Зверь. Мое наваждение - Лана Легкая
– Тысячи? Да я за такси столько заплатила, чтоб сюда добраться.
– А это меня не должно волновать, – он протянул купюру.
– Это ты хочешь откупиться от меня своей паршивой тыщей? Да ты у меня дочь забрал, козел!
Мужчина зло рассмеялся, вскидывая руки.
– Ну вот, наконец мы пришли к обычной манере общения.
– Да я тебя засужу! Ты! – женщина прямо подпрыгнула от возмущения и вскинула указательный палец к лицу. – Ты украл у меня дочь! Да я заявление в полицию напишу, – перешла она к угрозам. – Тебя посадят за похищение.
– Что ты несешь, Оксан? Лизе скоро девятнадцать. Она совершеннолетняя и может жить, где ей хочется.
– Да ты забрал ее еще ребенком.
– Послушай, – теперь мужчина походил на себя прежнего. На Зверя. – Пока я ее одевал, кормил и учил, ты пила и что-то не сильно переживала о том, что я лишил тебя ребенка. Хотя были минуты просветления, когда ты появлялась… чтобы взять у Лизы что-то из ценных вещей. Так что захлопни свой рот и проваливай, – он сунул в женские руки смятую купюру.
– Ну что мало-то так, а? Мы же с тобой родня. И ты никогда не был жадным.
– Да ты что? – Зверев усмехнулся и протянул еще несколько купюр своей тете. – Проваливай.
Сложив ладони у груди, та благодарила и пятилась, поглядывая через плечо. Кажется, ее кто-то ждал через несколько домов от нас.
– Дай бог тебе здоровья. Дай бог, милый мой. Молиться за тебя буду. Ты хороший человек.
– Пошла вон! – мужчина рыкнул, нервным жестом поправляя воротник пальто и переключая свое внимание на меня. – Почему ты еще здесь?
Все это время я стояла у калитки и, к своему стыду, слышала каждое слово.
– Я… я побоялась… – я попыталась оправдаться.
– Иди в дом, – произнес он.
– Там собака, – пояснила я.
Зверев закрыл автомобиль и подошел ко мне.
– Ключи достань, мои в машине. Фу, Рекс, свои, – одернул лающего пса.
– Вот, – я протянула связку.
Я словно вновь вернулась в вечер нашего знакомства. Мужчина походил на разъяренного хищника. Он казался опасным, даже безумным. Его резкие движения пугали.
– Иди, Рекс не тронет, – слова были больше похожи на приказ.
Как только Зверев приехал, нужно было уйти и не слушать семейную склоку. Теперь он разозлился на меня.
– Спасибо, – ответила я, входя на территорию.
Лизу я встретила на крыльце дома. В наспех накинутом пальто поверх домашнего платья и пушистых белоснежных тапках. Она спускалась по ступеням, не поднимая голову, смотря только себе под ноги.
– Привет, – поздоровалась со мной тихо и побежала к воротам. – Она ушла?
Я обернулась, перед тем как войти в дом.
– Ушла, – ответил мужчина, приобнимая сестру.
Хоть Егор и Лиза познакомились еще днем, ужин проходил в молчании и напряжении. Очень хотелось исправить как-то сложившуюся ситуацию. Чувство стыда не покидало. Ведь меня не должно было быть при разговоре Марка и его тети. Я просто представляла, что он сейчас чувствует. Совсем недавно и я была на его месте. А он мужчина… сильный и гордый мужчина.
Я не осмелилась завести разговор и извиниться во время еды. Вряд ли бы Лизе понравилось упоминание о ее неблагополучной матери от совершенно чужих людей. Девушка скрывала за распущенными волосами припухшее лицо и покрасневшие глаза. Она первой встала из-за стола, отнесла тарелку на кухню и пожелала всем спокойной ночи. Вслед за ней ушел и хозяин дома.
– Я тоже пойду спать, – произнес Егорка. – До завтра.
– До завтра. Оставь, я отнесу, – ответила я и осталась одна.
Ирина ушла незадолго до ужина и попросила просто убрать грязную посуду в раковину, а она завтра придет и все помоет. Я поступила именно так, как меня попросила помощница. Хватит на сегодня глупых поступков. Да и на ближайшие дни тоже.
На второй этаж я поднялась с намерением извиниться. Подошла к чужой спальне и заглянула в приоткрытую дверь.
– Марк, – позвала я. – Ты… ты тут?
Я с интересом осматривала мужскую комнату. Она чем-то напоминала квартиру, в который мы были. Но не такая холодная и пустая. Кровать, комод, кресло – все то же. Но здесь были и личные вещи.
– Марк, – я уже хотела уйти, как появился хозяин комнаты вместе с клубами пара.
Он был практически обнажен и, кажется, не заметил меня, активно растирая влажные волосы полотенцем. Я скользнула взглядом по его широким плечам. На коже блестели капли воды, привлекая мое внимание к груди и, словно высеченным из камня, кубикам пресса.
Застыв, я судорожно сглотнула, уставившись на повязанное вокруг его бедер полотенце.
Я же уже видела мужчину голым в «Элите», и не просто обнаженным, а…
– Есения? – голос Зверева вмешался в мои мысли.
– А… – я подняла взгляд к мужскому лицу.
– Ты что-то хотела?
– Не думаю… – ответила я, отступая.
– Ты уверена? – спросил он у меня с насмешкой.
– Не совсем…
Мужчина перестал вытирать голову, скомкал полотенце в руках и произнес:
– Прекрати, Есения, мы взрослые люди. Если ты пришла ко мне, значит, хотела поговорить. Так говори, только дверь закрой.
– Я… – я облизала пересохшие губы, посмотрела за спину. До двери оставалось пару шагов.
– Это уже смешно, – он быстрым шагом прошел мимо меня и толкнул створку. – Говори.
Мне стоило огромных усилий не отшатнуться. Зверев не вернулся к кровати, стоял в нескольких шагах от меня, вернее, нависал надо мной. В домашней обуви без каблука наша разница в росте была огромной.
– Я пришла извиниться, – произнесла я, набравшись смелости.
– За что же?
– Мне не нужно было подслушивать твой разговор с тетей.
Зверев хмыкнул.
– Родных не выбирают.
– Да, – согласилась я. – Но все равно мне не нужно было…
– Прекрати, – он меня оборвал. – Нельзя быть такой, Есения.
– Какой? – спросила я настороженно, испугавшись тона мужчины.
– Вот такой, – он вскинул ладонь, указывая на меня. – Ты не выживешь, если продолжишь пытаться быть для всех хорошей.
– Я не пытаюсь, – я принялась отрицать. – Да и что в этом плохого? Не знала, что быть хорошим человеком и попросить прощения стало неправильным, – я больше не прятала взгляд, смотрела прямо в непроглядную черноту глаз напротив.
Зверев нервно дернул головой.
– Не все этого достойны, так ясно?
– Мне не нужно было извиняться перед тобой? – спросила я немного зло и одновременно обиженно.
– Я не хочу, чтобы ты это делала перед другими, Есения, – ответил, не раздумывая, касаясь моего лица.
Я замерла.
Мужские пальцы
