Джейн Харри - Только ты
Стефания успела заметить, как несколько дам, обменялись многозначительными взглядами со своими мужьями. Стефания опустила голову, чуть покраснев, — она вовсе не хотела становиться предметом всеобщего интереса.
— Да, и еще кое-что! — Гарри сунул руку в карман сюртука и вынул оттуда плоскую коробочку, после чего обошел стол и остановился напротив Стефании. — У меня прощальный подарок для тебя, — сказала он. — Сувенир на память о времени, которое мы провели вместе.
Сохраняя непроницаемое выражение лица, он положил коробочку перед ней на стол.
Дрожащими пальцами Стефания приподняла крышку. Она уже знала, что там, внутри, и все же при виде сверкающих бриллиантов невольно издала приглушенный восторженный возглас.
Гарри извлек брошь из коробки и пристегнул ее к лифу платья Стефании.
— Спасибо! — глухим и каким-то чужим голосом сказала она. — Ничего подобного я не ожидала...
Она подняла глаза на его холодное, загадочное лицо, умоляя хоть о каком-то отклике. Но Гарри уже отвернулся и пошел к своему месту за столом.
— Святые небеса! — наклонившись вперед, воскликнула Дайана Смит. — Это одна из красивейших ювелирных штучек, которые мне приходилось видеть на своем веку. — На ее лице было выражение восторга истинного знатока драгоценностей. — Вещица очень ценная и довольно старинной работы. У нее есть какая-то история?
— О да! — откликнулась Дороти Льюис. — Но я знаю, конечно, только сравнительно недавнюю ее часть. Эта брошь была куплена молодым человеком в качестве свадебного подарка для девушки, в которую был влюблен. Но ее родители решили, что она еще слишком молода для столь серьезного шага. — Как зачарованная, Стефания смотрела на пожилую даму, неторопливо ведущую свой рассказ. — Были и другие препятствия, — продолжила Дороти, — в том числе весьма серьезные. — Она вздохнула. — В общем, все пошло не так, как планировалось. Юноша и девушка расстались в глубочайшей вражде друг с другом. — Дороти печально улыбнулась. — Не слишком веселая история. Но она осталась в прошлом и по большому счету ничего теперь уже не значит. Я рада, что это украшение, в конце концов, попало в хорошие руки.
А как же я?! — чуть не закричала Стефания, стиснув руки до боли. Или я уже ничего больше не значу? Впрочем, поняла она, брошь — прощальный подарок. Что называется, «поцелуй на прощание» ей, как бывшей любовнице...
Она смотрела на Гарри, ожидая, что тот все-таки взглянет на нее, но он увлеченно беседовал с Энн Мильдрей. Стефания могла видеть лишь его профиль — четкий, но при этом бесконечно далекий.
Отодвинув кресло, она поднялась, удерживая на лице улыбку.
— Приглашаю дам в гостиную, туда будет подано кофе. А мужчин в библиотеке ждут сигары и старый коньяк.
Разливая кофе под внешне беззаботное щебетание окружавших ее женщин, она ощущала на себе их любопытствующие взгляды. Но никто так и не спросил Стефанию напрямую, почему она покидает Корнуэлл-Хаус.
Чтобы рассеять эту атмосферу, Кэролайн Гастингс завела разговор о проблемах реставрации поместья, спросила пару советов по поводу интерьера ванной комнаты, выходящей окнами на север, в своем доме в Мельбурне. Стефания отвечала на ее вопросы, ощущая глубокую благодарность к Кэролайн за ее деликатность.
Потом место подле Стефании заняла Дайана Смит.
— Хочу, получше рассмотреть вашу брошь, — пояснила она и нацепила на нос очки. — Антикварные драгоценности — моя страсть, и муж тоже приобщился к этому увлечению... — Она восхищенно выдохнула воздух. — Прелесть, просто прелесть, дорогая! Бриллианты на фоне вашего платья смотрятся просто божественно!
Стефания осторожно поставила перед ней чашечку кофе.
— Извините, миссис Смит, — вежливо сказала она, — но разве это не искусственные камни?
Ее собеседница чопорно поджала губы.
— Милочка моя, это бриллианты, и при этом — чистейшей воды! — Она похлопала девушку по руке. — Прислушайтесь к моему совету, дорогая, — застрахуйте их.
Стефания на мгновение потеряла дар речи.
— О да, конечно, — с трудом выдавила она, искусственно улыбнулась собеседнице и встала. — А теперь я должна извиниться...
Она прошла через всю комнату и обратилась к Дороти Льюис:
— Не могли бы вы взять на себя роль хозяйки, миссис Льюис? У меня... просто раскалывается голова, я хотела бы подняться к себе.
Не дожидаясь ответа, она пожелала всем присутствующим доброй ночи и выскользнула из гостиной. Бриллианты! — вертелось у нее в голове. Оказывается, в день моего восемнадцатилетия, мне были подарены настоящие бриллианты! И этот подарок сделал Гарри, он только попросил отца вручить мне его. Но ведь не мог же Гарри украсть свой собственный подарок!
Войдя в спальню, Стефания плотно закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной.
Армандо! — в ужасе подумала она, схватившись за горло. Это сделал Армандо! Как она могла не понять этого раньше? За всеми кошмарами ее юности стоял Армандо.
Он, по-видимому, не подозревал, что Гарри приходится ему кузеном. Для Армандо тот оставался всего лишь «сыном экономки», к тому же незаконнорожденным, «ублюдком». Украсть брошь и подбросить ее в комнату Гарри — идеальная форма мести ненавистному сопернику. Учитывая стоимость камней, — Армандо, в отличие от нее, Стефании, подлинная ценность украшения, скорее всего, была известна — Гарри подлежал немедленной передаче в руки полиции.
А кроме всего прочего, история с кражей должна была стать непреодолимым барьером в отношениях между Гарри и девочкой, которую тот любил. Армандо хотел разрушить взаимопонимание, начавшее заново между ними складываться после его первой попытки разделить их навсегда.
И я попалась на эту удочку! — с пронзительной жалостью к себе, подумала Стефания. Но почему все остальные, зная истинное положение дел, позволили Армандо выйти сухим из воды? Почему Стэнли Льюис не устроил племяннику выволочку, и не выставил его прочь? Почему в роли изгнанного оказался Гарри?
Стефания нервно расхаживала по комнате, обхватив себя руками. В памяти у нее всплывали обрывки разговоров родителей, их жесткие, резкие оценки, которые она отнесла тогда к Гарри. А ведь они говорили об Армандо! Об Армандо, который всегда требовал одного — денег, денег и денег! В своем стремлении дойти до цели любыми средствами он, становился опасен для окружающих. Как я могла так заблуждаться, как могла быть столь слепа! — растерянно думала она.
Стефания разделась и накинула на себя халат. Спать ей не хотелось, слишком много переживаний обрушилось на ее голову, чтобы думать о сне. Она уселась на кровати, подложив под спину подушку, и уставилась невидящими глазами в темноту.
