Джанет Гоувер - Любовь тебя найдет
Часов Питер не носил, поскольку они ему были просто не нужны. Живя в этих краях с самого рождения, он всегда мог достаточно точно определить, сколько времени остается до наступления темноты. Именно это здесь и было важно.
Питер взглянул на солнце — до захода оставалось чуть больше часа. Вздохнув, он загрузил чемоданы гостьи в кузов, после чего поднес ладони ко рту и крикнул во всю мощь легких:
— Эге-гей!..
Ответом ему снова была тишина.
Питер уселся за руль и, запустив мотор, тронул машину с места. Его все больше охватывало беспокойство. Скорее всего, девушка двинулась напрямик, иначе она встретилась бы ему на дороге по пути сюда. Из самолета она наверняка видела ферму, и ей, конечно же, показалось, что туда можно без труда дойти пешком. Но это было совсем не так. С высоты легко обмануться насчет расстояний на земле. К тому же путь тут совсем не простой, имеется опасность столкнуться с диким зверем, а в довершение всего — изнуряющая жара. Интересно, захватила ли она с собой хотя бы бутылку воды? Трудно предположить, что человек, отважившийся на подобный переход в совершенно незнакомой местности, отправился в путь без малейшего запаса питья. Эта мысль заставила Питера еще глубже вдавить педаль газа.
Когда он заехал во двор, из дома тотчас же выскочили дети, следом за ними вышла Дженни.
— А где же наша няня? — в один голос поинтересовались близнецы.
— Не знаю, — отозвался Питер. — Похоже, ей надоело ждать, и она решила дойти до фермы пешком.
Дети ошеломленно молчали. Несмотря на юный возраст, они хорошо знали, чем это может обернуться.
— В общем, так, ребята. Вы остаетесь с тетей Дженни и никуда ни ногой. — Питер повернулся к сестре. — Где Кен?
Прежде чем Дженни успела ответить, ее муж появился в дверном проеме у нее за спиной.
— Что случилось?
— Похоже, наша гостья отправилась сюда пешком.
— То есть не по дороге, напрямик?
— Ну да.
— Может, стоит поднять самолет?
— На это уже нет времени, скоро стемнеет.
Не сказав больше ни слова, Кен скрылся в доме, чтобы захватить шляпу.
— Дженни, если мы не вернемся до наступления темноты, зажги везде свет. В доме, на дворе, в сараях. Чтобы она могла заметить жилье.
Сестра, лицо которой выражало тревогу, кивнула.
Развернувшись, Питер быстрым шагом двинулся к гаражу. По пути его нагнал Кен, и они оба вывели из-под крыши мотоциклы. Искать пропавшую верхом на лошадях было бы, конечно, сподручнее, поскольку так они скорее расслышали бы ее крики, однако лошади гуляли где-то на выгоне — времени, чтобы пригнать их сюда и оседлать, уже не оставалось.
— Сделаем так, — сказал Питер Кену. — Я прочесываю буш к югу от фермы, а ты двигай на север.
— Самолет был у нас около часа назад, так что она не могла уйти далеко.
Не сказав друг другу больше ни слова, они завели мотоциклы и разъехались в разные стороны. Мысли у обоих были схожие. В их краях, чтобы заблудиться, не обязательно забредать слишком далеко. Если эта девица взяла неверное направление, то она обнаружит лишь кустарник и красные скальные выступы. Ни люди, ни какие-либо постройки ей не встретятся. А если заметит отпечатки копыт, оставленные скотом, и решит придерживаться этого следа, то так она может уйти еще дальше от жилья. И в том случае, если у нее нет воды и, более того, шляпы, долго она не протянет. Ну а если упадет в обморок, то они могут не заметить ее, даже проехав в нескольких метрах от нее.
Поэтому найти прибывшую няню нужно было до наступления темноты, которая сделает эту задачу невыполнимой. Питер гнал мотоцикл не слишком быстро, прилагая усилия к тому, чтобы удерживать его на неровностях бездорожья, и напряженно обозревая окрестности в надежде увидеть девичью фигуру. Ему хотелось увеличить скорость, однако таким образом он мог проскочить мимо, не заметив пропавшую. У него не было ни малейшего представления, во что она одета, и оставалось только надеяться, что на ней имеется что-нибудь белое. Ну а если что-то темно-зеленое или коричневое, то обнаружить ее будет практически невозможно. Питер попытался представить, что увидела эта девушка, глядя вниз из самолета. Сам-то он взлетал и садился здесь сотни раз и потому знал окрестности как свои пять пальцев. А вот в каком ракурсе представал Ривер-Даунс для постороннего?..
Самолет по идее подлетал с севера, и таким образом ферма оказывалась по левую сторону от взлетно-посадочной полосы. Но если пилот сделал предварительный круг, то пассажирку это могло ввести в заблуждение. И тогда, отправившись в путь, она, возможно, двинулась в совершенно противоположном направлении. В таком случае, если она действительно пошла на запад, впереди ее ждет только голая пустыня. Если, конечно, она до нее доберется.
Питер еще минут пятнадцать прочесывал свой сектор, но пропавшей девушки так и не обнаружил. Тени меж тем удлинялись, и времени до наступления темноты оставалось совсем не много. В нем все больше росла уверенность, что прибывшая няня, в самом деле, повернула на запад, в противоположную от фермы сторону. Остановив мотоцикл, Питер глубоко вздохнул. Если он окажется не прав, то это лишь усугубит ситуацию. Однако что-то ему подсказывало, что он не ошибался.
Развернувшись, Питер крутанул ручку газа, и мотоцикл рванулся вперед. Мчаться на подобной скорости по пересеченной местности было рискованно, но сейчас это его мало беспокоило. Похоже, он знал, куда могло занести девушку, — по крайней мере, такой вариант представлялся наиболее вероятным.
Изнывая от жары, Донна через силу переставляла ноги, упрямо продвигаясь вперед. Потому что остановиться — значит, признать свою ужасную ошибку. Она уже давно должна была бы дойти до фермы. Или хотя бы до ограды. Да хоть до какого-нибудь признака человеческого присутствия! Постройки, которые она видела из самолета, находились не так уж далеко от места посадки, и у себя в Англии она прошла бы это расстояние за каких-нибудь полчаса, причем без малейшей испарины. А здесь она прямо-таки обливалась потом. У нее была надежда, что по мере снижения солнца жара спадет, однако этого не произошло. С каждой минутой становилось темнее, и она боялась даже подумать о том, что ее ждет.
Донна продолжала упорно двигаться вперед. Порой после какого-нибудь веселого вечера, проведенного на высоких каблуках, ее ноги тоже болели, однако не до такой степени.
Нынешняя боль была совершенно иного типа. Это была настоящая агония измученных конечностей, которые уже начали кровоточить в местах прорвавшихся волдырей. Мягкие туфли на плоской подошве были слишком слабой защитой от острых камней и раскаленной земли.
