Племянница (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна
Но Егор — не девушка, чары Дутова на него не действовали. Как этот подонок посмел сюда приехать? После всего того, что он устроил Юле, заявляется с честными глазами, обнимается с Дашкой, подлец. На щеках играют ямочки, на губах — виноватая улыбка.
Как же хотелось наотмашь залепить в эту симпатичную физиономию! Врезать по морде прямым коротким ударом, от которого веером полетят изо рта зубы вперемешку с кровавыми слюнями, а голова мотнётся в сторону так, что хрустнут шейные позвонки.
Егор даже ощутил приятное жжение в кулаке, как будто уже врезал этому подонку. Но не сдвинулся с места. На руках у гадёныша сидела Даша. Девочка прижималась к щеке отца маленьким личиком, целовала… Только это и останавливало, иначе давно бы прибил урода.
Егор скрипнул зубами.
Дутов, конечно же, моментально понял, что здесь ему не рады: от хозяина дома шёл сокрушительный поток мрачной энергии, рыжий шпиц злобно сопел. Но визитёр упорно продолжал улыбаться.
— Дядя Егор, смотри, мой папа приехал! — заверещала кроха. — Персик, смотри, это мой папулечка!
Дутов приблизился к майору, прикрываясь дочкой, как щитом, и протянул руку:
— Здравствуйте, Егор Михайлович! Спасибо вам огромное! Так нас выручили.
Майор на приветствие не ответил, руки не пожал, даже не пошевелился. Стоял истуканом и хмуро изучал негодяя, мерил взглядом, как букашку. Дутов виновато покачал головой:
— Попал в ужасную ситуацию, запутался страшно… Хорошо, что мир не без добрых людей. Как вы нам помогли, Егор Михайлович! По гроб жизни вам обязан.
— Отдай ребёнка матери и пойдём поговорим, — тихо, сквозь зубы, произнёс Егор.
— Да что там говорить, Егор Михайлович! Мы с Юлей уже всё обсудили, — взволнованно затараторил Дутов. — Я, конечно, виноват… Подвёл моих девчонок, прокололся везде, где только можно. Но я уже сделал выводы и постараюсь всё исправить! Милая, объясни Егору Михайловичу, что мы с тобой разобрались… Юль? Юлечка, ау! Ты чего замерла?
— Да, мы уже поговорили, — пробормотала девушка, с тоской глядя на дочь.
— Папулечка мой любимый! Ты вернулся! Это феноменально! — Дашка продолжала обнимать отца.
Тот чмокнул кроху в розовую щёчку:
— Ты ж моя сладкая! Соскучилась, да? А я-то как соскучился!
Юля смотрела на них несчастными глазами, у неё, похоже, разрывалось сердце. Потом она перевела взгляд на Егора.
— Егор Михайлович, — тихо произнесла она. — Можно я заберу вещи?
— Что? — не понял майор.
— Я… Мы уезжаем… Мне можно забрать вещи?
Девушка вспыхнула, а до Егора, наконец, дошёл смысл сказанного. И сердце провалилось в чёрную пропасть.
— Да, идём. Я помогу, — угрюмо буркнул майор.
…Только одежды набралось пять огромных пакетов. А ещё нужно было отнести в машину Дашины игрушки.
— Юля, посмотри на меня, — потребовал Егор. — Ты точно хочешь уехать с ним?
Девушка секунду смотрела в окно, потом молча кивнула. В синих глазах сверкали слёзы, пухлые губы дрожали.
— Иди сюда, малышка.
Егор взял девушку за руку, притянул к себе поближе, внимательно уставился в лицо. Ощутил запах её волос, почувствовал, как бьётся пульс на запястье под его пальцами. Какая же она хрупкая, маленькая… Совсем ребёнок.
— Что он тебе наговорил, а? Юля, ты же знаешь, он был в Эмиратах с любовницей. Бросил вас на произвол судьбы, сбежал!
— Там всё гораздо сложнее, Егор Михайлович. Денис мне всё объяснил… Попросил прощения… Он понимает, что виноват. Даже предложил оформить наши отношения.
— Вот как! — изумился Егор. — Интересно, с чего бы это!
То, что он услышал, не вязалось с информацией, собранной о бизнесмене. С какой стати Дутов вдруг решил расстаться с любовницей и вернуться к семье? Он свалил от девчонок так резко, что не оставалось сомнений — решил их бросить. Но почему вдруг передумал?
