Выбор (СИ) - Дейс Джули

— Не лучший выбор, — сообщаю я, указывая на её ноги.

— Ты написал только одеться, — констатирует Эмма.

— Знаю.

— Тогда, тебе придётся мирится с этим.

— Даже если мы полезем на гору?

— Что!? — взвизгнув, Эмма распахивает глаза и расставляет кулачки по бокам. — Нет. Нет. И нет.

— Ты не любишь горы?

— Она ненавидит высоту, если обобщать, — говорит Алестер. — Ты не затащишь её куда-то высоко.

— Ладно, чистое везение, что мы никуда не полезем.

Кажется, за своими словами улавливаю её облеченный выдох, и даже плечи девушки опускаются. Она определённо точно ненавидит высоту, чего не сказать обо мне. Это один из способов получения адреналина.

Эмма проходит вперёд, а меня останавливает Алестер.

— Помни, о чём мы говорили, — тихо напоминает он.

— Не сегодня.

Брови парня сдвигаются, а хмурое выражение искажает его лицо. Он явно не ожидал, что поступит подобный ответ, но я не обязан не соответствовать его ожиданиям. Это только его ожидания.

Алестер поджимает губы.

— Ты сделаешь хуже, если не послушаешь меня.

— Я сделаю хуже, если послушаю тебя и буду обманывать её.

Больше не жду вопросов, советов и всего того, что третий человек может внести в отношения двух других. Следую на выход, и закрываю за спиной дверь.

На улице щелкаю по брелку, который открывает машину. Да, машину. Я выбрал её, хотя, остались деньги и для второй покупки, но пока некуда торопиться. Всё, что мне удалось посмотреть — не стоит и гроша. Это не моё, я не почувствовал какой-то тяги, когда смотрел мотоциклы. На свете должен быть где-то мой, но я ещё его не нашёл. Я смотрел модели, о существовании марки которых даже не знал, и по этой причине, остановился на том, что полюбилось: на BMW. На день рождения, отец вручил мне ключи от BMW. Я не особо удивлён, это его любимая марка. Взять её сейчас — очень просто и оптимально. В них я понимаю больше, чем в других. Странно не слышать вопросов от Эммы, потому что Рэн буквально высосал мне мозг, расспрашивая практически о каждой мелочи в машине. Картер ничего не сказал, когда узнал о покупке. Мы вообще не ведём никаких диалогов после последнего разговора, что только к лучшему. Я не нуждался в одобрении, с моей стороны это больше звучало, как предупреждение и уведомление о том, что теперь есть машина. Я всегда принимал решение самостоятельно. Это моя ноша — нести за неё ответственность.

— Выбор за тобой, — улыбаюсь я.

— В каком плане?

— Куда мы поедем. Выбор за тобой. Я тут не жил.

Толика сомнения отражается на её лице.

— Ты уверен?

— Да.

— Я люблю природу.

— Понял, за город, — согласно киваю я.

— Вкусняшки, — добавляет она.

— Например?

— Пиццу? — то ли предлагая, то ли утверждая, говорит Эмма.

— Это предложение или решение?

— Ты любишь пиццу?

— Я хочу увидеть человека, который не любит пиццу.

— Тогда пиццу, — утвердительно кивает она.

— Хорошо, какая твоя любимая пиццерия?

Эмма поднимает телефон и быстро тыкает по экрану, пока я жду ответ. Она протягивает мобильник мне.

— Эта.

— Тогда заказывай на свой вкус.

— Но я не знаю, сколько нужно, — хмурится девушка.

— Сколько захочешь.

— Ты не можешь так поступать со мной! Я могу заказать всё!

— Возьми столько, сколько можешь съесть, — улыбаюсь, видя, как она дуется и бегает глазами по экрану, без малейшего намёка на остановку.

— Но я так не могу!

Смеюсь, видя её растерянность.

— Если они большие, то нам может хватить трёх или четырёх, а если маленькие, то бери в два раза больше.

— Ладно, — вздохнув, соглашается Эмма. Она тут же вскидывает голову и смотрит на меня. — Пепси или сок?

— Пепси.

— Хорошо.

Следующие полчаса я исследую дороги, в направлении пиццерии, чтобы забрать заказ и уехать. Выбор Эммы мне явно по вкусу. Я также люблю природу, не настолько, конечно, чтобы кочевать в лесу по несколько дней, но и не против выехать, чтобы получить глоток свежего воздуха, а не выхлопные газы машин.

