А в Ростове снова дожди - Юлия Бузакина
«И кому вздумалось погасить свет?» – спотыкаясь в темноте, мысленно возмутилась девушка. Она уже почти добралась до входной двери, как вдруг кто-то ловко прижал ее к стене.
– Вова! Это совсем не смешно! – сдавленно вскрикнула Виктория. Но слащавый запах приторных мужских духов и ловко лапающие ее руки намекали на то, что ее мужчины здесь нет.
– Милашка! А ты совсем другая, не такая, как Ириша… Ты лучше… – заплетающимся языком прошептал незнакомец совсем рядом с ее шеей, и коснулся ладонью ее шеи.
Она вдруг узнала в нем жутко пьяного смуглого футболиста, что сидел рядом с преподавательницей Ириной Викторовной.
– Убери свои грязные руки! – Вика изо всех сил оттолкнула от себя пьяного Филиппа.
– Иначе, что? – глупо хмыкнул он и снова прижал ее к стене всем своим телом.
– Иначе я сейчас выбью тебе твои мозги! – раздался в темноте голос Владимира, и холл осветил яркий свет.
Владимир бросился на брата с такой яростью, что Вика с ужасом вжалась в стену. Филипп не удержался на ногах, и мужчины повалились на пол.
– Прекратите! Пожалуйста! – умоляюще прокричала девушка, но на нее никто не обратил внимания.
Владимир прижал брата к полу всем телом и схватил его за горло.
– Разве тебе неизвестно, что нельзя прикасаться к чужим женщинам?! – прорычал он.
– Я же… просто хотел поближе познакомиться… – оправдываясь, сипел Филипп. – Пусти! Ты сейчас меня задушишь…
– Надо было убить тебя еще три года назад! – продолжая сжимать его горло, кричал Владимир.
Футболист с силой оттолкнул старшего брата от себя, и они покатились по полу.
– Боже мой! Да прекратите же! – беспомощно сжимая в руках сумочку-клатч, верещала у стены Вика. – Вы убьете друг друга!
На ее крик в холл прибежали официанты. Следом за ними гости. Братьев пытались разнять, но они с таким ожесточением вцепились друг в друга, что к ним невозможно было подобраться.
– Вова! Филипп! Отпустите друг друга! – растолкав толпу, подбежала к братьям именинница. – Иначе я отпишу свой дом какому-нибудь благотворительному обществу, честное слово!
Вика растерянно посмотрела на собравшихся в холле людей: на смертельно бледную Ирину Викторовну, на стоящую рядом с ней мачеху Владимира, на подружек Ангелины Константиновны. Все они замерли, словно в немом кино.
Резко стало не хватать воздуха. Оторвавшись от стены, в которую ее впаял ужас, Вика бросилась бежать сквозь толпу гостей. Уже где-то далеко за спиной слышала голос любимого мужчины, который громогласно заявлял, что ему даром не нужен никакой дом, потому что он не нуждается в благотворительности. И что, если Филипп еще раз позволит себе прикоснуться к Вике, он не доживет до следующего дня.
Виктория бежала через террасу с накрытым столом и мигающими в траве фонариками, цепляясь за растущий вдоль каменных дорожек папоротник и барбарис. Ее било крупной дрожью. Сгорая от стыда, она направлялась к выходу из милого и уютного дома, в котором произошло такое некрасивое недоразумение с ее участием.
«Боже мой! Ирина Викторовна запомнит меня на всю оставшуюся жизнь! Я никогда не смогу сдать экзамен по ее спецкурсу! – чуть не плача, размышляла девушка, шагая по обочине темной проселочной дороги. – А завтра обо всем узнает мама, потому что факультет психологии никогда не умел хранить тайны! Сплетни о том, что дочь Юлии Хованской тискал в углу футболист, с которым серьезные отношения у заместителя заведующего нашей кафедры, разлетятся, как горячие пирожки… Я обманула маму, сказала, что буду в «Пирсе» с друзьями. Она не простит меня. Ни за что не простит!»
Вскоре за ее спиной послышались громкие широкие шаги. Виктория знала, что это Владимир, что он расстроен не меньше нее, но останавливаться не спешила.
– Вика! – едва переведя дыхание, схватил ее за руку он. – Куда ты?
– Я не останусь здесь ни на минуту! – она выдернула свою руку, и зашагала еще быстрее. – Это происшествие, оно… оно ставит крест на моем будущем, понимаешь? Завтра обо всем станет известно моей матери, и…и я даже представить себе не могу, что будет дальше!
– Подожди… – он снова впился ей в руку и заставил остановиться. Сжал плечи и с тревогой заглянул в глаза. – Идем в машину. Я отвезу тебя в город намного быстрее, чем такси.
– А как же твоя бабушка? – недоверчиво посмотрела на него Вика. – Она расстроится, что ты уехал, не попрощавшись.
– Для меня нет человека важнее чем ты, Вика. Неужели ты это до сих пор не поняла?
Она смотрела на него и молчала. Внутри все бушевало.
– Ну же… – он сжал ее руку. – Идем в машину, умоляю.
– Хорошо.
Она сдалась.
Они подошли к его роскошному автомобилю, и Владимир отключил систему безопасности. Он открыл девушке дверь, а когда она села в машину, устроился за рулем.
– Поехали ко мне? – коснувшись на мгновение пальцами ее щеки, предложил он.
– Поехали, – согласилась Вика, и машина двинулась с места.
Всю дорогу они молчали. Владимир, погруженный в свои мысли, был мрачнее тучи. Вика чувствовала себя настолько ужасно, что даже не могла открыть рот, задать ему мучающие ее вопросы.
Уже была почти полночь, когда они добрались до его квартиры на Журавлева.
– Я пить хочу. У тебя есть холодная вода? – наконец подала голос Вика.
– Есть. Сейчас принесу.
– Спасибо.
Она устало сбросила со стройных ножек туфли на высокой шпильке, положила сумочку-клатч на комод и плюхнулась на светлый кожаный диван в гостиной.
Вскоре в гостиную вошел Владимир. Он поставил на журнальный столик бутылочку минеральной воды и стаканы и сел рядом.
– Мне жаль, что все так ужасно вышло, – открывая воду, с сожалением произнес он.
– Кем тебе приходится наша Ирина Викторовна? – хмуро посмотрела на него Вика.
– Три года назад мы с ней собирались пожениться.
– Ух, ты… Надо же. А я и не знала, с кем связала свою жизнь! – горько усмехнулась девушка.
– Да нет, это в прошлом все. Ира, наш не родившийся ребенок, Филипп…
– Ребенок?! – Вика едва могла дышать.
– Ну, послушай же до конца… – Владимир поймал ее руки и поднес к губам. – Просто послушай, и ты поймешь, что это все не имеет к нам с тобой никакого отношения.
– Вряд ли такие подробности не могут иметь отношения ко мне и тебе… – Ее глаза наполнились слезами. – Но я тебя выслушаю. Теперь, когда меня ждет война с мамой, у меня нет другого выхода. Потому что в противном случае мне будет не за что бороться…
– Не я ли просил тебя познакомить меня с мамой?! – не выдержал Владимир. – Если бы ты поменьше
