Женюсь на вашей копии - Стелла Кьярри
Одежда агрессора со скоростью звука разлетается по постели. Но этот факт лишь сильнее задорит и злит.
– Ты свои «дела» делай в других местах! С Кэтрин, например.
– Да забудь ты про нее! У меня с ней больше ничего нет! Ясно? Не хочу я никого кроме тебя! Поняла?! – рычит, не фильтруя выражения и дергая молнию на моем платье. Перехватываю его бессовестные пальцы и заламываю их. Даниил скалится. Он сильнее. Замок заедает где-то на середине. Ловлю себя на мысли, что сама начинаю помогать Дане с ним справиться. Не выходит. Рвется. Платье испорчено.
– Ненавижу тебя! – царапаю ему спину. Хочу, чтобы осталось от меня что-то. Хотя бы шрамы.
– А я тебя! Еще сильнее! – шипит. Перекатываемся с матраса на пол. Ударяюсь головой о тумбочку. Не обращаю внимания, сейчас мое тело реагирует только на один главный «раздражитель». Продолжаем «возню» на грани. Не контролируя свои действия, впиваюсь зубами ему в шею. Издает что-то похожее на стон или рык. Получаю ответный укус туда, где только что было платье. По коже разбегаются мурашки. Что со мной происходит? Сама не своя. Жарко. Запретно. И слишком хорошо.
– Катька, ты… с ума сводишь. Умираю просто.
Даня возвращает меня на матрас и забирается сверху. Сама тянусь к нему, забывая про страх и сомнения. Если не он, то никто. Если не сейчас, то никогда. Вопреки разуму.
– Не останавливайся. Пусть эта ночь будет особенной. Даже если утром мы снова станем чужими.
– Молчи, – затыкает рот поцелуем. Теряюсь в его ласках и улетаю к небесам.
13
Даниил
Катя спит на моем плече. Смотрю на ее пушистые черные ресницы и идеальную кожу с легким румянцем. Очень нежная и хрупкая, как фарфоровая куколка. Одно неловкое движение и разобьется.
Думал, что, уложив ее в постель и сбросив напряжение, станет легче. Удовлетворив потребности, я должен был понять, что она такая же, как остальные. Собирался поставить галочку и забыть, потеряв интерес. Но судя по ноющему ощущению где-то в районе солнечного сплетения, проще не становится. Наоборот, дав волю эмоциям и позволив себе близость, сделали только хуже.
Смотрю в потолок. Понимаю, что вместо того, чтобы спокойно спать, уже несколько часов анализирую свои поступки! Когда такое было? Если бы я погружался в подобные раздумья после каждого кекса, то либо стал бы философом, либо вообще не с кем не спал. Слишком большая ответственность.
Прикрываю глаза. Может, посчитать овец? Нет, не поможет. Замираю, не шевелюсь, потому что Катерина вздыхает во сне. Интересно, что ей снится? Очередная статья? Или то, как мы с ней деремся подушками? А может, тоже боится наступления утра?
Ума не приложу, что делать дальше. Мы с ней из разного «теста», из параллельных миров. Даже если я пущу все на самотек: будь как будет, долго мы не протянем. Она будет ревновать меня к каждому столбу… а я? А про себя я вообще ничего не знаю. Как будто бы прожил столько лет в какой-то альтернативной реальности, в чужом теле. И вот сейчас мое внутреннее я наконец-то высовывает нос из-под своей «скорлупки» и удивленно озирается по сторонам. Видит Катерину и впервые в жизни сожалеет о содеянном. Стоп. Такими темпами у меня разовьется комплекс. Надо завязывать с размышлениями.
Но маленькая «заноза» не дает мне сбежать от ответственности и снова уйти в себя, а еще лучше уйти из ее номера в свой. Она инстинктивно протягивает руки и обвивает мою шею. Подвигается ближе, прижимается всем телом и продолжает сопеть. И я не в силах разбудить ее, и тем более оттолкнуть. Наоборот, от ее объятий становится немного легче. Совесть приглушает свои нотации: если Киса улыбается сейчас, значит, ей хорошо. Пусть так и будет. Хотя бы до утра.
Не замечаю, как дыхание выравнивается, и я засыпаю.
А будит меня, черт возьми, ее поцелуй, убивая остатки желания возвращаться в реальность. Пусть утро никогда не настанет!
– Дань, просыпайся… я есть хочу… – шепчет, робко касаясь губами. Ластится как кошка, только слишком приятно и опасно. Рискует.
– Доброе утро, – все-таки открываю глаза и предлагаю ей насытиться альтернативной «пищей».
Катя
Чувствую себя самой счастливой на свете дурой. Я все-таки провела с ним ночь. И не сбежала. И не собираюсь никуда бежать. Все, что мне нужно сейчас – чашечка ароматного кофе и Даниил Иоффе. Как бы ужасно это ни звучало.
– И что мы теперь будем делать? – наконец задаю вопрос. Стрелки часов приближаются к восьми утра, а это значит, что я уже опоздала на работу.
– Пойдем в душ? – улыбается.
– Нет… – зарываюсь носом в подушку. Я не прочь освежиться, но еще немного стесняюсь, чтобы вместе идти на такое. Даниил начинает заливисто смеяться.
– Ладно, Киса, тогда иди первая.
Пишу дяде сообщение, что задержусь и торопливо привожу себя в порядок. Сегодня мне хочется выглядеть хорошо.
Нахожу на столике легкий завтрак и знакомый пакет с очередным нарядом. «Костюм» позаботился? Интересно, а где же он сам?
Быстро надеваю легкое платье в клетку и улыбаюсь себе в зеркало.
– Я бы сделал его короче, – слышу голос Даниила. Буравит меня взглядом. Вернулся. Весь при параде. Белая футболка, светлые джинсы, влажные волосы…
– Короче? Зачем? – удивляюсь.
– Чтобы видеть твои ноги. Их нельзя скрывать от моих глаз, – подходит и безапелляционно проводит рукой по колену, забираясь чуть глубже по бедру. Сердце пропускает удар, второй… Не дышу. Мы только что вылезли из постели, а уже хочется обратно. Даниил хмыкает, поняв мои мысли. Неужели это так заметно?
– Но учитывая обстоятельства такая длина оптимальна, – резко убирает руку.
– Какие еще обстоятельства?!
– Ты успела поесть? – не отвечает. Бросает взгляд на выпитый кофе.
– Да, спасибо…
– Тогда поехали. Мне нужно к нотариусу, а ты отправишься со мной. В роли моей жены.
Поднимаю брови.
– Я думала… наш брак – всего лишь фейк.
– Кать, скажи, ты что-нибудь чувствуешь ко мне?
Вопрос застает врасплох. Пауза затягивается.
– Понял. Глупый вопрос. Несвоевременный. У нас вообще с тобой все несвоевременно.
Слабо киваю. Кофе подкатывает к горлу. Начинает тошнить.
– Слушай, я понимаю, что не могу тебя заставить. Вернее, могу, но не хочу этого делать. Поэтому давай поступим так: сейчас поедешь со мной, я улажу некоторые дела, а после сама решишь, как быть дальше. Я не буду тебя удерживать силой. Но ты должна пообещать, что в любом случае, как бы дальше ни сложилось, не станешь лить грязь на мою семью. Пиши статьи, работай в журнале, делай что хочешь, только не касайся меня своим «острым пером».
– Я собиралась отказаться от того
