Ничего не бойся! Твой Белый - Янка Рам
- Всё проверим, Белый. Оставляй.
Забираем сначала Элю, Гера уступает ей место впереди, рядом с Маком. Эльфа с недавних пор укачивает на заднем.
Я забираю Аню.
Мы садимся, занимая третий ряд в фургоне.
- Buon giorno, - здоровается она.
Оборачиваясь, друзья нестройно отвечают в ответ.
- Анечка, мы очень рады видеть тебя в нашей компании, - оборачиваясь со второго ряда, протягивает ей Гера апельсинку.
Прямо сама галантность!
- Благодарю... - теряется она, забирая.
Ревностно морщусь.
Машина трогается с места.
Аня наблюдает за мои лицом.
- Не нужно было? - шепчет, взмахивая апельсинкой.
- Нужно-нужно... У нас знаешь какие здесь друзья? - повышаю голос, подъебывая Геру. - Никогда на девушку друга не покусятся. Внимание исключительно как к сестре.
- Ой, Белый... - угорает он. - Идиот...
Ну да! Смеюсь тоже.
Аня чистит мандаринку и кормит меня первыми дольками. Довольно жмурясь и заигрывая, покусываю ее пальцы.
"Не трогать" - это же секс, верно? Нежничать и флиртовать можно?
Утром, ты, Белый не совсем флиртовал...
Да, я черт возьми, проснулся уже после того, как вошёл! Это ж пытки... Женевская конвенция полночи рыдала вместе со мной!
И про резинки ты забыл, да? Или ты думаешь, невинная девочка предохраняется сама?
Я не забыл... Я взял...
А хер ли ты их взял, если решил ее пока не трогать??
Ой, мля...
- Громов, выйди из моей башни, а!
Глава 37 – Брутальные русские
Мы едем очень долго. Устало ерзаю на сиденье. В окне мелькают то поля, то лес.
Бьянко разворачивается, притягивая спиной к себе на грудь.
- Куда мы едем?
- Мы едем к Илье Муромцу.
- Богатырь? - с недоумением уточняю я.
- Самый настоящий, - в его голосе улыбка.
Машина останавливается, мужчины выходят покурить, мы - размяться.
- Ой, ну зачем вы арбузы взяли? - инспектирует сумки Эля, жена Макара. - Они же не сладкие.
- Это вам - не сладкие, а я их для другой девушки взял, - отвечает ей Бьянко.
- Какой девушки? - шепчу ему.
- Очень симпатичной. Марфе. Вы скоро познакомитесь.
- Жена Ильи Муромца? - гадаю я.
- Скорее - дочь, - смеются мужчины.
Ревниво хмыкаю.
Марфа ещё какая-то!
Едем дальше. Снова ложусь к нему на грудь.
Вожу пальцем ему по бедру, рисую восьмёрки. Хочу, чтобы думал только обо мне, а не о своей этой Марфе.
Слышу, как сбивается его дыхание мне в ушко. Ловит мою руку, прижимая сверху своей.
- Ччч...
Поднимаю лицо, целуя его в подбородок и выпрашивая поцелуй, слегка кусаю за челюсть.
Поднимает лицо из зоны моего доступа. Садится повыше, целует в макушку.
Я начинаю нервничать из-за того, что его руки больше не наглеют.
Прикладываю его ладонь к своей груди, к сердцу. Там болезненно ноет.
И сама же себя ругаю, что это не очень-то достойно - ревновать. Без повода.
Так все тонко. Связь такая тонкая между нами... И я даже ничего о нем не знаю.
Вторую его ладонь прижимаю к губам. Целую.
Мне кажется, если эти руки отпустят меня, то я опять попаду в центр урагана и меня уже ничего не спасет.
- Ты чего, заинька? - шепчет он, поднимая мое лицо вверх за подбородок и заглядывая в глаза.
- Мне страшно.
- Ну, я же с тобой... - сгребает, прижимая сильнее.
- Почти приехали, - бросает взгляд на указатель Макар.
- А кто такой этот Илья? - спрашивает Эля у Макара. - Вы служили вместе?
- Нет. Муромцев, это мой комбатя, - поясняет Гера. - Я на границе с Китаем служил. А потом здесь встретились.
Мы поворачиваем с асфальтированной дороги на проселочную. Впереди шлагбаум, на нем знак, запрещающий проезд. И что-то написано.
Гера выходит поднять его.
Вставая коленями на сиденье, высовываюсь в окно с любопытством читаю.
- "Частные охотничьи угодья. Въезд запрещен. Опасно." Почему опасно?
- Дикие звери и можно попасть на линию огня охотников, - отряхивает руки Гера.
Чувствую, как Бьянко сжимает мои ягодицы, втыкаясь через одежду пальцами прямо между ними. От неожиданности и острых ощущений взвизгиваю и, дернувшись, бьюсь головой об верхнюю рамку двери.
- Ой... - затаскивает меня обратно, кладя руку на макушку. - Ну, е-мое...
Нет, все в порядке с наглеющими руками, - успокаиваюсь я.
- Это был непреодолимый соблазн! - оправдывается он. - Я больше не буду.
Смущённо улыбаюсь, прячусь в его объятиях.
- Я не нравлюсь Макару? - шепчу я на ухо Бьянко.
- Почему?!
- Он смотрит на нас строго.
- Это на меня.
- Почему?
- Ну... Я потом объясню.
Через несколько минут мы выезжаем к озеру, на берегу которого – баня?! Между деревьями маленький песочный пляж, как гавань. И вдоль него деревянный помост, уходящий в озеро.
Навстречу, лениво гавкая, бежит собака. Огромный маламут!
Понюхав воздух начинает вилять хвостом.
Бьянко выходит, тискает морду пса.
- Хан! Какой вырос. А хозяин твой где?
Выходит и хозяин. Здоровый мужчина в хакки и с бородой. Под два метра ростом. На голове бандана.
В руках - ведро.
Ещё больше, чем Тур! Точно богатырь...
Мужчины, обмениваются рукопожатиями, улыбаясь что-то обсуждают, но в речи столько сленга, что я не улавливаю смыслов и шуток.
Мы с Элей тоже выходим.
Утки крякают вдалеке.
- Жена моя, - обнимает Элю за плечи Макар. - Эля.
- А это моя "итальяночка", я рассказывал. Аня.
Пожимаю огромную теплую руку богатыря.
- Илья.
- Очень приятно.
- Дам тут у меня еще не было. Надеюсь, девочки ваши не капризные. Всё по-простому здесь.
Неожиданно в ведре раздается громкий всплеск. Отскакиваю назад. Огромная рыба падает нам под ноги и дёргается.
- Оу! - присаживаюсь, разглядывая.
Рыбина замирает, и только открывает рот, хватая воздух. Тянусь, чтобы прикоснуться к ней. Такая большая...
- Куда?? - за талию оттаскивает меня Бьянко. - Это ж щука. Откусит пальцы.
Рефлекторно сжимаю кулаки, пряча их.
- Спасать тебя ещё и спасать, - довольно. - Пойдем...
Уводит меня на деревянный помосток.
Присаживаюсь, трогая воду.
- Купаться будем?
- Холодная!
- Так мы после бани.
- Нет, нет! Это - Россия. Здесь - водяные и русалки, - шучу я, кивая на озеро. - Я боюсь.
- Водяной в репу получит, - поддерживает шутку Бьянко. - А русалки
