Прости себе меня (СИ) - Данина Дарья

Даниэла вздрогнула и оторвала руки от краёв раковины. Обернулась и взглянула на запертую дверь. Нет, пап. Всё не в порядке.

— Да, пап. Всё хорошо! Я сейчас!

— Мне нужно на работу, — вкрадчиво произнёс вернувшийся из командировки отец, — а вы с мамой оккупировали обе уборные. Похоже на издевательство...

— Минуту, пап! — Дани включила холодную воду и, набрав пригоршню воды, окунула в неё лицо. Прижала ладони к глазам, и судорожно вдохнула влажный воздух.

— Спасибо, — послышалось по ту сторону, — твоя мать не такая великодушная.

Девушка усмехнулась. Откровенно говоря, хотелось плакать. Снова и снова гасить свою злость и беспомощность в слезах. Как так вышло, что Егору оказалось так просто загнать её в угол? Почему ей так сложно поговорить с мамой? Почему язык не поворачивается рассказать?

Она ведь даже не знает с чего начать. Страшно допустить ошибку. Страшно, что им всем придётся пережить унижение. Страшно, что один неверный шаг может привести к катастрофе.

Конечно... поэтому принимай весь удар на себя, Даниэла... дура.

Дани распахнула на груди халат и ещё раз мельком взглянула на смуглую кожу, украшенную на ключице кровоподтёками. Они отвратительны. Они — напоминание о том, какая она жалкая. Трусливая.

Шлюха. Его личная шлюха.

Она не чище остальных. Он не просто испачкал её в своей грязи. Он заставил её глотать эту грязь. Захлёбываться, не в силах отвернуться.

Завернулась в махру и, закрутив вентиль с холодной водой, Дани попыталась натянуть на губы улыбку. Насквозь фальшивую. Ведь повода для радости не было совсем.

— Доброе утро! — распахнула дверь, натыкаясь на пороге в уборную на отца, — пора делать третий санузел, пап. Тебе не кажется?

— Мне кажется, что вы с мамой потеряли совесть.

Улыбнувшись, папа проскочил внутрь и, захлопнув дверь, добавил что-то ещё, но Дани не разобрала ни слова.

Вернулась в свою спальню и, прикрыв дверь, вновь застыла перед зеркалом. Она ужасно спала этой ночью. Пыталась переварить всё то, что происходит. Дать этому объяснение. Найти причину. Найти хоть один ответ на ворох вопросов в голове. Понять, в чём кроется мотив его поступков?

Понять, как вести себя дальше...

И попытаться не чувствовать стыд...

С последним было особенно тяжело.

Дани перевела внимание на свой телефон.

Сегодня утром ей пришло сообщение от Вити. Он извинялся и просил её ответить на сообщение.

С губ Даниэлы сорвалась горькая усмешка.

Так вовремя, Вить... что аж тошно. Почему ты не отвечал вчера? Почему отпустил меня вечером одну? Почему не настоял?

Тебе бы настойчивость Гордеева.

Так и не ответив Виктору, Дани выключила телефон и, упав на кровать, по десятому кругу погрузилась в собственные мысли.

— Дань? — послышался тихий стук, а затем дверь слегка приоткрылась, — в университет не собираешься?

Мама заглянула в комнату, заставая дочь, распластанную на не заправленной постели. Удивлённо вскинула идеальные брови и слегка склонила голову к плечу. Дани поправила халат, прикрывая ключицы, и приподнялась на локтях.

— Мне к третьей, — лжёт и нехотя прикусывает нижнюю губу, — поваляюсь ещё немного.

— Я поняла, — кивает Марина, окидывая дочь проницательным взглядом. Не спрашивай, мам. Ни о чём больше не спрашивай. — Я видела, что тебя вчера привёз Егор.

Черт...

— Да, — на выдохе.

— Всё нормально? Я смотрю, вы в последнее время контактируете чаще обычного...

— Раньше его не было в городе, мам. — смутилась и отвела взгляд. Уставилась в окно, не зная, куда деть глаза.

— Я о том, что в школе вы не особо общались.

Даниэла невольно задержала дыхание. Раньше они никогда не обсуждали эту тему. Почему? Что сейчас изменилось?

— Это же школа, мам, — попытка разрядить обстановку нервным смешком, оказалась не очень удачной. Дани снова взглянула на мать и сразу поняла, что та чувствует какой-то подвох, — его пубертат не позволял ему общаться с мелочью вроде меня. Друзья засмеют...

