Три недели другой жизни 2 (СИ) - Арина Вольцева
Машу уже положили в ту же палату, где лежала Аня, как могла, сестра отвлекала ее, не давая провалиться в отчаяние, и настраивала на позитивный лад.
В середине сентября Аня проснулась от острой боли, сковывающей живот. Вызванная посреди ночи Виолетта Глебовна прибыла в клинику уже через сорок минут, когда обеих сестер готовили к родам. Так как и мамочек и деток было в большем, чем обычно, количестве, вызвали две бригады. Сразу было видно, что все, кто работал в центре — высококвалифицированные специалисты: все движения были отточены и уверены, каждый знал свое место и свою работу. Сноровисто подготовив большой родзал с двумя родильными кроватями, на которых мамочек потом должны были и доставить в палату, персонал все равно не стоял без дела. Кто-то проверял по списку весь необходимый инвентарь, кто-то тестировал аппаратуру, проверяли все необходимое для реанимации, привезли четыре кювеза, вызвали двух педиатров… Все вокруг работало словно механизм хороших швейцарских часов.
С Аней и Машей тоже возились несколько человек, переодевая и проводя необходимые манипуляции. Машу даже не пришлось стимулировать: как только она увидела, что у сестры начались схватки, то стала переживать так, что и у нее роды начались естественным путем! Виолетта Глебовна, шутя, отметила синхронность будущих четверняшек…
***
Шел девятый час родов. Усталая и измученная Аня едва держалась на ногах. За окном был разгар солнечного дня, стояла привычная для сентября солнечная сухая погода. Краешком сознания Аня ухватила знакомый звук, но не смогла сфокусироваться на нем, чтобы понять, откуда он доносится и что может означать.
Те, кто у Маши, решили быть старше, и суррогатная мамочка уже изо всех сил правильно дышала между потугами на специальной кровати. Аня ходила из угла в угол смежной предродовой, прислушиваясь и понимая, что вскоре и ей предстоит оказаться за стенкой.
— Ну как вы тут? — вошла одетая в стерильную одежду и с повязкой на лице Виолетта Глебовна.
— Хожу, — пропыхтела Аня, почувствовав именно в этот момент сильнейший спазм.
— Пошли, детка, — качнула она головой в сторону родзала, поправляя перчатку. — Отступать уже некуда!
Аня, уже не боясь, а просто моля бога, чтобы все это скорее закончилось, сцепила зубы и аккуратно следовала за доктором.
Она сама отказалась от того, чтобы лежать во время схваток, так как, лежа, не могла вытерпеть приступы скручивающей боли, ей казалось, что стоя ей немного легче.
Стеная и охая, она едва взгромоздилась на высокую установку, поддерживаемая с двух сторон проворными руками медперсонала, как раздался Машин вскрик — и через пару мгновений большую комнату разорвал громкий детский плач, оповещая мир о рождении еще одного человека.
— С сынишкой, Аня, — поздравила с улыбкой Виолетта Глебовна, склонившись над ней. — Стой — стой, ты тут еще нужна, — похлопала она по щеке внезапно потерявшуюся на секунду Аню. — Нашатырь! — кивнула врач медсестре, и та ловко подсунула роженице под нос противно пахнувшую ватку.
Это помогло, и Аня встряхнулась, почувствовав волнообразное движение внутри. Против воли напрягая живот, она охнула.
— Так, красавица, а теперь слушаем только меня, — став моментально серьезной, велела Виолетта Глебовна и склонилась над плечом акушерки. Следя за Аней и за показателями на приборах, она четким голосом начала считать с Аней вдохи и командовать, когда нужно тужиться.
Когда Маша родила девочку, на свет появилась и Анина первая дочка. Слыша звонкое трио детских голосков, наполняющих родзал до самого потолка, Аня плакала и улыбалась одновременно, мысленно благодаря всех и вся.
— Рано расслабляться! — вернула ее к действительности Виолетта Глебовна. — Вторая принцесса на подходе.
И вновь они считали вдохи и тужились по команде. Аня едва услышала тихое поздравление Маши, стараясь сконцентрироваться на своих ощущениях. Пот застилал глаза, добрая медсестричка аккуратно обтерла ее лицо и откинула мокрые пряди. Дышать стало легче. Еще одно усилие — и вторая дочь увидела дневной свет!
Аня, тяжело дыша, откинулась на спинку, пытаясь отдышаться.
— Солнце мое, еще, буквально, одно усилие, — попросила Виолетта Глебовна.
Аню вновь скрутило.
Виолетта Глебовна нахмурилась.
— Анют, что ты чувствуешь? Должен быть просто небольшой позыв, слабее предыдущих.
— Не знаю, — сквозь зубы вытолкала Аня, чувствуя, как скручиваются внутренности.
Врач нахмурилась и принялась ощупывать ее живот.
Внезапно все вокруг зашумели, послышались чьи-то громкие голоса, люди вокруг засуетились, а Аня постаралась отстраниться от всего, сконцентрировавшись на своих чувствах. Подсознательно чувствуя, что что-то не так, она отрешенно думала, что радоваться рано, и Судьба никогда не давала прежде ей счастья авансом.
— Сюда нельзя! — громкий крик одной из медсестер, и Аня, почти теряя сознания от волны боли, прокатившейся по всему позвоночнику и потерявшейся внизу живота, невольно кинула взгляд на дверь.
Секундная вспышка узнавания — и разум запутался где-то в паутине сегодняшних событий, отказываясь фиксировать действительность. Уже соскальзывая в спасительное забытье, она почувствовала освобождающее от боли скольжение где-то внизу — и звенящую тишину, внезапно обрушившуюся на родзал.
И благоговейный шепот Виолетты Глебовны.
— Не может быть!..
Глава
