(Не)идеальная пара (СИ) - Волгина Надежда

Воздух между ними накалился, того и гляди посыплются искры. Да и до пожара уже оставалось не долго, в котором рисковало сгореть все то хорошее, что между ними было. Но Олеся била наотмашь, а Артем не привык перед кем-то оправдываться, в особенности когда не считал себя виноватым. Даже перед ней.

– Ты! Когда кого-то обвиняешь, будь добра предоставить факты. А пока есть только слова…

– И давно ты не веришь моим словам? И вообще! Я не обязана перед тобой оправдываться, понял? Мне вообще не хотелось сюда приходить, но и молчать не могла. Я… я даже подумать не могла, что ты окажешься таким подлым, ведь с виду ты совсем не такой, и я тебя… Впрочем, это уже неважно. А доказательства у меня есть, – полезла она в сумочку и достала оттуда какие-то бумаги. – Вот, держи! – сунула ему их в руки. – Изучи на досуге, – развернулась и направилась к двери, но сразу же затормозила. – За своими вещами я приду, когда тебя не будет дома! – хлопнула она дверью напоследок.

Артем стоял посреди своего кабинета, чувствуя себя оплеванным дальше некуда. И кем? Девушкой, которую любит, которой сегодня за ужином собирался сделать предложение. Сделал, называется.

Про бумаги, что сунула ему Леся, он вспомнил, только когда вернулся за стол. Что ж, видно торопиться ему сегодня некуда, дома его ждет пустота и тоска. В душе погано, как давно уже не было. Ну а с этим делом нужно разобраться, как ни крути. Какой бы ни была Леся – слишком импульсивной, чересчур категоричной, безапелляционной… но дыма без огня не бывает, как говорится.

* * *

– Едрит-Мадрид! Напугала! Ты чего сидишь тут, да еще и в потемках?

Вспыхнул яркий свет, от которого в первый момент я ослепла. Зажмурив глаза, уткнулась в колени и в такой позе продолжила плакать, что собственно и делала уже с полчаса, как вместо того чтобы отправиться домой, зачем-то приперлась в офис. Все уже разошлись по домам, и каморка встретила меня привычными теснотой и спертостью, но именно здесь мне хотелось оплакать свою растоптанную любовь и вселенское горе. И надо было Потапычу заявиться в такой неподходящий момент!

– А ты чего это ревешь? – донесся до меня его растерянный голос. – Случилось что? – присел он рядом со мной на топчан.

– Прости, Потапыч, никак не получается остановить этот потоп, – посмотрела я на него сквозь пелену слез.

И это было правдой. Плакать мне уже не хотелось минут десять как, а проклятые слезы все катились и катились, и не было им конца и края.

– А ты пробовала? – уточнил Потапыч. – Причина хоть серьезная для слез?

Странные вопросы он задает – стала бы я реветь белугой просто так.

– Еще какая! – всхлипнула я. – Я снова свободна… – и разрыдалась пуще прежнего, аж в горле засаднило.

– Вон оно что… – Протянул Потапыч и куда-то на минуту скрылся. Вернулся со стаканом воды. – Выпей вот, – протянул тот мне.

– Не хочу, – тряхнула я головой.

– Пей, кому говорят! – строго велел. – Истерики до добра не доводят. И у меня сердечко пошаливает, забыла? А женские слезы на меня действуют, как… сильнейшая отрава! – подобрал он нужное определение. – Пей ради меня, коли ради себя не хочешь.

Так и пришлось мне осушить добрую половину стакана, но это действительно сработало – реветь я перестала. Разве что шмыгала носом нещадно.

– С любимым поссорилась, значит? – приступил к терапии, как сам, наверное, решил, Потапыч.

Сначала я испугалась, что снова заплачу, когда речь зашла об Артеме, но с удивлением обнаружила, что могу и хочу о нем говорить с этим военным в отставке. Никому другому я, наверное, не смогла бы всего рассказать, а Потапычу выложила все как на духу.

– Нехорошо, – цокнул Потапыч языком и покачал головой, когда я закончила. – Очень нехорошо. И все это ох как дурно попахивает. Но вот что я тебе скажу…

И замолчал. Я же от нетерпения едва не лопнула, так мне захотелось услышать от него что-то дельное и, главное, обнадеживающее.

– Ну что, Потапыч? – поторопила я.

