Елена Лобанова - Фамильные ценности
– Так вот! – развивал мысль Флух. – Нам всё это – па-рал-лель-но! У нас параллельный мир, ясно? И нам в этом мире надо одно – сыграть! (Бум-м!) То есть сделать конкретно это вступление, тему, соло… Для этого мы и торчим там каждый вечер! Для этого репетируем, бесимся, скандалим с женой, уходим-приходим, меняем аппаратуру, выбираем композитора, вещь, другую вещь, другого композитора… (Бум-м!) Но в конце концов НАШ мир должен победить – это ясно? Подчинить себе! Подчинить буквально ВСЕХ: и нормальных ребят, и этих, с кошачьими мозгами, и последнего алкаша, и кассиршину дочку, и парня новенькой официантки! И чтобы человек с улицы зашёл туда просто потому, что там ХОРОШО ИГРАЮТ! Ну, хоть это ясно?
«Бум-м! Бум-м! Бум-м-м!!!» – троекратно подтвердил ударник, энергично кивая. Саксофонист ещё ниже опустил голову, что, по-видимому, означало согласие. Лицо его оставалось мрачным.
Пианино, очевидно, стояло в простенке или в одном из ближайших углов. Из окна его видно не было.
Зоя решительно потянула ручку двери на себя и сделала шаг вперёд.
Трое мужчин уставились на неё: ударник – с детским любопытством, саксофонист – с печальным недоумением, Флух – с яростной гримасой.
По-видимому, он успел забыть о её звонке.
– Вот и зашёл человек! Просто с улицы, – объяснила Зоя. – Хорошо играете!
В следующую секунду Флух с облегчением расхохотался и схватил её в объятия.
– Тут пряжка, сумку порвёшь! – пискнула она.
Он выхватил её рыжую сумку и отшвырнул в сторону хлама. Пюпитры загромыхали. Тарелки удивлённо звякнули.
– Мужики! – объявил он, поворачивая её лицом к другим и почтительно отступая в сторону. – Перед вами пианистка экстра-класса! Которая имеет особое чувство ансамбля! Но может исполнить и соло! И в придачу – абсолютный слух! В общем, наш человек. И она… она пришла спасти наш коллектив!
– Это можно, – подтвердила Зоя. – Особенно если научите играть джаз…
– Нет проблем! – заверил Флух и, с грохотом раскидав пюпитры, подтолкнул её к длинному ящику на ножках.
Пыльный коврик был стянут и брошен в сторону сумки. Под ним обнаружилась новенькая клавиатура и ряд блестящих кнопок, снабжённых незнакомыми символами.
– Приступаем! – скомандовал Флух. – Модель, конечно, не последняя, но тональность держит.
Это был синтезатор.
Первый и единственный раз в жизни Зоя пыталась играть на таком полгода назад, в ресторане «Анит», на серебряной свадьбе Ируси и Славика.
Глава 28
– Зось, но я всё-таки не понимаю: почему именно ресторан? – плачущим голосом протянула Ируся.
Разговор шёл по телефону. Но Зоя так и видела перед собой её страдальчески наморщенный лоб.
– Да не ресторан, а джаз-кафе! Д! Жа! З! Ка! Фе! Слушай, ну ты прямо как дядя Гриша… Ещё скажи – разврат!
– При чём тут разврат! Немного разврата тебе бы как раз не помешало… Но почему кафе? Почему этот… джаз? Просто ухватила первое, что попалось под руку, так это надо понимать?
– Почему-почему… Потому что, веришь, гастроли по Европе мне никто не предлагает! И даже скромный тур по городам России… А вот предложили бы – тогда бы я, может, и тряхнула классикой.
– Да нет, Зоська, ну я же серьёзно! Почему ничего мне не сказала, когда увольнялась? Не посоветовалась даже? Может, вместе бы придумали вариант получше. У меня же Светка Кондрашова в департаменте культуры…
– Знаю, знаю, ведущий специалист. Но мне это как-то… параллельно, понимаешь? – голос Зои, она сама чувствовала, звучал неуверенно и почему-то виновато. Ездил полутонами вверх-вниз. – Ну, не моё это, в смысле! Бумаги, формы всякие, отчёты… И не умею я ничего.
– Ну, естественно, пришлось бы поучиться! – подтвердила Ируся почти гневно. – Как всем. И формы, и отчёты освоить! Но это же, ты меня извини, не сравнить! Там – реальная перспектива! Зарплата, премии ежеквартально… ну и вообще, о чём тут говорить! Человеческий статус! А что такое это ТВОЁ?! этот твой КАФЕЙНЫЙ джаз? Синтезатор? Тебе на нём учиться не надо? Ты на каком инструменте вообще играешь, не забыла?!
Тональность разговора незаметно повышалась. Полтона, ещё полтона…
– Ну научусь, что такого? Не сразу, конечно… И, кстати, многие музыканты на нескольких инструментах играют. Там один у них, Борис, даже на органе может! И говорит, научился всего за полгода.
– Ну, если не врёт – самородок, значит, ваш Борис! И зачем вообще училища, консерватории, институты? Полгода – и готовый органист. Только ты мне скажи: что ж этот органист концертов не даёт? Или даёт? Тогда достань билетик!
