Любовь по правилам и без 2 (СИ) - Озолс Агата

С силой оттолкнула от себя Романа, схватила со стола салфетку и брезгливо вытерла ею рот. Говорить нам больше было не о чем, поэтому я, молча, поднялась из-за стола,  уговаривая себя не бежать, а действовать спокойно, взяла пакет с хлебом и пошла в сторону выхода.

- Аня! – позвал Роман. – Подожди!

Нет, я не буду останавливаться. Роман из породы таких людей: дай ему руку, откусит по локоть, если не больше. «Дайте воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде».

- Аня!

Роман вышел вслед за мной, обогнал и перегородил дорогу.

Мы так и стояли друг напротив друга. Молчали.

Я чувствовала, как он смотрел на меня, но желания отвечать на его взгляд у меня не было. С усердием разглядывала пакет с хлебом, думая о том, стоит ли сдержать себя и уйти молча или для начала нужно сделать что-то такое, что отобьет у Валишевского охоту к экспериментам.

- Ты ответила мне, - сказал вдруг Роман голосом государственного обвинителя.

- Нет, - не поднимая глаз, я отрицательно помотала головой.

- Ответила, - стоял он на своем.

- Нет!

Подняла взгляд, и наши глаза встретились.

«У Машки его глаза», - поняла я неожиданно. Раньше никогда не замечала, но ведь и вправду, дочка очень похожа на него.

Бедная моя девочка, как многого лишила ее судьба. У нее не было отца. Конечно, Мари не говорила об этом, возможно пока, в силу возраста, и не задумывалась, но я не могла не понимать: у ребенка должно быть два родителя. Мать и отец. У Маруси нет отца. Никогда она не узнает, как это – когда тебя носит на руках папа. Играет с тобой, читает сказки и приносит запрещенные мамой вкусняшки. Дарит кукол. Отгоняет неподходящих кавалеров. Любит, гордится, заботится.

От этих мыслей стало невообразимо горько, а Роман все стоял и стоял, загораживая мне путь к дому.

- Дай пройти, - я крепко сжала в руках багет, превращая свежее тесто в фарш.

Роман еще пару секунд смотрел мне в глаза, а потом посторонился, освобождая дорогу.

- Ты ответила, - повторил он в третий раз. – Анька, я не отступлю.

Говорить и спорить с ним, у меня не было сил. В ответ я дернула плечом, надеясь, что он правильно истолкует этот мой жест и пошла домой. Валишевский не стал меня преследовать. Стоял у булочной и смотрел. За это я была ему благодарна.

Ночью  мне снились странные сны. Я, как будто, опять вернулась в прошлое. Только там все было по-другому. Не было ни разговоров с Сергеем Карловичем, ни Ромкиной невесты. Мы опять были вместе. Ждали ребенка. Были счастливы.

Но даже во сне меня не оставляло ощущение нереальности. Кажется, я плакала, хотела проснуться, но никак не могла этого сделать. Сон засасывал меня, вытягивал эмоции, порабощал. Казалось, еще немного, и я совсем потеряюсь в нереальности происходящего.

А потом вдруг что-то тяжелое ударило в живот, и я проснулась.  Сверху на мне лежала Мари, смотрела на мое лицо и улыбалась.

И сна, мучившего меня всю ночь, как ни бывало.

- Привет, - я погладила ее темноволосую макушку.

- Привет.

Дочка поелозила на мне, устраиваясь поудобнее.

- Мне стало скучно без тебя.

- Мне тоже, - я обняла ее и прижала к себе покрепче.

- Я тяжелая.

- Ты самая лучшая. Моя радость и счастье.

Одной рукой продолжая прижимать ее к себе, другой дотянулась до телефона и посмотрела на экран. Семь часов утра. Еще можно поваляться несколько минут.

- Ты чего так рано проснулась? Плохой сон? – спросила у дочери.

Она неопределенно пожала плечами.

- Кушать хочешь или полежишь еще немного?

- А у тебя сегодня очень важный день? – спросила Мари.

Я знала, к чему она клонит.