— У нас ещё есть время, чтобы ты переоделась, — сообщаю я.

— Всё в порядке, — говорит Эмма.

Бросаю на неё быстрый взгляд, успевая скользнуть по одежде.

— Смотри сама, я не поделюсь толстовкой.

— Как по-джентельменски, — улыбается она.

Подмигиваю ей и подъезжаю к пиццерии, вывеска которой искрится названием «Хороший сын». Немного странный выбор для подобного заведения, хотя, с чем черт ни шутит. Возможно, пиццерию открыл хороший сын или сюда приводят хороших сыновей. Если я являюсь таковым, то очень символично, если мама приведёт меня во что-то подобное, но я в состоянии привести её сюда сам.

Аромат, который витает внутри, заставляет желудок сделать тройное сальто, а слюни оставлять следы по полу. Как хорошо, что наша квартира в другой стороне города, иначе со временем, я мог кататься по льду, заменяя шайбу, либо же целиком отдаться футболистам, заменяя мяч. Вариантов много, я бы не остался без работы.

— Кажется, мы можем не доехать.

— Почему? — удивляется Эмма.

— Потому что я умру из-за того, как вкусно они пахнут.

Эмма улыбается и открывает верхнюю коробку. Она достаёт ломтик и протягивает его мне. Из-за огромного потока машин, не тороплюсь забирать его, просто кусаю и мычу в знак благодарности или же того, какой она кажется божественно вкусной.

— Я взяла кое-что для тебя, — уведомляет Эмма.

— Что?

— С морепродуктами, но она в самом низу.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

Тепло расползается по телу, потому что, делая выбор, она думала не только о том, как набить собственный живот, но и обо мне. Эмма вновь подносит прежний кусочек, и я откусываю.

— Не против? — интересуется она, качнув ломтиком и указав на себя в знак того, чтобы откусить.

— Нет, конечно, — улыбаюсь я.

Эмма откусывает кусочек и начинает мычать, что волной прокатывается по всему телу, жаром отзываясь в паху. Я стараюсь выгнать подобные мысли из головы, но ничего не получается. Я слышу её дыхание, за ароматом пиццы, улавливаю нотки её собственного аромата, вижу блаженную улыбку на губах и проклятое декольте. Конечно, я думаю не о том, что эта реакция на пиццу, будь я проклят. Похоже, скоро я вовсе сойду с ума благодаря ей и воздержанию. Но исключаю тот вариант, где, желая Эмму, пойду к другой. Это нечестно по отношению к ней. Вряд ли мне хочется, чтобы кто-то касался её, неважно, поцелуй или секс. Всё имеет значение.

— Всё хорошо? — тихо спрашивает Эмма.

На несколько секунд поворачиваю голову в её сторону и натыкаюсь на беспокойные карие глаза.

— Что?

— У тебя всё в порядке?

— Что ты имеешь в виду?

Эмма указывает на мои руки, и когда смотрю на них, вижу побелевшие костяшки. Тут же ослабляю хватку, стараясь перебороть засуху в горле.

— Не обращай внимание, — выдыхаю я, проходясь пятерней по волосам. Это называется мазохизмом.

— Мы можем никуда не ехать, если что-то не так.

Выдавливаю улыбку.

— Всё лучше некуда.

Она всё ещё с сомнением смотрит на меня, после чего кивает. Да, действительно, всё лучше некуда. Ещё один стон, слетевший с её губ, и я брошусь под фуру там, где предоставится возможность.

— Правда, всё отлично. Я бы не приехал, если бы были проблемы.

— Вдруг ты хотел отвлечься.

— Ты не будешь моим способом отвлечься.

— А… кто будет? — почти шёпотом, спрашивает Эмма. Румянец с её лица сползает с каждой последующей секундой.

— Никто и никогда не будет моим способом отвлечься. Я не использую людей.

Скорей, этот способ выбирает Мэйсон. Возможно, отец. Но не я. Я не использую человека для того, чтобы заштопать и залечить раны, и откровенно говоря, ран у меня вовсе нет. Их некому наносить. Было некому, потому что сейчас мельчайшую боль может причинить одна мысль об Эмме. Не имеет значение, какая именно: она с кем-то, с ней что-то. Любая подобная мысль о ней, что-то вроде крошечного ножа, который успешно втыкают в сердце.