Няня для дочки миллионера - Анастасия Соловьева
— Угу. Но на коньках она кататься не умеет.
— А я готовить вареники не умела, но вчера научилась. Мам, ты знаешь, как тесто делать? Давай с тобой что-нибудь приготовим!
— Ксюш, на кухне должны находиться специально обученные люди. Как Елена Леонидовна.
— А мне понравилось готовить, — бормочет Ксюша.
— Конечно! Твоя няня скоро и уборкой тебя заставит заниматься! Ты действительно хочешь полы мыть? — повышает голос Каролина.
— Хватит, — говорю я требовательно и строго. — Мы сюда отдыхать приехали.
— Да, мам, поехали в центр. Виктория Андреевна, наверное, заскучала.
— Хорошо, — недобро улыбается Каролина.
Она разгоняется и едет прямо на Викторию. Ксюша в этот момент отворачивается и происходящего не видит, что к лучшему. Я дёргаюсь, подъезжаю к упавшей Виктории и протягиваю ей руку. Она смущается, но от моей помощи не отказывается. Умница.
Каролина от злости красными пятнами покрывается. В глазах полыхает ярость, она фыркает и тащит взволнованную Ксюшу за собой. Я поддерживаю Викторию, чтобы она вновь не потеряла равновесие. Внутри клокочет злость. Нельзя потакать всем капризам дочери.
Виктория держится холодно и отстранённо. Уходит, наградив меня на прощание долгим печальным взглядом. Не получается у нас по-человечески. Либо я веду себя, как её строгий начальник, либо открываю душу и лезу к ней с поцелуями. Нужна золотая середина. Только как её достичь?
Возвращаюсь на каток.
— Домой? Но почему Виктория Андреевна сказала про кафе? — с грустью вопрошает Ксюша.
Каролина победно улыбается.
— Ну хоть одно разумное решение с её стороны, — роняет она.
Ксюша растерянно смотрит на пустой каток, лезвием бьёт по льду и носом шмыгает. У меня сердце не на месте. Приобнимаю дочку за плечи, спрашиваю:
— Хочешь мороженое? Можем сегодня устроить день вредностей.
— Я не против, — без особого энтузиазма отвечает Ксюша.
— Сладкое? Серьёзно? — произносит Каролина таким тоном, будто я собираюсь протухшим мясом дочь кормить. — Это вредно для здоровья! И фигуры. Ты же не хочешь потолстеть, правда, милая?
Ксюша неопределённо пожимает плечами. Я челюсти до скрипа в зубах сжимаю.
— Не пойдём мы ни в какое кафе, — решает Каролина.
— Тогда пора домой.
Всю дорогу Ксюша молчит, а Каролина с кем-то переписывается в телефоне. Я несколько раз пытаюсь заговорить с дочерью, но всё напрасно. Она меня не слушает. Так бывает, когда Ксюша чем-то сильно расстроена.
Зато в дом она влетает на бешеной скорости, сразу бежит к Виктории. Я прошу уложить Ксюшу, а сам возвращаюсь к Каролине. Она хотела о чём-то поговорить.
— Не проецируй свои страхи на нашу дочь, — начинаю я. — Если ты боишься поправиться от мороженого, это не значит, что нужно тем же самым запугивать Ксюшу.
— А что я такого сказала?
Она правда не понимает или хорошо притворяется? Даже мне, человеку, который в воспитании ни черта не разбирается, ясно, что нельзя говорить детям о лишнем весе. А если Ксюша после этого вообще есть не захочет? Или будет за свою фигуру переживать в восемь-то лет?
— Наша дочь ещё слишком юна для того, чтобы калории считать и о похудении думать.
— Основы правильного питания она должна знать.
— Да. И мороженое раз в неделю никак не противоречит здоровому питанию.
— Да что ты понимаешь? Для девочки главное — красивая внешность и фигура. Ты бы никогда на меня не посмотрел, будь я менее ухоженной. Что, разве не так?
— Я это обсуждать не собираюсь. Что ты хотела мне сказать?
— Нас разведут послезавтра. И я сразу же обращусь в суд, если ты не передумал.
— Я не передумал.
— Вов, давай по-хорошему, — она очень давно не называла меня сокращённым именем. — Мы всё сделаем постепенно. Я сообщу Ксюше о том, что она будет жить со мной. Дам ей время, чтобы привыкнуть к новому дому. Сначала она может оставаться у меня только на выходных, потом мы станем увеличивать количество дней — и в конце концов Ксюша окончательно переедет ко мне. И я понимаю твои волнения насчёт Макара. Но он хороший парень, я познакомлю с ним Ксюшу, объясню, что в моей жизни теперь есть другой мужчина.
— Ты сама этот план придумала или Макар помог?
Каролина реагирует слишком красноречиво: кривит губы, отводит взгляд и сжимает руки в кулаки. Ясно, значит, её любовничек постарался. Слишком складно всё звучит, на Каролину не похоже.
— Забудь. Я на это не согласен.
— Тогда жди судебного разбирательства! К тебе придут люди из органов опеки, начнут твой дом под лупой изучать, вопросами неудобными забросают. Тебе это надо? Всё равно Ксюша останется со мной, это ясно любому адекватному человеку.
— Хватит угрожать мне судом! — рявкаю на неё. — Если бы ты хотела забрать Ксюшу, то уже давно бы обратилась к адвокату.
Её слова попадают в цель. Я не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивались посторонние, чтобы они решали, с кем лучше Ксюше. Своего я в итоге добьюсь, но сколько времени и сил будет на это убито — даже думать не хочу. И Ксюша… Она ведь обо всём узнает.
— Ты можешь навещать Ксюшу, когда пожелаешь, но жить она будет со мной.
Я уже несколько раз ей это говорил, но бесполезно. Каролина совсем мозги растеряла. Чтобы своего теннисиста порадовать, она готова ещё больше травмировать нашу дочь. В груди печёт от безысходности и тихой злости.
— Да что ж ты упрямый такой! — противно визжит Каролина. — Может, Ксюша вообще не твоя дочь! Почему ты так за неё уцепился?
Я оглушён. Ничего перед собой не вижу, в ушах звенит. Разжимаю кулаки, пытаюсь сделать вдох, но кислород словно острыми осколками наполнен. Больно. Во рту горчит, я переспрашиваю:
— Что ты сказала?