– А у нас в городе, к твоему сведению, всего один органный зал, и всё время в нём забито, не пробьёшься… И связи нужны, а его никто не знает.
– Петунина! – простонала Ируся. – Ну сколько же можно жить с лапшой на ушах! Ну у тебя уже мочки до плеч отвисли!
А вот это уже смахивало на оскорбление. Зоя выдержала ледяную паузу.
– Ладно, не обижайся, – спохватилась Конькова. – Ну я же не то имела в виду… Но ты правда очень… легковерная.
– Умеешь ты поддержать в нужную минуту! – буркнула она в ответ. – Когда меня вообще только на пробу взяли. Ну, типа стажёром. Ещё неизвестно, смогу я с ними играть или нет. Сегодня вот пыталась импровизировать кое-как… На этом синтезаторе одних тембров – глаза разбегаются! Флух, конечно, помогает, показывает разные приёмы. Хотя вообще-то он там пока за вокалиста. У них некоторые проблемы. Гитариста сейчас нет.
– Нормально! Гитариста нет! – опять взъелась было Конькова.
– В смысле – он есть, но у него сейчас запой.
– Отлично! Не коллектив, а мечта!
– Да нет, он вроде бы уже… выздоровел. Решил завязать, – вступилась за гитариста Зоя. – Его уже на днях ждут… И Флух ему даже экстрасенса нашёл. Это, между прочим, ты бы должна оценить!
– М-м… Подожди, а как этот ваш Флух может петь за вокалиста? Он же, ты говоришь, шепелявит?
– Так это же по-русски! А поёт он всё по-английски.
– ПО-АНГЛИЙСКИ? Ох, бедные слушатели!
– А чего – «бедные»? – возмутилась Зоя. – У нас в училище такая англичанка была – просто зверь! И всех заставляла английское «с» чисто выговаривать, и Флуха тоже! Он на нём даже немного свистит, но всё чисто – когда «соул» там или «самтаймз»…
– М-да-а… Ну, я ещё понимаю, когда люди работают в ресторане…
– В джаз-кафе!
– …работают в ресторане, чтобы зарабатывать, – неумолимо продолжала подруга. – У некоторых даже неплохо получается! Об искусстве, понятно, речи нет, но хоть с материальной стороны. Диджеи, там, или режиссёры, или продюсеры, я не знаю… Такой коллектив, наверно, может позволить себе и непьющего гитариста, и хорошего вокалиста… Такую группу и пригласить могут – хоть на местное телевидение, на первый случай. Но Флух-то твой, если я не ошибаюсь, хронический неудачник?
– Ну почему?! Просто он творческий человек… Не всегда же талантливым людям везёт сразу.
– Это точно. Первые лет тридцать – так, проба пера!
– При чём тут… И вообще-то у него сейчас новый проект.
– А что-то голос у тебя неуверенно звучит? Фальши-и-и-вит? – протянула ехидная Конькова. – И вообще-то – кто это у нас мечтал о сольной карьере, ты не помнишь? Собирался исполнять Баха, Шопена… Или, может, ты решила ЗАВЕСТИ СЕБЕ джазовый ансамбль? По стопам дворянских предков?
– Да чтобы ИСПОЛНЯТЬ – нужны ИСПОЛНИТЕЛЬСКИЕ данные! – закричала Зоя. – Это когда вышел человек на сцену – один, понимаешь? – и исполнил. И Баха, и Шопена, и Андрея Петрова – так, как он сам чувствует: где усилить звук, где замедлить… А у меня данные – ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЕ! Это когда человеку сказали: надо поддержать ансамбль, здесь слушай вокалиста, а здесь замедлить, постарайся подстроиться, и пойдёт соло саксофона! – и он в точности всё исполнил. Выполнил, понимаешь? Вместе с вокалистом и саксофонистом! И с ударником тоже… А потом пойдёт импровиз.
– Это, конечно, твой Флух тебя так определил? – осведомилась Ируся.
– Да, определил. И очень давно. Потому и пригласил. А об искусстве речь есть ВСЕГДА, если люди ИГРАЮТ. Всегда! А предков-дворян, к твоему сведению, у меня нет. И не было никогда! Потому что фамилия у них через «о» – Коль-я-но-вы. Ясно? Беспородные мы пролетарии!
После этого в трубке наступила тишина. И в этой тишине Зоя УВИДЕЛА, как ясные Ирусины глаза округляются, а рот приоткрывается в недоумении. Как у девочки, которой не досталось подарка в садике на новогоднем утреннике…
– Это… уже точно?.. – наконец выговорила она.
И стало понятно, что Зоина дворянская история в воображении подруги затмила загадки снов и гороскопов, а может быть, и все прочие тайны бытия.
– Ну, не совсем, – язык у Зои не повернулся лишить её последней надежды. – Сами документы я ещё не видела, а мне звонил один оттуда… в общем, архивный сотрудник…
– А почему? – тотчас страстно перебила Ируся. – Почему ты не посмотрела документы?
– Ну, так получилось, – опять принялась оправдываться Зоя. – Там то санитарный день, то у меня всякие дела…
