Босая для сурового - Екатерина Ромеро
Наверно, мне надо радоваться, вот только что-то мне не радостно совсем. Он не любил меня сегодня ночью. Нет. Он просто использовал меня. Как шлюху. Жестоко, больно и без капли ласки. Я просто кукла для Арбатова, вещь. Ничего больше.
С этой ночи проходит не один час, а я все еще пахну ним. Запах мужчины словно впечатался в мою кожу, оставив на ней жгущее клеймо. И болит оно так сильно, что мне дышать трудно, словно кто-то давит ногой на грудь. Безжалостно и жестоко.
Откидываю простынь с себя и смотрю на свои бедра. Кое-где кровь засохла, где-то красно-синие отметины на теле. На руках еще хуже. Ссадины остались, наверное, шрамы даже будут. Это был ремень. Его ремень.
Чуть ли не на четвереньках доползаю до душа, плюхаясь на самый поддон. Сил подняться просто нет, словно всю мою жизнь зверь высосал, зверь все отобрал.
Капли воды больно бьют по коже, смывая следы моего позора. Жаль, что с мозгами так не получиться. Как ни стараюсь отвлечься, все мои мысли только о вчерашней ночи.
Я словно проживаю ее снова и снова. Вот тигр закрывает дверь на ключ и надвигается на меня. Он пьян, агрессивен и все еще зол на меня. Я выбесила его, раздразнила, а потом дала заднюю.
Я хотела его ревности, и добилась ее в лучшем виде. Теперь Всеволод Генрихович считает меня шлюхой, а значит, будет поступать со мной точно также. Как со шлюхой.
Впервые он поверил мне. Все-таки купился на мой дешевый спектакль, где я отчаянно играла соблазнительницу, однако на самом деле еще еще ни разу не была с мужчиной.
Я отчетливо помню его руки на моем теле. Горячие, грубые, властные, до боли сжимающие мою тонкую талию. Руки, сминающие мою грудь, попу, хватающие за волосы до боли. В эту секунду каждый из нас играет свою роль. Он чувствует себя хозяином, а я…его вещью.
Всеволод словно специально ведет себя со мной грубо, как с последней шлюхой, с которой не церемонятся, ведь ей и так сойдет. В этот момент я осознаю, что сама дала ему ложное представление о себе, как об опытной женщине, которой ничего не стоит переспать с любым мужиком. А он поверил. Так просто. Даже не усомнившись в моих словах.
Оставшись наедине с тигром, я впервые понимаю, что такое быть в клетке с диким зверем. Мужчина бросает меня на кровать, как пушинку, после чего в один момент расстегивает ремень и ширинку.
Всего секунда ему требуется, что полностью оголиться и наброситься на меня. И нет. В его движениях нет ни капли ласки и любви, которую я наивно ждала получить. Я так хотела ощутить все то, с жадностью взять у него хоть крошку нежности, но опьяненный злобой и алкоголем тигр был скуп. Он не подарил мне ничего, кроме страха, боли и унижения.
Когда я начала вырываться и царапать его, одним движением мужчина перевернул меня на живот и сел сверху, придавив своим мощным телом. Он жестко зафиксировал мои руки своим ремнем. Тем самым, черным и блестящим. До боли, до искр из глаз. Нет, это не был больше Всеволод Генрихович. Это был тигр. Во всем его зверином обличии.
Наклонившись надо мной, Арбатов коленом развел мои ноги и приставил свой твердый член к моей промежности. Одним мощным толчком он вошел в мое совершенно неподготовленное лоно и толкнулся в меня, вызывая острую боль, от которой я истошно заорала на весь дом.
Такой боли я еще никогда в жизни не чувствовала. Я как-то слышала, что первый раз немного неприятен, но даже не ожидала ТАКОЙ боли. Когда мужчина остановился всего лишь на секунду что-то несвязно бормоча и ругаясь, я подумала что пытка закончилась, но нет. Она только начиналась.
Тигр начал двигаться во мне. Одной рукой он намотал мои волосы на кулак, а второй придерживал за талию, при этом безостановочно врезаясь в мое тело. Если бы он не держал меня, я бы, наверно, уже после первого толчка отлетела на пол с кровати, но он не давал.
Мне казалось, что Арбатов меня разорвет на части своим членом. Он был у него просто огромным и твердым. Он таранил меня им, как шпагой, каждый раз входя до упора, разрывая мою плоть, растягивая стенки до предела. Зверь никак не реагировал на мои слезы и страх. Он был пьян, зол и не слышал меня.
Я поняла, что все закончилось, когда тигр сделал последние толчки и удовлетворенно прижался ко мне. Он поцеловал меня в макушку, вынимая пульсирующий член, и уснул буквально через минуту, оставив меня наедине со своей болью.
Я тут же вскочила с кровати, больно ударившись коленом. Мои руки были все еще связаны, и как ни старалась, я не смогла освободиться от ремня, который был затянут очень сильно, и просто обжигал мою кожу.
Я не хотела оставаться ни на миг больше рядом со зверем, но двери были закрыты. Ключи от них были все еще у мужчины, но желания лезть к нему снова у меня теперь точно не было. Все что я смогла – подползти к двери, поджать под себя ноги, и молиться о том, чтобы до утра зверь не проснулся, и не повторил этот ад.
* * *
Из пелены воспоминаний меня вырывают чьи-то руки. Не сразу понимаю что это, но когда прихожу в себя, вижу тигра прямо перед собой. Он стоит весь мокрый под душем, говорит мне что-то, а я не понимаю ни слова, не могу понимать.
Как в прострации где-то нахожусь, пока мужчина не подхватывает меня на руки. Лишь потом меня словно током пробирает, от запаха его, сводящего меня с ума.
Его прикосновение срабатывает, как мина. Я физически ощущаю, что мне больно только от того, что он сейчас рядом. Тигр относит меня в спальню, на кровать укладывает, и меня, наконец-то, включает.
Кажется, никогда в жизни я еще так не ревела как в этот момент. Меня всю просто колотило, не хватало воздуха, а еще болело где-то в груди. Жгло прямо все внутри.
Конечно, я не мечтала о персиковых обоях и ароматических свечах при своем первом разе, но и о таком сексе даже в страшном сне не могла себе представить. Уж лучше бы зверь избил меня, чем любил…так. А точнее просто использовал. Как вещь. По назначению.
Меня трясло все время, пока Арбатов рядом находился