Бывали у нас такие дни, когда, проснувшись утром, мы понимали – нужно отложить все дела и провести время вдвоем. Машка, в свои четыре года, прекрасно осознавала, что маме нужно работать, поэтому перед тем, как предложить мне устроить внеплановый выходной, всегда интересовалась: насколько важный мне предстоит день. Если я отвечала, что особых дел нет, она предлагала остаться дома. Если говорила, что у меня много работы или запланирована серьезная встреча, дочь только вздыхала и послушно занималась с няней.

Прикинув, что успею посмотреть редакторские правки, пока она будет спать днем, а поработаю ночью, ответила:

- Ничего особо важного. Останемся дома? Или пойдем куда-нибудь?

- Дома. Давай соберем котику домик?

- Давай, - согласилась я с улыбкой, надеясь, что наших более  чем скромных сил, хватит на то, чтобы собрать это странное сооружение, подаренное нашему коту кем-то из знакомых. Моих, разумеется.

- Только позавтракаем.

- Можно мне хлопья? – спросила Мари мне в шею.

- Можно.

- А детский кофе?

Детским кофе мы называли напиток из цикория, который иногда Машка пила под видом настоящего кофе. Что делать, если бедный ребенок живет в семье кофеманов?

- Можно.

- Но сыр с плесенью я не буду, - заявила дочь так решительно, словно я стояла над ней с этим сыром и требовала его съесть.

- Сыр с плесенью буду есть я, - успокоила я Машку.

- Хорошо, - согласилась она и зевнула. – А можно я еще капельку полежу? Пока ты будешь готовить завтрак?

- Можно.

Я переложила дочь на кровать, укрыла одеялом и поднялась, краем глаза заметив, как котенок устраивается у Мари на голове.

По пути поняла, что не так все и плохо. У меня есть Машка, а у Машки – любящие мама, бабушка и дед. Справимся.

21

В том, что я сильно переоценила свои силы, я убедилась спустя час после того, как мы начали собирать кошачий дом. В большой коробке лежали деревянные детали будущего сооружения и схема сборки. Предполагалось, что детали складываются наподобие объемного пазла, без шурупов и гвоздей, или как это называется. Судя по яркой картинке на коробке, дом предполагался двухэтажный, с когтеточкой и лесенкой. Я крутила и вертела детали, прикладывала их друг к другу и так, и этак, но ничего не получалось. Мари поначалу активно пыталась мне помочь, подавала части домика и морщила лоб, пристально глядя на схему. Потом тихонько сидела рядом, наблюдая за моими потугами. Окончательно разочаровавшись в матери, как в сборщике кошачьих домов, она предложила:

- Давай кого-нибудь позовем на помощь?

- Кого? - спросила я, прикидывая, кто выступит в роли добровольного помощника. В то, что мы с Марусей справимся сами, я уже не верила.

- Бориса?

- Его нет в городе.

- Полин не справится, - озвучила дочка мои мысли. - Может быть, Марка попросить?

- Он занят, - решительно отвергал я эту кандидатуру.

Машка перебирала вслух имена наших знакомых, но подходящей жертвы все не находилось. Пока я решала, что лучше - плюнуть на домик и пойти гулять, продолжить сборку домика до победного конца или все-таки позвонить Полин, пусть тоже развлечется, зазвонил дверной звонок.

- Это кто? - удивилась Машка.

- Дед Мороз, - ответила я, поднимаясь с пола и гадая, кого это нелегкая принесла.

Оказалось, Виктора.

- Доброго дня, - он стоял на пороге с коробкой из кондитерской. Пирожные принес, не иначе, как взятка.

- Проходи, - я посторонилась, пропуская его в квартиру. - За что подношение?

- Подношение? - не понял Виктор. - А, это. Это просто десерт к кофе.

В коридор вышла Машка.

- Привет, - поздоровалась она с гостем.

- Привет, принцесса. Это тебе.

Виктор протянул Мари коробку.

- Только мне? - уточнила моя деловая дочь.

- Обойдешься, - я забрала у нее десерт. - Попа слипнется.

- Я чуточку.

- И я чуточку, - согласилась я с ней. - И Виктора угостим.

- Будешь чай? - проявила гостеприимство Мари.

- Лучше кофе.

Дочка кивнула в знак согласия и решила воспользоваться ситуацией.

- Ты мне поможешь?

- А что нужно сделать?

- У нас кошачий домик не собирается, - сразу взяла быка за рога дочь.