– А вот что! Давай-ка мы с тобой проведем собственное расследование. Выясним, насколько плохо обстоит дело… Ну хотя бы узнаем, как устроились остальные из Нагорно-овражного, не считая той семьи и Василия, про которых знаем уже.

– А как же мы это узнаем? По всему городу их что ли разыскивать? Да и может остальные тоже не в городе…

– Это я беру на себя – адреса раздобуду, подвязки есть. Ну а потом объедим их все. Идет?

– Конечно! – обрадовалась я, не известно чему. Ведь, получив доказательства вины Артема, стану считать его еще большим подлецом. И как мне любить такого подлеца? А и не любить тоже не могу.

– И вот еще что… – снова замолчал Потапыч, но на этот раз продолжил сразу же. – Не спешила бы ты винить своего любимого.

– Тут все очевидно, прокурором быть не нужно, – горестно вздохнула я.

– Не скажи, Леся… В жизни всяко случается, – изрек Потапыч, чем заставил меня задуматься – а не слишком ли резко я обошлась с Артемом?

Глава 43

Артем

– Что это? – бросил Артем на стол бумаги, и оказались те аккурат перед носом Славы.

– А что это? – удивленно вскинул брови зам и брезгливо развернул довольно потрепанные листы бумаги.

Артем наблюдал за лицом своего зама, брезгливость с которого быстро сползала, уступая место страху. Самому ему после целого дня проверки финансовых документов все было предельно ясно, но хотелось услышать версию из первых уст. Интересно, чем будет оправдываться тот, кто с холодной головой обворовывал людей, у которых и так за душой ничего не было.

– Я жду! – поторопил Артем теперь уже бывшего зама. Уволить его он решил сразу же, но одного увольнения будет мало. По его подсчетам, обманул Слава двенадцать человек, вернее, обворовал. И этим людям он сполна вернет все, что им обещали изначально.

– Ну… это стандартный договор купли-продажи, – нехотя отозвался Слава.

– Что? Я не ослышался, ты сказал стандартный? – едва не вскипел Артем. – А что же там за приписка мелким шрифтом? Какая такая неустойка? Что за комиссионные? И где они?.. Что-то по нашей кассе эти деньги не проходили. Ни по белой, ни по черной. Куда же они тогда делись? И ты, наверное, следишь за судьбой тех людей. Как они устроились на те деньги, что ты соизволил им получить с барского плеча?..

Никогда еще Артем не был так зол. Он смотрел на холеную рожу своего зама, понимая, что тот лихорадочно подбирает слова, чтобы обелить себя. А в глубине души даже сейчас не чувствует себя виноватым.

– А чего ты так кипятишься? – заговорил, наконец, Слава. – Я тебе землю освободил? Освободил. Дома ты там строишь? Строишь. Ну а методы… уж как смог. Да и какая разница? Они могли не подписывать бумаги, не продавать землю. Сами дураки.

– Нет, Слава! Дурак тут один, и это ты, – вздохнул Артем. – И я больше не хочу ни видеть тебя, ни слышать. У тебя есть месяц, чтобы вернуть все деньги в кассу. Как ты это сделаешь, меня не интересует. Если через месяц их не будет, ты пойдешь под суд за мошенничество. И не сомневайся, что я это сделаю. А сейчас, пшел вон! – указал он теперь уже бывшему заму на дверь.

– Тебе зачем?! – вскочил Слава со стула и смотрел на него огромными от возмущения глазами. – У тебя и так этих бабок выше крыши. А я лишь хотел подзаработать, надоело влачить жалкое существование.

– Думаю, что ты не очень понимаешь, о чем говоришь сейчас, – хмыкнул Артем. – Для первого заместителя у тебя зарплата была едва ли не самая высокая в городе. Но тебе этого показалось мало. Что там у тебя есть? Дом? Считай уже нет… Дача? С ней тоже придется расстаться. Ну и со всей остальной недвижимостью, по-видимому, тоже. Вот тогда ты точно будешь знать, что значит влачить жалкое существование. Знаешь, иногда полезно побыть в чужой шкуре.

– Ты не посмеешь… – побледнел Слава.

– Еще как посмею! – с угрозой в голосе произнес Артем. – И уйди уже, смотреть на тебя противно, – отвернулся он к окну.

Еще вчера он распорядился выплатить тем семьям всю недостающую часть денег. Проблема сейчас стояла разыскать тех людей, ведь он понятия не имел, куда они переехали. Но и этим его люди уже занимались вовсю. А угрозу свою он тоже намеревался выполнить, если Слава не вернет должок.