Лора Брантуэйт - По воле богов
И есть еще одно. То, что в Сети. Тот.
Внутри вспыхнуло.
Без мыслей, с глухо колотящимся – в предвкушении чего? – сердцем Луиза проделала нелегкий путь в двадцать пять шагов до компьютера. Она не вспоминала о нем так долго. Реальные впечатления вытеснили его из ее жизни. И хорошо, к лучшему… Вряд ли теперь получится воссоздать былую теплоту отношений. Но отношения, если они закончены, нужно закончить. Этому Луиза научилась.
Кажется, он стал включаться еще дольше!..
Наконец-то экран услужливо высветил привычную картинку – желтые тюльпаны на фоне безмятежного чистого неба. Соединение с Интернетом – быстрое, но почему-то именно сейчас секунды растягиваются до минут, часов, лет…
Коротенькое послание из прошлого: «Уезжаешь? Куда?». И еще одно, на следующий день: «Молчишь. Наверное, уже уехала. Пусть легким будет твой путь, пусть тебе будет хорошо там, куда ты едешь… или летишь… И пусть возвращение подарит тебе радость уютного дома».
Хорошо сказал. Поэтично. И в точку.
Может, он колдун? Ведь все пожелания исполнились! Луиза рассмеялась. Сразу как-то позабылась досада от его внезапного исчезновения.
«Вернулась?»
Если бы стул под Луизой внезапно встал на дыбы, она бы меньше удивилась. Его, такое долгожданное его слово!
«Нет, это мое астральное тело заплутало в сетях из электронов».
«Увлеклась физикой? Или поэзией Уитмена?»
«В школе мне не нравился Уитмен».
«Мне тоже. Ты уже дома?»
«Нет, вожу компьютер с собой! С монитором и колонками».
Луиза развеселилась. Френсис подождет. Или, может, спросить у Айвенго, что он думает по этому поводу?
«Неумно. Я подарю тебе ноутбук».
Если бы Луиза за ужином выпила чуть больше вина, она бы упала со стула. Мысль скакала в голове, как ломаная линия кардиограммы после кросса. «Что – это – значит – как – неужели – неправда! Боже!»
«Опрометчивое предложение. Вдруг я соглашусь?» – Пальцы дрожали от волнения, но, слава богу, через монитор этого не видно.
«Вот и хорошо. У такого замечательного ученого должен быть портативный компьютер».
Луиза поборола желание грохнуть клавиатуру об пол, чтобы – на части…
«А ты уверен, что я замечательный ученый?»
«Абсолютно. Я хочу пригласить тебя на ужин».
«Прямо сейчас?»
«Было бы замечательно. Ты согласна?»
«Нет. Я уже поужинала. И в ближайшую неделю я страшно занята».
«Я буду ждать, сколько нужно».
«Это долго. Устанешь».
«Нет. Назначай».
«Я не хочу с тобой ужинать. Я боюсь», – честно призналась Луиза.
«Опять подозреваешь меня в маниакальных наклонностях? Мы уже это проходили».
«Нет, я боюсь увидеть твое лицо. Ты понимаешь почему».
«Поверь мне, я не так уродлив, как тебе кажется».
«Знаю».
Пауза.
«Встретимся?»
«Зачем?»
«Хм. Чтобы встретиться».
«Веская причина».
«Более веских не бывает. Я жду твоего решения».
«Да. Завтра».
«Когда и где? Хочешь, я выберу ресторан?»
«Нет. Я буду завтракать во французской булочной на углу Сент-Джеймс и Лайт-сквер. В девять».
«Я буду ждать».
У Луизы недостало сил сказать «пока». Она выпила залпом еще бокал вина – жест, совершенно ей не свойственный, однако не глотать же снотворное после алкоголя…
Опьянение не способствовало здоровому крепкому сну. Луиза барахталась в мешанине из каких-то образов и мыслей очень долго, и только под утро сумела заснуть. Перелеты на другой конец континента – не лучшее средство для нервной системы. Утром пришлось держать на веках кубики льда, чтобы снять отеки, и тщательно закрашивать темные полукружия. Как бы там дальше ни было, а выглядеть сегодня нужно хорошо. Не блистательно и не жалко, а просто и со вкусом.
Молодой миллионер Френсис Шиола странно смотрелся в дешевой булочной.
Луиза шла к столику медленно, чтобы не споткнуться. Улыбнулась ему ненатурально:
– Привет, а ты что здесь делаешь?
– Привет. – Он дружелюбно кивнул. – Присаживайся, пожалуйста. У меня тут встреча. С тобой.
Луиза села. Вгляделась в его ослепительно-синие глаза.
– Прости, но я договорилась с одним человеком…
– Айвенго. Приятно познакомиться. – Он протянул ей руку через столик.
– Очень приятно. Луиза Гаррот.
– Что ты будешь?
Как будто можно за будничными вопросами спрятать самое главное – то, что бьется в груди, светится в глазах…
– Двойной лунго с мороженым.
Френсис кивнул, махнул официантке.
Луиза терпеливо складывала лилию из бумажной салфетки. Это единственная фигура оригами, которую она освоила, зато не самая простая.
Вздохнула.
– Ты довольна поездкой?
– Это ты подстроил?
– Что?
– Мое участие.
– Нет. Профессор Хаксли сам предложил.
– А почему ты исчез? – Этот вопрос жег Луизу как каленым железом. – Тогда?
– Прости меня. – Он осторожно протянул руку и накрыл ее ладонь своей. – Я узнал, что ты поедешь, и мне захотелось, чтобы… наша дружба стала более реальной.
Луиза покачала головой: то ли отказываясь верить, то ли не понимая его.
– Я боялся, что меня настоящего ты не разглядишь. Привяжешься к невидимому другу настолько, что… Прости. Это действительно глупо, но я хотел, чтобы ты отвыкла от меня, а потом меня узнала заново.
– Ты играл со мной.
– Нет. Я полюбил тебя. Давно. С первого взгляда. На лестнице, помнишь?
– Быть не может.
– Так и есть.
– Мог бы сказать, что уезжаешь. Навсегда. В Аргентину или в Антарктику. Чтобы я не… – Луиза закусила губу. Почему-то та давняя боль затмевала для нее все остальное.
– Я хочу извиниться. Скажи, ты считаешь меня безумцем? – В его глазах вдруг засветилась улыбка.
– Безусловно. И лжецом.
– Я не лгал, Луиза. – Он нахмурился. – Я не открывал тебе правды – боялся…
– Чего?
– Ошибиться.
– Понятно.
– У меня для тебя кое-что есть. К разговору о безумствах.
Она скептически приподняла брови.
– Не хотелось бы делать это здесь, но и ждать больше не хочу. Закрой глаза. Ну, пожалуйста, закрой.
Она подчинилась.
Больше всего на свете ей хотелось сейчас обнять его и поцеловать в губы. Пусть остальное летит ко всем чертям… И нельзя!
– Можно открыть.
На его ладони сверкало на черной бархатной подушечке кольцо с голубым камнем – топазом. Топаз был размером с ее ноготь.
– Об истории вопроса. Этот камень я нашел в прошлом году в Африке. Потом расскажу подробнее, если захочешь. Пришлось постараться, чтобы за ночь его вправили в это кольцо… Но… – Френсис улыбнулся, и такой ясной улыбки она никогда у него не видела. – По-моему, это большая формальность, учитывая, что мы сказали друг другу слова любви у алтаря, который старше этого города и всего известного нам мира, но я все-таки спрошу: ты станешь моей женой?
