасило пламя, которое между мной и Кириллом пылало.

Удар за ударом. Острые прикосновения. Руки Кирилла на моей спине, и они прижимали меня сильно, вдавливали, так, что оргазм, который все время ускользал, приблизился к грани.

— Покричи для меня, — рваными фразами попросил Кирилл, заставляя меня острее ощущать его внутри себя. Резкие удары, короткие, которые разгоняли всю кровь, которые сосредоточили волну огня между ног.

Я не могла кричать, потому что давно сорвала голос, но все равно кричала для него. Вместе с криком, со слезами, что прокатились по щекам, волна огня взорвалась внизу живота. Спазм за спазмом, судорогой, сведёнными нервами, даря самый яркий оргазм.

Я билась в руках Кирилла. Меня потряхивало.

Ровно до того, пока Кир резко не вышел из меня, и тёплая сперма густыми каплями не пролилась мне на живот.

— Твою мать, презервативы, — выдохнула я, осознавая, что секс был незащищенным.

Глава 48

— Я чист, — быстро сказал Кирилл, не давая мне соскочить с шезлонга. Я, вытерев неуместные слёзы со щёк, чуть не сорвалась в первую настоящую истерику. Но Кирилл успокоил. — Хочешь, завтра все анализы принесу?

Он обнял меня и перетянул на себя, размазывая по нашим телам свою сперму, а я не знала, что сказать. Тело дрожало от пережитого оргазма, в голове пульсировали мысли про случайные беременности, заболевания, мои слёзы, что Кирилл бабник. Но ничего не могло оформиться в слова. Я вздохнула рвано.

— И вообще, это такое дерьмо — гондоны. Даже не щёлкнуло ничего, когда вошел в тебя… — признался Кир, приподнимая мне лицо за подбородок. Острый язык ворвался в рот и заставил вообще забыть, о чем идёт речь. — И я не кончил в тебя…

Я прикусила Кирилла за нижнюю губу, не зная, как донести, что прерванный половой акт вообще не гарант того, что беременности не будет.

Господи, взрослый мужчина, а так относиться к личной безопасности.

— То есть тебя мое здоровье не волнует? — наконец смогла сказать я. И хотя недовольство звучало в голосе, мое сердечко билось так громко, словно дурное, и требовало ещё раз повторить то, что только что было.

— Ты порядочная замужняя женщина. О чем мне волноваться? — беззаботно откликнулся Кирилл.

— А беременность тебя не волнует? — ещё более едко уточнила я и скользнула рукой по животу Кирилла. Вязкая сперма размазалась и по нему тоже. Я пробежалась по влажным островкам пальцами и дотронулась кончиками до головки члена. Кирилл прикрыл глаза и выдохнул сквозь зубы.

— А почему меня должно это волновать? — все же нашёл силы уточнить Кирилл, и я от волны возмущения и злости обхватила член рукой. Кир выдохнул и прижал меня рукой сильнее к себе. Его пальцы пробежались мне по позвоночнику, обрисовывая каждую выпуклость. — Дети не приговор. Захочешь — родишь. Нет — тоже решим…

Ну спасибо, честное слово, что во множественном числе.

Я убрала его руку со своей талии. Встала с шезлонга. Обернулась за полотенцем.

— Что не так, Ева? — догнал меня голос Кирилла. Я спрятала глаза, не желая отвечать. В конце концов, кто я такая, чтобы Кир переживал или заботился о моем состоянии. Ну залечу я, откупится. Ему, видимо, не в первый раз.

В носу защипало.

Почему-то сейчас я слишком остро ощущала, какими могут быть слёзы. Вот такими как сейчас, от обиды.