Девушка подкатила глаза для пущей убедительности, мысленно уговаривая себя успокоится. Сделать всё возможное, чтобы голос не задрожал. Но пальцы машинально сжались в кулаки, а ладони моментально стали влажными. Мерзость...

— И? У вас получается? — Марина облокотилась спиной на дверной косяк и вопросительно взглянула на Даниэлу, — я имею в виду общение. Он... немного замкнут.

— Замкнут? — Дани выгнула брови. Да ладно? Если это так, то он очень виртуозно это скрывает. Судя по тому, как Егор себя ведёт... о какой замкнутости может идти речь?! Он даже в её доме ведёт себя как хозяин!

— Ну... — женщина заправила за ухо светлую прядь и прошагала к кровати. Села рядом с дочерью. — Тамара всегда переживала из-за этого. Егор нелюдим, на самом деле. Вы мало общались, и ты многого не знаешь...

Кажется, сказав это, её мать тут же пожалела об этом. Марина прикусила губы и отвела взгляд, словно мысленно ругая себя за болтливость.

— А ты, я смотрю, в курсе? — Дани ощутила вибрацию в гортани. Что это? Волнение?

— Тамара — моя подруга.

Даниэла едва сдержалась, чтобы не скривиться.

Мам... как у тебя язык поворачивается называть Тамару подругой? Ты ведь спишь с её мужем!

Девушка поджала губы, перебарывая желание завалить мать вопросами. Спросить, как так вышло?!

— И чего же я не знаю? — любопытство оказалось сильнее, чем злость. В чём сложность?! Он нелюдим? С какой стати?!

Нет. Он бессердечен и чёрств. Он дьявол. Даже не человек.

— Так, — Марина нервно тряхнула головой и поднялась на ноги. Одёрнула юбку-карандаш и поправила на груди блузку, — у меня переговоры через час. Так что извини, — улыбнулась так же нервно, как и Даниэла пятью минутами ранее, — но мне пора бежать. Просто хотела убедиться, что всё в порядке.

Оставив на виске Дани тёплый поцелуй, её мать как-то быстро ретировалась. И... всё это показалось Даниэле слишком странным. Что это было? Убедиться, что всё в порядке? Что происходит?! И что она знает?! Ведь даже дураку станет ясно, что её мама сказала то, что не должна была говорить. Судя по её реакции на собственные слова, она точно сказала что-то лишнее. Сказала и тут же пожалела. И это было непохоже на неё.

Дани поднялась на ноги и подошла к окну. Сдвинула тяжёлые и плотные шторы, задерживая взгляд на крыше дома Гордеевых, и насупила тёмные брови. Ком в груди не хотел рассасываться. Нехорошее предчувствие усиливалось, а дыхание привычно обрывалось на полувдохе.

Почему её жизнь становится похожей на чёртову головоломку?! Почему его появление перевернуло всё с ног на голову?

Почему так много почему?!

...

— Вить, всё нормально. Просто разговаривать сейчас не могу.

Дани закрыла глаза и сдавила переносицу. Опустила голову, чувствуя, как волосы падают на лицо, а прохладный ветер облизывает голые участки кожи на шее. По хребту пробежала мелкая дрожь, сменяясь мурашками. Ей было жизненно необходимо побыть одной. И ни Витя, ни Яна, ни даже родители не могли сейчас дать ей того успокоения, в котором она так нуждалась. Хотелось просто исчезнуть. Бесследно. Чтобы ни одна душа не нашла. Чтобы о ней все забыли, будто её и не было.

Поэтому, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, Даниэла, проводив родителей, сама села в машину. Бесцельно ехала по дороге, пока не наткнулась на придорожное кафе. Внимание привлекли уютные плетёные стулья и круглые столики в таком же стиле. Большего и не нужно было для того, чтобы съехать на обочину.

— Дань, я был не прав. Я сожалею, что всё так вышло, — чуть тише добавил Витя.

Она знала, что он говорит это искренне. Ни капли не лукавя, и не приукрашивая своё беспокойство, но сейчас был не лучший момент для сожалений. Ни после того, что ей вновь пришлось пережить.

— Вить, — снова назвала его имя в надежде быть услышанной, — я поняла. Но и ты меня услышь? Просто... не сейчас. Хорошо?

— Хочешь, я заеду за тобой после пар? Или ты на машине?