Нора Робертс - Сила Трех

— Работаю. — Он поморщился и сел на корточки. — У тебя аспирина нет?

— Нет. — Она осветила его фонариком и быстро шагнула вперед. — Кровь идет. Ради бога, Мак!

— Немножко. Я стукнулся головой.

— Молчи. Дай посмотрю. — Она нагнула голову Мака, не обращая внимания на его протесты, разгладила волосы и осмотрела шрам.

— Полегче, полегче!

— Ничего страшного. Швы не потребуются. Если бы волосы не смягчили удар, тогда другое дело, ты бы себе мозги вышиб.

— Ну что, ты приняла решение? — спросил Мак. Она слегка вздохнула и тоже присела на корточки.

— Я кое-что надумала… У меня нет права вмешиваться в твою работу и выражать недовольство тоже. Ты ничего не скрывал и вчера вечером тоже сказал правду. Ты не принуждал меня.

Она надела серьги. Такое случалось редко. Маку хотелось поиграть позолоченными колечками и мочкой ее уха.

— Похоже, ты долго думала.

— Да уж. И все же пока что я надумала только одно. Давай вернемся к тому, на чем остановились.

— Согласен. Но я хочу, чтобы ты знала… Я буду говорить с Нелл и запишу эту беседу на пленку.

Она сжала губы:

— Это ее дело. Я только…

— Я буду осторожен, — перебил ее Мак. Рипли посмотрела ему в глаза.

— Да, — через секунду сказала она. — Будешь.

— И с тобой тоже.

— А вот это совсем не обязательно.

— Рад слышать. — Мак обнял ее за талию и привлек к себе.

Краем уха он услышал, что приборы запищали опять, но не обратил на это внимания. Сейчас ему хотелось только одного: поцеловать Рипли.

Когда их губы встретились, Рипли обняла Мака, прижалась к нему всем телом и почувствовала, что последняя часть сложной и чарующей головоломки встала на место.

Ей стало тепло и сладко, как никогда в жизни.

Ощутив незнакомую дрожь внутри, потрясенная Рипли отпрянула.

— Мак…

— Молчи. — Он жадно целовал ее щеки, виски и шею. — Говорить следует, когда дело закончено и нужно обсудить результаты. Уж я-то знаю…

— Хорошая мысль.

— Рано или поздно это должно было случиться. — Он прильнул к ее губам. — Скорее, или я сойду с ума.

Рипли положила ладонь на его Щеку.

— Я почти уверена, что с этой частью нашей программы проблем не будет.

— Странно… — сказала Майя, войдя в грот. — Ах, как неловко. — Увидев, что Рипли и Мак отпрянули друг от друга, она пригладила волосы. — Я не хотела мешать.

Едва она заговорила, как оборудование Бука снова взвыло. Стрелки заметались как бешеные. А когда один из приборов задымил, Мак вскочил.

Майя молча повернулась и вышла из грота.

— О боже, его изжарило. Просто изжарило!

Поскольку в голосе Мака звучало не столько огорчение, сколько восхищение, Рипли оставила его и поспешила за Майей.

— Постой!

Не слыша ее, Майя шла к полосе прибоя. Отлив оставил на сланце небольшие лужи.

— Майя, подожди минутку… Я думала, ты больше сюда не ходишь.

— Я хожу туда, куда мне нравится. — «Но не сюда, — думала она, рассеянно глядя на волны. — Сюда я не приходила… вплоть до сегодняшнего дня». — Это ты привела его. — Майя резко повернулась. Ее волосы развевались по ветру, в глазах застыла печаль. — Ты сказала ему, что для меня значит это место?

На мгновение Рипли забыла о том, что их разделяло.

— Ох, Майя… Как ты могла подумать такое?

— Прости. — По щеке Майи скатилась слеза. Она клялась больше не плакать о нем, но одна слеза все же скатилась. — Конечно, не могла. Я знаю, ты бы этого не сделала. — Она стерла слезу и снова повернулась лицом к морю. — Просто я увидела, как вы обнимаетесь. Да еще здесь…

— Что… О господи, Майя! — Рипли вспомнила надпись и схватилась за голову. — Я забыла. Честное слово, я не подумала…

— Не волнуйся. Это уже неважно. — Майя скрестила руки на груди и обхватила ладонями локти. Она кривила душой. — Он написал это давным-давно. Когда я была дурой и верила, что он говорит правду. Точнее, отчаянно хотела верить.

— Он не стоит этого. Ни один мужчина не стоит этого.

— Ты права, конечно. Но, к несчастью, я верю, что для каждого из нас существует человек, который стоит всего.

Рипли молча положила руку на плечо Майи и даже не вздрогнула, когда Майя накрыла ее ладонь своей.

— Я тоскую по тебе, Рипли. — В голосе Майи звучали слезы. — Вы оба причинили мне много горя. Завтра я пожалею о своих словах. И ты тоже. Так что… — Она быстро убрала руку и сделала шаг в сторону. — Бедный Мак. Я должна извиниться перед ним.

— Ты сожгла одну из его игрушек. Но он скорее обрадовался, чем расстроился.

— Значит, кто-то должен был держать себя в руках, — ответила Майя. — Кому это и знать, как не тебе?

— Опять язвишь?

— Как обычно. Ну что ж, раз так, посмотрю, чем можно искупить свою вину. — Она шагнула к гроту, но оглянулась. — Ты идешь?

— Сейчас. — Когда Майя скрылась в тени, Рипли тяжело вздохнула. — Я тоже тоскую по тебе.

Она стояла, глядя в зеркало воды, оставленной отливом, пока не пришла в себя. «Майя всегда лучше справлялась со своими чувствами», — думала Рипли. Самообладанию старой подруги можно было только позавидовать.

Маленький водный мирок перед ее взором — частица моря. Здесь тоже все зависели друг от друга, как на острове.

Майя зависела от нее. Рипли не хотела об этом думать, не хотела признавать их связь, а также долг и ответственность, которые это возлагало на нее.

Таким образом Рипли обеспечила себе десять лет спокойной жизни, но лишилась любимой подруги.

Потом пришла Нелл, и круг возродился. Дар вспыхнул в Рипли с новой силой, как будто она никогда от него не отказывалась.

Снова повернуть ключ в замке было трудно, неимоверно трудно.

А затем появился Мак. Рипли предстояло решить, станет ли он очередным звеном в цепи, которая потянет ее вниз, или ключом к следующему замку.

Хотя она жаждала всей душой, чтобы Мак был всего лишь ее мужчиной.

Из грота донесся смех Майи, и Рипли выпрямилась. Как она может? Как ей удается за несколько минут совершить оборот на сто восемьдесят градусов?

Она шагнула к гроту, но Майя и Мак уже вышли оттуда. На мгновение ей представилась другая женщина, с алыми губами и волосами, как пламя, прижимающая к груди гладкую черную шкуру…

Видение заколебалось, затуманилось и исчезло, как акварель, смытая дождем. Как всегда, от него осталась лишь слабая головная боль.

«Десять лет, — снова подумала Рипли. — Десять лет я держала это в узде. А теперь оно сочится из меня, как вода сквозь трещину в стекле. Если я не сумею замазать эти трещины, оно вырвется на свободу, и загнать его обратно мне уже не удастся».

У Рипли подгибались колени, но она храбро шагнула вперед.

— Чему смеетесь?