Нарушая все запреты - Мария Анатольевна Акулова
– Проси…
На ее позволение Гаврила реагирует еле-уловимой ухмылкой, когда один уголок губ дергается вверх.
– Можешь сумму посчитать? Сколько тебе нужно, чтобы жить, как живешь?
Гаврила озвучивает по-деловому, цепко смотря в глаза, а Полина зависает. Щеки сами собой краснеют, кровь бьет в них и скорей бежит по венам.
К такой просьбе она точно не готовилась.
– Не понимаю…
– В неделю или месяц. Как удобней будет. Просто засеки, пожалуйста. Не ограничивай себя ни в чем. Но посчитай…
Неловкости и красноты на щеках становится больше. Полина чувствует себя, будто в западню попала…
– Гаврила… – она даже не понимает пока, что скажет, но обращается и смотрит с просьбой отмотать назад.
Только его эта перспектива не прельщает. Он улыбается уже иначе – чисто и ярко. Снова целует в ладошку. Сжимает в своей, прижимает к голой груди.
Там самое быстрое и самое отчаянное в мире сердце. Полине кажется иногда, он ничего не боится и ни перед чем не остановится.
– Просто сделай, Поль. Пожалуйста.
– Зачем?
– Хочу у отца тебя забрать.
За его признанием следует онемение. Полина впервые чувствует себя вот так – как обухом по голове. Глупая, наверное, но совсем не ожидала…
Знает, что пришло время поговорить, объяснить, что она… Еще не готова. И еще не уверена… Но у нее просто язык парализовало, а у Гаврилы возникли какие-то внезапно неотложные дела.
Он рывков поднимается к кровати. К горке своей идет…
Поля смотрит в спину, и одновременно отмечает – какой же он все-таки красивый. Высокий, статный, мужеством укутан. А еще раз за разом прокручивает в голове его «у отца забрать»…
Господи… Зачем?
Зачем он дал ей повод об этом подумать хотя бы, а потом изнывать из-за несбыточности?
Он и иметь и быть хочет. Ненасытный.
Берет что-то на полке за стеклом. Сжимает в кулаке, возвращается к кровати. От ранения на его теле осталась только розовая полоска свежего шрама. И услугами той Лады он тоже больше не пользовался…
Гаврила опускается на пол рядом с диваном, кладет на него коробочку, смотрит на Полину с улыбкой.
Она же вниз…
У нее много украшений. В основном – от именитых домов, название одного из которых вытеснено серебром по мятному чехлу. Она прекрасно знает ассортимент каждого и что бы хотела получить.
Отец никогда не скупился, но Гаврила…
– Открой, ну…
Просит, горя энтузиазмом, а она боится. Но и отказать не может. Тянется, поднимает крышечку…
Сердце подскакивает к горлу…
Это крестик. Он бешеных денег стоит. Просто бешеных для парня, который катает её на отцовском Мерсе. Усыпан брильянтами. Сделан из платины.
– Ты же крещеная? – в ответ на вопрос Полина кивает, продолжая пялиться вниз. – Не нравится? – Гаврила имеет права ждать более очевидно счастливой реакции. Для нее ведь старался. Но Полине приходится силой заставлять себя мотать головой и улыбаться.
– Очень красивый. Я хотела…
Она шепчет, ни секунды не лукавя. Правда хотела. Но вот так – не ждала. Он либо все свои сбережения потратил, либо…
Даже думать страшно.
Гаврила тянется сам, достает крестик с цепочкой, застегивает на Полиной шее, когда она поднимает волосы. Любуется…
– Спасибо, – Полина от чистого сердца благодарит, подставляет губы для поцелуя. Пытается затолкать поглубже бунтующую совесть.
Он её огорошил сегодня. Дважды уже.
– Там много красивого было, но мне он понравился.
Полина даже думать не хочет, как на него реагировали консультанты в магазине. И что думали, когда выбирал и расплачивался. Ей стыдно за всех – за них, за себя, за мир.
И болезненно сжимается сердце от осознания, как сильно и бескорыстно он любит её. Какой он отчаянный…
– Я сделаю, как ты просишь, – она снова тянется к губам Гаврилы. Обещает, пусть сомнений в ней больше, чем уверенности.
Просто хочется, чтобы улыбался. Он заслужил.
Полина прижимает подвеску к коже. Гладит…
Гаврила целует ее, чуть давит, прося разжать губы. Она отзывается. Падает на спину, обнимает, когда он оказывается сверху…
Дрожит из-за его тяжести и моментально вспыхнувшего желания. Отдастся ему, не жалея и ни о чем не думая.
Но прежде в голове мелькает малодушное:
Господи… Как хорошо, что это было не кольцо…
Глава 20
Глава 20
– Красиво, мась… Красиво… Отец задарил? – Варвара задает вопрос, поднимая взгляд от выложенного камнями крестика вверх к лицу подруги.
Которая только сейчас понимает, что по дурацкой новой привычке мусолила подарок Гаврилы пальцами из-за нервов.
Отпустила, опустила руку на поручень, сначала глотнула шампанского из своего бокала, потом только плечами передернула.
Нет, не отец. И по тому, как Варя расплывается в улыбке, понятно, что она вот такой ответ и ожидала. Наверное, даже хотела его.
– Боже, я не знаю вообще, как терплю тебя такую… Скрытную…
Полина пропускает укол подруги мимо ушей. На кончике языка крутится: не хочешь – не терпи, самой же выгодно… Но она сдерживается.
Как бы там ни было, искренне благодарна Варваре за помощь. И за то, что никуда не разнесла. Вроде бы…
– Тухло, конечно…
Следующее замечание Варвара произносит, уже вроде как в атмосферу больше, чем Полине. Прижимается к поручню пятой точкой, окидывает взглядом зал за открытыми дверями, ведущими с террасы, на которую вышли проветриться. Прикладывает к губам такой же, как у Полины, бокал с шампанским.
И на сей раз Полина с подругой согласна. Ей тоже тухло.
– Прости за прямоту…
Варя уточняет, скашивая взгляд, а Поле не обидно совершенно.
