Моя. Под запретом - Натализа Кофф
Маша двинулась вперед, а Алек приоткрыл глаза.
Мужчина молчал, а Маша медленно приближалась. И хмурилась. Чувствовала, что-то идет не так, как должно. Но видимых повреждений на теле любимого не нашла. Это радовало, вот только чувство тревоги никуда не исчезало.
– Ты пришла, – едва слышно пробормотал Саша и попытался сесть.
Марьяна успела первой. Присела на край постели, надавила на широкие плечи ладонями, заставила Алека лечь.
– Что случилось? – так же тихо спросила Марьяша, а ее ладони уже порхали по влажному лбу и вискам.
– Пустяки. Теперь все шикарно. Ты здесь, – криво улыбнувшись, ответил Алек и рукой перехватил тонкие пальцы, чтобы прижать их к своим губам.
– Вызвать доктора? – не унималась Марьяна.
– Ради обычной мигрени? Глупости, солнышко, – бормотал Алек и привлек Марьяну ближе, а потом и вовсе устроил свою голову на девичьих коленях.
Тахирова, несмело и нерешительно, коснулась пальцами мужских темных волос. Но когда Саша, выдохнув, прижал ее к себе еще ближе, принялась уже двумя руками гладить кожу головы, перебирая волосы на макушке, затылке, висках.
– Волшебная моя девочка…, – на выдохе шепнул Алек, а Марьяна улыбнулась, рассматривая каждую черточку мужественного лица. Подмечая, как напряженные складки между бровей разглаживаются, да и сам Алек стал дышать глубже и спокойнее.
Марьяна устроилась удобнее, откинувшись спиной на изголовье кровати. Было спокойно, тихо, а тревожные мысли больше не беспокоили. Маше казалось, что здесь, в полумраке спальни, царит настолько уютная атмосфера, что весь мир и все проблемы словно остались там, за порогом. А здесь, в комнате, остались лишь они двоем.
– Сколько у нас времени? – негромко пробормотал Алек, когда Марьяна ощутила, что и сама вот-вот уснет под размеренное дыхание любимого мужчины.
– До утра, – пробормотала Маша.
– Правда?
Маша осторожно кивнула, утонув в темном требовательном взгляде. Алек лежал, глядя на Марьяну так, словно она только что доверила ему очень важную тайну.
– Это самая охренительная новость за последние сутки, Марьяша, – разобрала Тахирова приглушенный шепот.
Алек, говоря, уткнулся лицом в ее живот, перевернувшись на постели. А крепкие руки до хруста сгребли девушку в объятия.
* * *
Марьяну разбудил звук мобильного телефона. Открыв глаза, Маша поняла, что ее гаджет, оставленный на прикроватной тумбе, молчит. И виной внезапного пробуждения стал сотовый Алека.
Девушка притихла, чтобы не мешать разговору. И не забывала внимательно рассматривать сонного и взъерошенного Сашу.
Таким он и был сейчас. Растрепанный и милый, всклокоченные волосы ежиком торчали в разные стороны. На щеке даже через легкую щетину виднелся отпечаток, оставшийся от Машкиного браслета. Во сне Алек так и не выпустил девичьей руки, а Маша и не противилась. Ей было удобно и уютно лежать вот так, крепко прижавшись к любимому.
Невольно Марьяша сравнила Сашу, каким он был сейчас, и того сурового и хмурого Фальковского, с которым она познакомилась, кажется, вечность назад.
Будто два разных мужчины. Будто в другой жизни. Сто лет назад.
Алек хмурился, отвечал односложно, и Маша поняла, что мешает разговору. А потому осторожно поднялась с постели и укрылась в ванной комнате, прихватив с собой рюкзак.
Весьма кстати Тахирова вспомнила, что так и не переоделась, уснула в джинсах и рубашке, которая сейчас оказалась изрядно помятой.
Сменив одежду на домашнюю тунику, Марьяна взглянула на часы. Полночь. А казалось, будто они с Сашей проспали всю ночь.
Маша собрала волосы в пучок и решила, что Фальковскому не помешает поздний ужин. Девушка сомневалась, что Алек успел перекусить до того, как приехал к ней на встречу.
Маша глупо улыбнулась, взглянув на свое отражение. Выходит, у нее с Фальковским роман. Свидания. Как у обычных пар. Жаль, конечно, что не выйдет у них походов в кино, рестораны, театры, но и вот так, запереться от всего мира в тишине, Маше нравилось.
Открыв дверь в спальню, Маша собралась незаметно проскользнуть в коридор и дальше – на кухню. Однако Саша ждал ее прямо у двери.
– Привет, – пробормотал мужчина, когда Маша угодила прямо в его крепкие объятия.
На Алеке не было рубашки. И щекой Машка тут же прижалась к обнаженной коже на гуди. И сразу же испарились мысли о позднем ужине, о свиданиях, обо всем прочем.
– Привет, – эхом повторила Тахирова.
– До утра, Марьяша? – прижавшись приоткрытым ртом к виску, прошептал Алек. А его пальцы жадно вплелись в длинные пряди, разрушив пучок, собранный Машкой минуту назад.
– До утра, – так же тихо шепнула Маша и повернула голову.
Ее губы несмело прижались к твердому мужскому рту. И дышать спокойно уже не получалось. А в голове – невероятно порочные и горячие мысли, от которых плавилось ее тело.
И, кажется, Саша прочел их все. Марьяша видела, как изменился его взгляд потемнел. Стал тягучим и обжигающим.
– Ты пришла…, – пробормотал Алек, а Марьяна уже прекрасно знала, что именно последует за этой фразой.
Марьяна не возражала. Послушно подняла руки вверх, когда Алек рывком снял с нее одежду, оставив в одном лишь белье.
Обвила руками широкие плечи, крепкую шею, а ногами – узкие бедра, на которых все еще чудом держались пижамные брюки.
Алек отступил к постели и сел, удерживая Марьяну на своих коленях. А Машка осмелела. Ну а как иначе, если такой шикарный мужчина смотрит на нее с восхищением? Более того, смотрит так, словно она – Марьяна Тахирова – самое желанное, что могло оказаться у Фальковского. То, к чему он так отчаянно стремился.
Широкая ладонь спустилась к округлым ягодицам, стискивая и сжимая. А Марьяна прижалась всем телом к мощному торсу. А в развилку между ног уперлась напряженная плоть.
Маша ощутила физическую боль от того, как сладко, требовательно и стремительно просыпалась в ней жажда близости с Сашей. Как сильно она хотела ощутить его твердую плоть глубоко в себе. А еще понимала, что в прошлый раз ее любимый мужчина был осторожен и деликатен. Но сейчас все будет иначе. И Марьяна была готова к этому.
И чтобы ни у кого, ни у Алеке, ни у нее самой, не осталось сомнений, Марьяна вдруг надавила на широкие плечи ладонями, повалив Сашу на спину.
Фальковский усмехнулся. В его взгляде читалось одобрение и предвкушение. А Марьяна, осмелев, села верхом удобнее так, чтобы видеть Алека.
А ведь было на что посмотреть!
Машка, выросшая в семье, где все мужчины занимались спортом, умели драться и постоять не только за себя, но и
