Ты - Моя Душа - Яна Войнова
— Ой ли…
— У тебя галстук сдвинут вправо, на тебе похоронный костюм, а значит ты в безвыходном положении.
— Дался тебе мой галстук! — воскликнул Аверин.
— Ты не решил дело с Северовым.
— Хуже. Моих услуг потребовал Акулов.
— Нет! — настал черед Арин закипать. — Ты не будешь работать с этим… чудовищем!
— Я боюсь, меня не спрашивали.
— Саша, нет! Он страшный человек. Ты же знаешь, на что он способен.
— То же самое ты говорила о Северове. Тем не менее, я уже лет пятнадцать являюсь его адвокатом.
— Саша, да по сравнению с Акуловым, Северов мальчишка в песочнице! Вадик приходил к тебе уже после совершенных преступлений с просьбами его отмазать от тюрьмы. Он, конечно, тот еще психопат, но он не убивал на твоих глазах человека, просто чтобы показать, что в состоянии это сделать!
Арина была права. Во всем. Когда она первый раз увидела Акулова, проницательная жена сказала, что от него мертвечиной пахнет. Только была одна загвоздка: таким как Борис Акулов, никто не смеет перечить.
— Саша, откажись.
— Ты действительно думаешь, что я могу?!
— Ты обсуждал это с Вадиком? Может он мог бы по дружбе…
— Северов просит помочь, — ответил Аверин. — Вадику сейчас выгодно, чтобы Акулов остался на плаву и поддерживал его в должности губернатора.
— Черт… — Арина прикусила губу. — Я поговорю с Юлей. Она попросит Орлова вмешаться и надавить на Акулова.
— Твоя Юля не в силах помочь. Она в рот заглядывает своему Орлову и сделает так, как хочет он, а он также попросил поддержать Бориса.
— Саша, — завелась Арина. — Я не для того семь лет на гормональных препаратах сидела, и свечи себе засовывала куда не попадя, пережила три ЭКО, чтобы в конечном итоге, у моего ребенка не было отца! Придумай что-нибудь.
— Успокойся, пока я им нужен, меня не тронут.
— А после? Что с тобой сделают после? Ты слишком погружен во все их темные делишки. Никто не поверит, что ты в жизни не нарушишь адвокатской тайны просто потому, что честен с клиентами! Они убьют тебя!
— Чего ты хочешь от меня, Арина? — устало спросил он, потирая виски.
— Чтобы ты нашел выход и выбрался из чертовой задницы, в которой очутился. Я не собираюсь организовывать твои похороны. Черный цвет, знаешь ли, мне не к лицу.
— Арина, если меня решат убрать, мой труп не найдут, поверь мне, и хоронить тебе будет некого.
— Очень смешно, — буркнула она. — Саша, мне страшно.
— Знаешь, мне тоже, — сказал Аверин. Надо было перевести неприятную тему и поговорить об еще одном волнующем его деле: — Ты должна уйти из театра.
— Насчет этого. Я как раз…
Вот с ней так всегда! Эта женщина только что чуть ли не целую лекцию ему прочитала о благоразумии, отчитала как сопливого пацана, а сама в очередной раз пытается обдурить его! Ее оправдательная фраза подействовала на него уже доведенного до крайности за сегодняшний день, как красная тряпка на разъяренного быка.
— Я даже слышать не хочу! — заорал он на жену, которая явно намеревалась с пеной у рта ему доказывать, что не сможет уйти сейчас из театра. Скорей всего ей снова дали какую-то тупую не стоящую времени и сил роль, а она зубами в нее вцепилась. Однажды он позволил ей обвести себя вокруг пальца, но больше это не повторится! — С завтрашнего дня ты уходишь в декрет!
— Саша, выслушай меня… — взмолилась Арина, но Аверина уже было не остановить.
— Я не желаю слышать никакие доводы, а тем более потакать твоим дурацким капризам! Мне совершенно плевать на твой театр и на твою карьеру в частности! Я не дам тебе убить второго моего ребенка!
В детстве в самые худшие дни, когда гнев бабушки становился сильнее, чем обычно, старая карга брала в руки топор и гонялась за Ариной по всей квартире. Маленькая девочка пряталась под диваном, куда толстой бабушке точно не удалось бы пробраться и достать ее оттуда. Она забивалась в свою спасительную норку, пока бабушка, покрывая ее жутким матом, пыталась просунуть топор в щель и воздать ей за все ее “ублюдочные тяжкие грехи”. В те минуты трясущаяся от страха Арина, молилась. Она беспрерывно читала “Отче Наш”, чтобы бабушка успокоилась. Арина ведь ничего такого не сделала. Она просто разлила случайно немного молока на стол…
Однако то ли Бог не слышал ее молитвы, то ли маленькая девочка неправильно исполняла духовный ритуал, но буйство бабули длилось иногда несколько часов подряд. Арина до одури боялась, что однажды наступит день, когда она не успеет убежать, не сумеет спрятаться! И тогда бабушка ее точно убьет! В такие жуткие моменты больше всего на свете ей хотелось, чтобы мамочка забрала наконец-то ее из этого кромешного ада…
Сейчас Арина отрешенно подумала, что было бы лучше, если бы бабуле все же удалось разрубить ее топором на множество мелких кусочков, чтобы она никогда не слышала этих жестоких слов Аверина…
Она отшатнулась как от удара, кровь схлынула с ее лица, и как побитая собака она побрела в ванную комнату. Удивительно, но очередного приступа панической атаки у нее не случилось, хотя она ее ожидала. Вместо этого ее рвало без передышки несколько часов подряд.
Аверин барабанил в дверь, что-то кричал, даже, кажется, угрожал, но Арина не разбирала его слов. Неожиданно она оказалась в жестких тисках болезненных воспоминаний. Тех, о которых не просто хочется забыть, а желаешь вскрыть себе вены и сдохнуть, только чтобы не помнить…
Арине исполнилось двадцать три года, когда она забеременела. Она только стала дипломированной артисткой, ее взяли в драматический театр и дали первую роль. Это было ее дебютное посвящение на профессиональной сцене. Арине до сумасшествия хотелось блистать! Она до ночи репетировала роль и могла думать только о Нине Заречной. Но прежде премьеры “Чайки” выпускался другой спектакль, “Яма” по повести А. Куприна. В этой постановке Арина должна была с другими молодыми актрисами танцевать фривольное кабаре девиц из публичного дома. Ничего особенного, только пару выходов на сцену…
Откровенно говоря, Арина не была готова стать