— Денис хочет признать отцовство. Переживает, что не сделал этого раньше, — безжизненно добавила девушка.
Егор разжал ладонь, и Юлина рука повисла как плеть.
— Денис нас любит… Он попал в переделку и осознал, насколько мы ему дороги, — прошептала Юля.
— И ты готова вернуться к нему, несмотря на то, что он натворил?
— Я должна.
— Ты хорошо подумала?
— А что мне делать… — безжизненно пробормотала Юля. По её лицу уже текли слёзы. — Вы же видите… У нас ребёнок… — Потом встрепенулась и добавила уже с чувством, пылко: — Спасибо вам за всё, Егор Михайлович! Никогда вас не забуду!
Она обвила шею майора руками и, заставив наклонить голову, поцеловала в щёку, которая сразу же стала мокрой от её слёз.
— А смартфон… наверное… нужно оставить? Он ведь такой дорогой.
— Ну что ты! О чём ты говоришь! — с болью прорычал Егор.
Переживает, что забирает дорогой смартфон… Да она его сердце забирает!
Егору хотелось произнести какие-то важные слова, объяснить, удержать… Просто взять за плечо и сказать: не пущу, назад. Пойти, отобрать ребёнка, забрать себе по праву сильного, а этого негодяя хорошенько отдубасить.
Но… он не на войне, не в горячей точке. Там он мог смести с пути, уничтожить, разорвать в клочья. Здесь так не получится. Хотя бы потому, что нельзя заставить женщину остаться, если её сердце принадлежит другому. Пусть даже он негодяй. Женщины как раз негодяев больше всего и любят. Вероятно, Юля не исключение…
— Вот карточка…
— Её тоже оставь себе, Юля!
— Вы что?! — изумилась девушка. — Нет-нет!
— Оставь, я тебе говорю!
— Это… Это неправильно.
— Пусть на всякий случай будет у тебя. Чтобы не повторилась та ситуация. Забыла, как сидела на скамейке под дождём?
На той самой скамейке…
Юля упрямо покачала головой и положила пластиковую карточку на стол, а потом достала из сумки бумажный платок и принялась вытирать слёзы. Майор смотрел на её несчастное заплаканное лицо, и чувствовал, как внутри один за другим лопаются тонкие сосуды, взрываясь кровавыми фонтанчиками.
* * *Когда грузили вещи в багажник «ниссана», Денис не сумел скрыть удивления. Не ожидал, что одежды и игрушек окажется так много. Он так и не отпустил дочку, продолжал держать её на руках. Видимо, всё ещё чувствовал угрозу, исходящую от хозяина дома.
Захлопнулась крышка багажника.
Юля с горечью подумала, что за две недели жизни с майором у них с дочкой накопилось вещей больше, чем за пять лет в гражданском браке.
Тем временем в маленькой Дашиной голове выстроилась логическая цепочка. Девочка забеспокоилась:
— Значит, мы поедем домой? А как же Персик? А дядя Егор? Мы их тоже заберём?
— Нет, Даша, собачку и Егора Михайловича мы должны оставить здесь, — заботливо объяснил папаша.
— Но я не могу жить без Персика! И без дяди Егора! Мы их заберём!
— Дашенька, здесь их дом. Они не могут отсюда уехать. Никак! — сказал Денис. — Они же раньше жили тут одни. А потом приехали вы с мамой. Погостили немного, и теперь должны уехать.
Ребёнок насупился, обиженно задышал. Персик засуетился, подбежал к захватчику, облаял его. Он задирал голову, с тоской смотрел вверх — на свою любимую игрушку, компаньонку, сообщницу. Шпиц чувствовал, что грядут ужасные перемены, и он их не хотел.
Серьёзно подумав, Даша приняла решение:
— Дядя Егор, ты не плачь! Я скоро приеду в гости! И ты к нам приезжай! Я тебя люблю! Ты приедешь?
— Обязательно, — глухо отозвался Егор. — Пока, Дашенька.
Он подошёл ближе, чтобы напоследок дотронуться до ребёнка, а Денис, не распознав манёвр, испуганно шарахнулся в сторону. Потом делано рассмеялся и ещё раз повторил движение — сделал вид, что развлекает дочку своими кенгуриными прыжками.
Даша хихикнула, но потом жалобно уточнила:
— Но Персика мы заберём? Да, папа?
— Персик не может отсюда уехать, — снова принялся объяснять Денис. — Но если ты хочешь, мы купим такую же собачку, щенка.
