Не спасай меня - Ася Лавринович
На секунду я представила, что было бы, если б вчерашний наш вечер оказался все-таки последним. Нет, это несправедливо, ведь мы впервые поцеловались! Об одном воспоминании тело наполнилось истомой. Господи, как долго я ждала этого поцелуя. Было столько подходящих моментов, но меня постоянно что-то останавливало. Я уже давно наплевала на то, что инициативу должен проявить парень, но не решалась сделать первый шаг. Если бы не та просьба Миши…
Я снова заворочалась в постели. Этот прерванный Стасом поцелуй будто перевернул мой мир. Смазал все существовавшее ранее в серое безразличное пятно. Еще ни разу я не испытывала подобного. И даже подумать не могла, что обычный поцелуй может вызывать такие эмоции. Это словно несколько ударов током. И если бы Миша ушел после такого навсегда, не попрощавшись…
– Нет, это нечестно! – капризно проговорила я полушепотом.
Размышляя, я не заметила, как снова провалилась в сон, а проснулась, когда в комнате было уже совсем светло. Солнечные лучи били в глаза, а из библиотеки доносились звуки фортепиано. И мои бабочки в животе закружились, запорхали в такт этой сказочной мелодии…
Я поднялась с кровати и, заглядывая в окно, поняла, что не могу сдерживать улыбку. Просто улыбаюсь во весь рот и радуюсь этому утру, как ребенок. Он вернулся. Ура! Он меня не бросил! Он не мог меня бросить вот так! И как же «колбасит» от этих восторженных эмоций… А от мысли, что сейчас увижу Матвеева, даже коленки дрожат и сердце радостно замирает.
Я с удивлением окинула взглядом совершенно чистый прибранный сад. Во сколько же прибыла клининговая компания? Они убирали с ночи до утра? Окна в комнату были закрыты, поэтому я не слышала постороннего шума. Стас совсем не спал? Теперь будет дрыхнуть целый день, чем, конечно, удивит вернувшуюся домой бабулю.
Я накинула халат и вышла из комнаты. Осторожно прокралась к библиотеке, приоткрыла дверь и заглянула. Миша сидел за роялем и с увлечением играл на нем, бабушка, облокотившись, с задумчивым видом смотрела в одну точку. Матвеев первым заметил меня. Брякнув по клавишам, перестал играть и принялся смотреть в мою сторону, при этом как-то непривычно и смущенно улыбаясь. Бабуля проследила за его взглядом и тоже обернулась.
– Ульянушка! – воскликнула она. – Доброе утро! Мы тебя разбудили?
– Это чудесный будильник, – честно сказала я. – Миша, очень красиво!
– Спасибо, – коротко отозвался парень.
– А Стаса и Ангелину из пушки не поднимешь, – укоризненно покачала головой бабуля.
– Сегодня вы что-то рано, – проговорила я, шоркая глазами.
– Встретила Мишу недалеко от нашего дома. Видимо, как раз направлялся к нам… – сообщила ба. Я взглянула на Матвеева, тот только пожал плечами. С взлохмаченными волосами, в мятой белой рубашке, несколько пуговиц расстегнуто, на груди видна татуировка… – Да, решили пораньше… И уже, кстати, скоро закончим. А Мишенька как чувствовал, что я домой вернулась.
– Вы были в отъезде? – вполне искренне поинтересовался Миша. Тоже тот еще врун! Как мне у них этому научиться?
– Ладно, занимайтесь, – проговорила я, выходя из библиотеки.
Значит, Миша попался бабуле по пути в дом. «А еще он голоден!» – заботливо подсказал мне внутренний голос.
Пока Матвеев снова не принялся играть, а бабуля петь, я прислушалась. На этаже было тихо. Ангелина и Стас, разумеется, еще спят. Я спустилась на первый этаж и вприпрыжку помчалась на кухню, собираясь сообразить какой-нибудь завтрак для Миши. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила там Веру Кирилловну. Женщина возилась у плиты, негромко работал телевизор, из открытого окна доносилось пение птиц…
– Вы дома? – воскликнула я.
– Как же! Дома. Где мне еще быть? Ведь Алла Константиновна уже вернулась… – обернувшись ко мне, улыбнулась Вера Кирилловна. – Доброе утро, Ульяна.
– Доброе! – Я почему-то смутилась. – Думала, у вас отгул…
– А кормить такую ораву кто будет?
Будто не было вчера вечеринки с диджеем, фейерверками и танцами на барной стоке… В духовке румянились пышные булочки.
– А ты чего так рано вскочила? – посмотрела на меня Вера Кирилловна.
– Есть очень хочу! – проговорила я.
– Что ж, булочки как раз поспели, – проговорила Вера Кирилловна, доставая из духовки противень с ароматной выпечкой. – Прошу!
Пока женщина отвернулась, я принялась поспешно накладывать в большую тарелку булки. Много булок. Внезапно Вера Кирилловна оглянулась и ахнула:
– Куда ж тебе столько?
– Говорю же, что есть очень-очень хочу, – промямлила я и добавила еще парочку. – Одной чашкой кофе здесь не обойдешься.
Произнесла это с невозмутимым лицом, направляясь к кофеварке. Вера Кирилловна продолжала с подозрительностью следить за мной.
– Ешь, как за двоих. Все в порядке? – спросила она, пока я возилась с кофемашиной.
– Ага! Не мешает немножечко поправиться, – беспечно заявила я, чувствуя, как под волосами от вранья пылают уши.
Переложила все это на широкий поднос и с трудом его подхватила.
– Ну… – Я посмотрела на Веру Кирилловну и широко улыбнулась. – Как говорится, приятного мне аппетита! Тут и за папу, и за маму, и за бабушку…
Пока готовила кофе, слышала, как Миша уже прощается с бабулей. Я поднялась в свою комнату и обнаружила там Матвеева. На кровати – его немногочисленные вещи, разложенные стопкой. Увидев это, чуть не выронила из рук поднос.
– Все-таки уже уезжаешь? – упавшим голосом спросила я.
Миша обернулся и задумчиво посмотрел на меня. Откашлялся.
– Да. Я предупредил твою бабушку, что наши занятия подходят к концу… Завтра последнее.
– А я тут булочки, кофе принесла… – проговорила я. – И куда ты?
– У меня есть одно незаконченное дело. Думаю, пора его закончить, – вздохнул Миша. – И попытаться вернуться к привычной жизни. Хотя это вряд ли уже получится… Но пока я давал уроки твоей бабушке, понял, как сильно скучаю по музыке. Осталось только купить билет.
Я поставила поднос
